13-я армия генерала Пухова, наступавшая в центре главной группировки фронта, 18 апреля полностью переправилась через Шпрее и продолжала наступление в западном направлении. Действующие правее нее 3-я гвардейская армия генерала Гордова, левее — 5-я гвардейская армия генерала Жадова вели ожесточенные бои на флангах в районе Котбуса и Шпремберга. Здесь сосредоточились крупные группировки войск противника, которые оказывали упорное сопротивление.
Хотя Шпрее удалось форсировать сравнительно легко, но и здесь пришлось немало поработать саперам. Только на участке 13-й армии было наведено два понтонных моста грузоподъемностью 30 и 60 т и один мост из парка НЛП. Был собран низководный 30-тонный мост на рамных опорах. Пропускная способность этих переправ составляла 1 тыс. танков или около 3 тыс. автомашин в час. Кроме того, саперы оборудовали 20 бродов.
В течение же трех дней переправы на Шпрее было построено 10 низководных мостов, восстановлено 3 моста, наведено 20 штурмовых мостиков и 20 наплавных мостов. Интенсивность переправы войск через Шпрее обеспечивалась с большим запасом.
С форсированием Нейсе и Шпрее завершился прорыв трехполосной сильно укрепленной, хорошо оборудованной [275] в инженерном отношении обороны врага на всю ее тактическую глубину, С первого дня наступление шло непрерывно и в высоких темпах. Этого удалось достигнуть благодаря своевременному и в массовом количестве наведению переправ через водные преграды. Причем при форсировании рек мы стремились не нарушать боевые порядки наступающих войск, организовать и поддерживать четкое взаимодействие инженерных частей с пехотой и артиллерией, танками.
Маршал Советского Союза И. С. Конев в книге «Записки командующего фронтом 1943–1945», характеризуя особенности этой операции, писал: «Мне, во всяком случае, впервые за время Великой Отечественной войны пришлось без всяких пауз форсировать реку и сразу вслед за этим прорывать оборону противника с хорошо развитой системой огня, инженерных сооружений, укреплений и минных полей; затем прорывать вторую полосу обороны и третью — опять-таки с форсированием реки. Думаю, что этот единый сплошной процесс развития операции заслуживает внимания с точки зрения оперативного искусства»{40}.
Сказано очень убедительно. Слова командующего фронтом являются подтверждением правильности осуществленной на нашем фронте практики форсирования рек и ведения боевых действий в высоких темпах. Это было впервые достигнуто в крупной стратегической операции. Мы с честью выдержали строжайший экзамен на зрелость.
Но вернемся к Берлинской операции. События на фронте продолжали развиваться. Танковые армии стремительно наступали: 3-я — на Берлин, 4-я — на Потсдам, охватывая фашистское логово с запада. 20 апреля 6-й танковый корпус 3-й гвардейской танковой армии захватил Барут и вторгся в глубину Цоссенского укрепленного района, где размещался гитлеровский генеральный штаб.
Развивая наступление, танковые соединения 3-й и 4-й гвардейских танковых армий 20 апреля достигли внешнего оборонительного обвода Берлина с юга и юго-запада. В этот день была разгромлена шпрембергская группировка немцев. Но борьба за Котбус, который оставался в тылу наших войск, еще продолжалась. На направлении главного удара, наносимого танковыми армиями, имелось три оборонительных рубежа, прикрывающих подступы к Берлину. Внешний обвод на дальних подступах проходил по реке Нотте, второй — в предместье Берлина по каналу Тельтов, [276] третий прикрывал центральный район по железнодорожному кольцу, опоясывающему центр города. Берлин был приспособлен к длительной круговой обороне. Каждый дом, квартал представлял собой крепость, улицы были забаррикадированы, повсюду поставлены фугасы, мины.
21 апреля в состав фронта вошла и была введена в сражение вновь прибывшая 28-я армия генерал-лейтенанта А. А. Лучинского, начальником инженерных войск в ней был генерал-майор инженерных войск А. И. Жиров. Эта армия выходила в район Шоссен, Барут и заполняла разрыв фронта, образовавшийся между армиями генералов Рыбалко и Гордова. Таким образом, была ликвидирована опасность фашистского удара по флангам наших наступающих войск.
22 апреля по указанию маршала Конева на усиление танковой армии генерала Рыбалко мною была направлена 16-я штурмовая инженерно-саперная бригада полковника Б. К. Кордюкова. В течение одной ночи, совершив 100-километровый марш, бригада утром 23 апреля прибыла в район южнее города Тельтов. Днем позже на усиление армии генерала Лелюшенко мы выдвинули 22-ю гвардейскую штурмовую инженерно-саперную бригаду полковника П. Ф. Новикова в район Штансдорф, южнее Потсдама.
Учитывая создавшуюся ситуацию по инженерному обеспечению взятия Берлина, я с разрешения маршала Конева отправился утром 23 апреля в армию П. С. Рыбалко. Павел Семенович ориентировал меня в обстановке. Попытка его танкистов форсировать Тельтов-канал с ходу не увенчалась успехом.
Все мосты через него были взорваны. Посоветовавшись с Рыбалко, мы пришли к выводу, что канал без подготовки не преодолеешь. Надо подтянуть отставшую артиллерию, понтонно-переправочные средства, тщательно разведать канал, и в частности взорванные мосты, а также оборону противника. Для этой цели дать войскам армии один день. За это время инженерные части сумеют подготовить наводку двух понтонных мостов для переправы танков.
Армия располагала двумя понтонными батальонами, одним легким парком НЛП и 132 десантными лодками. Средств на первый случай вполне достаточно. Рыбалко провел совещание командиров корпусов и бригад, на котором присутствовал и я. Он изложил принятые им решение на наступление с форсированием Тельтов-канала и план боевых действий. Свое решение он также доложил маршалу Коневу, который утвердил его.
После совещания мы с начинжем армии полковником [277] М. П. Каменчуком собрали командиров инженерных частей и бригады: полковника Б. К. Кордюкова и подполковника Р. М. Солдатенко; командиров понтонных батальонов: 25-го — подполковника И. П. Соболева и 126-го — майора Ф. И. Карпунина. Каменчук кратко обрисовал инженерную и тактическую обстановку, дал характеристику канала — ширина его достигала 40 м, глубина до 3 м. Он доложил план инженерного обеспечения форсирования канала. Как установила разведка, по разрушенным мостам противника может быть переправлена пехота с пулеметами. Как только она захватит плацдарм, саперы приступят к наводке понтонных мостов: 30-тонный наводит 126-й понтонный батальон к 13 часам и 45-тонный — 25-й понтонный батальон к 14 часам. Каменчук сказал и об усилении корпусов: 6-му танковому корпусу придавался 30-й штурмовой инженерно-саперный батальон майора Д. А. Ганеева и одна рота ранцевых огнеметов; 7-му танковому корпусу — 79-й штурмовой инженерно-саперный батальон майора В. Е. Упорова, рота ранцевых огнеметов и 62-й отдельный моторизованный инженерный батальон. В резерве Каменчука оставались 25-й и 126-й отдельные понтонно-мостовые батальоны и 182-й отдельный моторизованный. инженерный батальон. Начало наводки понтонных мостов в 11 часов. Готовность — к 14 часам. Понтонные батальоны после наводки мостов сразу же приступают к строительству по одному 60-тонному низководному мосту. Исходное положение занять с наступлением сумерек — в 22 часа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
