Подготовленный к руководству в больших масштабах, Карский хорошо знал, что главное – это сформулировать лозунг, поставить цель, к которой людям хотелось бы стремиться. Насколько и в какие сроки эта цель достижима – другое дело. Но то, чего хотели люди тут, на Ките, к чему единственно могли они стремиться – возвращение в систему Человечества – было уже испробовано, испробовано поспешно, суматошно, бездарно – и не удалось. Цель была дискредитирована, и лозунг не имел бы успеха. И виноват, по сути, он сам: приди он к руководству раньше, он не позволил бы испортить то единственное, что следовало разыгрывать медленно и обстоятельно, растягивать на месяцы и годы, исподволь приучая людей к тому, что достижение цели может отодвигаться все дальше, что жить вместе придется, быть может, очень долго, что, кроме основной работы, направленной на достижение цели, надо заниматься и мелкими повседневными делами. И люди жили бы, и повседневные дела постепенно вытесняли бы из памяти главное, а основная цель отодвигалась бы, неуловимая, как горизонт. Но люди поспешили, не подумав о возможной неудаче, и теперь призывать их было не к чему.
– Прошу вас об одном, – сказал Карский наконец. – Думайте. Ищите. Не может быть, чтобы мы, все вместе, не нашли смысла, не нашли цели своего бытия!
Петров искал. Но не цель. Цель он нашел.
– Хотелось бы посоветоваться с вами, капитан.
– Сейчас буду в вашем распоряжении.
Устюг отдал инженеру распоряжение проконтролировать, как идет восстановление энергетического резерва после аварийных расходов. Затем повернулся к инспектору.
– Прошу извинения, что заставил ждать.
– Служба прежде всего. Я-то знаю.
Капитан кивнул.
– Слушаю вас.
– Меня интересует вот что: можно ли, хотя бы с определенной вероятностью, установить причину аварии?
Капитан помолчал. Они глядели друг на друга в упор, и ни один не отвел глаз.
– Почему это заинтересовало вас?
– Потому, что закон запрещает наносить вред нашему миру.
Капитан пожал плечами.
– Вы не станете отрицать, – сказал инспектор, – что это событие привело к определенным положительным результатам – пусть и на краткое время.
– И что же?
– Такие результаты достаточно умный человек мог бы предвидеть заранее.
– Кого вы имеете в виду?
– О, никого в частности – пока. Но закон требует…
– Но раз это, действительно, повлияло на людей в лучшую сторону?..
– Если закон можно нарушать безнаказанно – что это за закон?
Капитан криво усмехнулся.
– Ну что же. Если это вам нужно… Какая степень достоверности вас устроит?
– Не понимаю.
– Дать исчерпывающее объяснение мы пока не в состоянии. Наш опыт тут помочь не может. Так что пока можно говорить лишь о предположениях.
– Для начала неплохо, – сказал инспектор. – Особенно, если эти предположения выглядят убедительно.
– Как раз точные предположения не всегда выглядят убедительно.
Он поглядел в потолок, потом снова перевел взгляд на инспектора.
– Могу совершенно точно сказать одно: я не устраивал этой аварии. Но и подозревать кого-то другого у меня нет оснований.
– Жаль, – откровенно сказал инспектор. – Ведь если бы мы предположили, что виновником был именно человек, а не просто, скажем, естественная усталость металла или еще что-то такое, то можно было бы ожидать повторения такой аварии.
– Скажите откровенно, инспектор: чего вы хотите?
– Как и все – спастись и спасти других. Прежде всего – других.
– Спасти, охранив от предполагаемого злоумышленника?
Инспектор искоса посмотрел на капитана.
– Итак, вы совершенно исключаете умысел?
– Да.
– А я обязан предполагать его.
– Ничем не могу помочь.
– Что ж, – сказал Петров. – Я справлюсь и сам.
– Нет, Верочка, – сказала Зоя, пытаясь выглядеть если не здоровой, то по крайней мере бодрой. – Мне куда лучше. Не волнуйтесь и не тратьте на меня времени.
– Я посижу, – сказала Вера. – Можно?
– Хорошо, будет веселее. Хотите – поговорим о чем-нибудь? Расскажите, что делается у нас. Сколько я уже – неделю?..
Вера уселась, как она любила – на брошенный на пол коврик, обвила колени руками, полузакрыла глаза.
– Вы? Десять дней. Похудели страшно…
– Поделом мне. Зато теперь я знаю, как надо лечить это. Если мы еще раз заболеем… Ну, что там делается?
– Снова ходят, как сонные, едят нехотя – я ведь вижу, сколько еды уходит, сколько остается… Ссорятся. Будь они нормальными – давно бы уже передрались, а теперь говорят самые страшные вещи – и расходятся равнодушно. А ведь, кажется, никто не болен…
– Небольшие нарушения рефлексов, может быть… В таком положении это понятно. А вы как себя чувствуете?
Зоя спросила – и тут же забыла о заданном вопросе: пустота была в голове…
– О чем я? Да, есть в биологии такой термин – специализация. Мы все – слишком специализированные люди… Есть закономерность в биологии: при резком изменении обстоятельств гибнут в первую очередь именно специализированные виды, а выживают те, кто еще не успел или не смог приспособиться к чему-то одному. Им легче перестроиться. Выживем ли мы?
– Надо, – тихо сказала Вера.
– Да, я знаю, что надо, не знаю только – зачем.
Они долго молчали, потом Вера поднялась.
– Пойду. Вам принести что-нибудь?
– Спасибо, у меня все есть. А вы на самом деле прекрасно выглядите, Верочка, по сравнению со мной, во всяком случае. И не похудели ничуть…
– Да, – слабо улыбнулась Вера. – До свидания. Выздоравливайте. Я зайду завтра.
Зоя проводила ее взглядом. Какая-то мысль пришла ей в голову, но слишком слаба была Зоя, чтобы проследить за мыслью до конца. Она приподнялась на локте, хотела окликнуть Веру, расспросить, подумать вслух, сформулировать промелькнувшую догадку – но тут же откинулась на подушку. Все-таки Зоя была еще очень слаба.
Инна осмотрела себя в зеркале и осталась довольна. Она прошла через пустой салон и вскоре уже стучалась в рубку связи. Как она и думала, Луговой был там.
– Вы… – сказал он радостно.
– Я ведь обещала, что приду еще. Или нет?
– Я… Наверное, обещали…
– Вам это не нравится? – строго спросила Инна.
– Ну, что вы! Я только…
– Вы хотите что-то сказать и не решаетесь, – перебила она. – Такой привлекательный молодой человек не должен быть робким.
– Ну… Инна, зачем вы говорили все это? Такая женщина, как вы, такая…
– О-о! – Сладко, ах, как сладко слышать это. Трудно человеку справиться с собой. Но ведь она пришла не только ради этих слов…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
