– А она скоро вырвется из храма, – проговорил Касперус. – Если я не положу этому конец, нам отсюда живыми не уйти.
Конан быстро повел своих спутников по лестнице, а потом вдоль галереи, опоясывающей храм, а оттуда в нижние покои. Вскоре он нашел помещение, где Андолла хранил свое колдовское барахло. Быстро и уверенно Касперус осмотрел инструменты и лежащие раскрытыми книги.
– Болван! – проговорил он. – Ему удалось собрать довольно могущественные талисманы и древние книги. Только опытный колдун может прикасаться к подобным вещам! Вот что происходит, когда дилетант влезает не в свое дело и берется за магию высшего порядка. – И уверенными движениями, необычайно быстрыми для человека такого тучного сложения, он начал рвать пергаменты с изображениями странных символов. С величайшими предосторожностями он дополнил геометрические фигуры, нарисованные мелом на полу, после чего бросил несколько странных восковых фигурок в жаровню, где они тут же расплавились.
– Вот, – проговорил Касперус. – Это все, что я могу. Теперь идем отсюда!
– Пошли в подвал, – сказал Конан, беря со стола лампу. – Захватите с собой лампы и свечи и идите за мной.
В подвале храма все было тихо. Ничто здесь не напоминало о том хаосе, который творился наверху. Конан подвел своих спутников к каменному цоколю и принялся нажимать потайные камни.
– Большая статуя находится прямо над нами, – сообщил киммериец. – Я думаю, это каким-то образом усилило заклинания Андоллы.
– Не сомневаюсь, – буркнул Касперус.
– Что вы тут дурью маетесь, – прошипела Альтаира.
– Хозяин, – проговорил Гилма, который явно уже справился с собой после потрясения от зрелища, полетавшего его взорам наверху, – почему ты не позволяешь мне убить эту ядовитую тварь?
И он наполовину вытащил из ножен один из своих мечей.
– Никаких разборок, – предупредил Конан, – до тех пор, пока я не отдам вам Скорпиона. Ну а после этого… – Конан пожал плечами: -…можете перебить и сожрать тут друг друга, мне плевать. Я с вами в расчете.
– Моя дорогая Альтаира, – сказал Касперус. – В тебе нет ничего, кроме жадности, в то время как во мне жадность сочетается с ученостью. Тебе известно, что Скорпион сделан из белого золота, ведь так? Я тоже знаю об этой подробности. Но во всем остальном ты заблуждаешься.
– А разве не так? – проговорила она, бледнея.
– Боюсь, что нет. Это уцелевшая частица бесконечно древних времен. Когда-то велась в Стигии гражданская война. И вот один из претендентов на трон задумал изготовить копию, причем изготовить из того же вещества, что и оригинал. Он думал, что эта копия поможет ему обрести власть. Копию он повелел отлить из белого золота. Однако боюсь, дорогая Альтаира, что наш заботливый друг спрятал под статуей Матери Дурги как раз ОРИГИНАЛ.
– Но… Но… – Она не договорила, потому что дверь в тайник распахнулась. Глаза собравшихся охотников за статуей засверкали от страха и жадности. Перед ними предстал Скорпион. Статуэтка находилась почти у самого входа в тайник.
– Он сдвинулся! – прошептал Конан. Слова застревали у него в горле. – Я поставил его на пьедестал в центре тайника, а он перебрался на пол! – Конан почувствовал, как волосы у него встают дыбом. Положив руку на рукоять меча, он отступил.
– Ах разве статуя не прекрасна? – воскликнул Касперус, пропустив слова киммерийца мимо ушей. – Наконец-то она снова моя!
– Никогда она твоей не была и теперь не будет! – закричала Альтаира, выхватила из рукава кинжал и всадила его в спину толстяка. Жирная туша упала прямо на Скорпиона. Альтаира наклонилась, пытаясь оттащить труп в сторону.
Со сдавленным криком Гилма вытащил клинки, намереваясь рубануть женщину по спине.
Не размышляя ни секунды, действуя почти машинально, Конан выхватил меч и молниеносным взмахом снес юнцу голову. В тот момент, когда тело Гилмы рухнуло, Альтаира вырвала из трупа Касперуса кинжал и одарила Конана злобной улыбочкой.
– Все еще не можешь избавиться от привычки защищать меня, варвар? – Стремительным кошачьим движением она резко повернулась и вонзила кинжал в глотку Пирису. Глаза маленького человечка закатились, он странно дернулся, потом схватился за горло. Кровь фонтаном брызнула меж его пальцев.
Альтаира замерла, приоткрыв рот, и в ужасе смотрела на глубокий длинный порез, тянувшийся вдоль ее руки. Отравленный стилет Пириса успел сделать свое черное дело.
– Итак, – крикнул Конан, – Скорпион твой! Наслаждайся! Ни разу мне не приходилось видеть четверку типов, которые так подходили бы друг другу!
Конан повернулся и побежал вверх по лестнице. Несколько прыжков – и он оказался наверху, в главном зале храма. Адская какофония прекратилась. Исчезло и сверхъестественное сияние. Свет, который лился через отверстие в потолке, освещал пол, покрытый телами извивающихся, стонущих людей, которые, похоже, снова обретали человеческий облик. Гигантская статуя превратилась в гору обломков. Наверху этой кучи лежала Оппия. Живой была она или мертвой – Конан так и не узнал. Впрочем, его это и не интересовало. После храма с его ужасами яркий дневной свет и радостные сердцу воина звуки битвы показались Конану олицетворением жизни и счастья. Он заметил, что на Площади появились рудокопы. Теперь вся Площадь была заполонена кричащими и сражающимися людьми. Повсюду лежали тела, валялось сломанное оружие. С крыш зеваки подбадривали всех сражающихся без разбору.
Конан принялся прокладывать себе дорогу по краю Площади, пока не оказался перед резиденцией городского головы. Перед ступеньками, ведущими ко входу, стояла сдвоенная шеренга наемников Ермака. Пройдя мимо, Конан двинулся вверх по ступенькам. На третьей сверху ступеньке находился Ермак, руководивший отсюда своими бойцами. Он был слишком занят и не обратил внимания на киммерийца.
Сразу за входом стояли и орали друг на друга два человека. Конан особо не удивился, обнаружив, что это Бомбас и Ксантус.
– Болван! – вопил Ксантус. – Теперь все кончено! Все из-за твоей жадности! Теперь сюда явятся люди короля!
– МОЯ ЖАДНОСТЬ? – орал в ответ Бомбас. Лицо его от натуги стало темно-красным. – Кажется, это была ТВОЯ идея красть королевскую долю выработки с рудников!
Юлус заметил Конана и шагнул ему навстречу.
– Что ты здесь делаешь, варвар?
Бомбас и Ксантус прекратили препирательства и уставились на Конана.
– Я пришел за платой, – ответствовал Конан.
– За какой платой? – обалдел Бомбас.
Конан указал на Ксантуса.
– За той, которую он обещал, если я очищу его город от бандитов. Я сделал это и хочу получить причитающиеся мне деньги.
– Что ты несешь? – вскричал Ксантус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
