в голову, а миллионы жителей должны почему-то ему подчиняться. И никакого контроля за ничтожеством НЕТ.
Начиная повесть, я не знал, чем все закончится. Но сжился со своими героями, представлял себя на месте каждого…
«…Нужно будет только дернуть кольцо. Легкое движение пальцев. А потом отпустить скобу. Движение, которое изменит Историю…
Так. Ну, что же, держись капитан. Скоро объявят. «Последний парад наступа-а-ет…» Встать тогда, спокойно идти. Не спотыкаться. Последний бой. Колечко на месте? Порядок. Все отлично… Смотрит ведущий. Да, кажется, сейчас.
– А сейчас мы предоставляем слово… от имени… представитель армии… член Совета Ветеранов Афганской войны…
…– Я пришел, чтобы взорвать вас, Президент, и тех, кто с вами. – Голос «афганца» опять взвился и зазвенел. – Я не террорист, учтите. Ненавижу смерть. Я один, пусть не ищут организацию. Я сам. Хочу, чтобы люди проснулись. Опомнитесь, братья! Осознайте же, наконец, что происходит!…»
Мой «афганец» достиг, как он думал, главного: заставил выслушать себя. Он был уверен, что шла прямая трансляция по телевидению. И потому он не стал осуществлять свой губительный замысел, а передал гранату в руки Президента. Символически! А сам снял динамитную сбрую и отдался охране. Его истинно русская душа не позволила ему сделать так, чтобы вместе с ним и ненавистным «Антихристом» Ельциным погибли невинные люди. Так что повесть моя была на самом деле анти-террористической.
Однако, увы, он не знал, что прямой трансляции с презентации не было…
Да, дорогой Джек, эта повесть все-таки меня спасла. Я ведь не призывал к терроризму, но я считал и считаю самым необходимым, чтобы люди научились слушать друг друга! И – ДУМАТЬ о том, что происходит! И хоть как-то ДЕЙСТВОВАТЬ! Ведь тогда Ельцин был еще жив, и все у нас продолжалось! И не видно было конца! И Россия неудержимо гибла! Что-то делать было необходимо.
И я решил все же попробовать «Презентацию» опубликовать. Но куда обратиться?
Еще пару лет назад, когда вышла одна из новых газет с моей статьей «Мы лжем потому, что боимся», я захватил ее с собой в Дом творчества «Коктебель». Там познакомился лично с одним из наших весьма порядочных писателей-«шестидесятников», который когда-то написал о моей первой книге хорошую рецензию и выступал за мой прием в Союз Писателей вне очереди. А потом его повесть была в рейтинге «бестселлеров перестройки» недалеко от моей «Пирамиды», правда чуть ниже.
Тогда, в Коктебеле, я дал ему почитать газету со своей статьей. Она ему «очень понравилась», и он сказал тогда:
– Вы зря не понесли ее в газету «Правда». Это теперь совсем другая газета. Меня там уважают, если что – приходите ко мне, я вас туда рекомендую…
Он был старше меня, пользовался большим авторитетом среди писателей и редакторов и занимал какой-то пост в Союзе Писателей. Его-то я и увидел однажды в одной из телепередач, когда он сидел на почетнейшем месте рядом с самим Генсеком М.С.Горбачевым (как, кстати, и Юрий Карякин)…
Конечно, опубликовать мою «Презентацию» было бы подвигом для любого журнала. И, раздумывая об этом, я вспомнил того писателя. Ведь у нас буквально все делается исключительно по протекции. Первая моя книга «Листья» вышла благодаря Юрию Трифонову, книга «Джунгли во дворе» благодаря рецензии, а потом и предисловию Николая Дроздова, книга «Луна над пустыней» в «Детской литературе» тоже благодаря Трифонову (которого теперь уже не было в живых…).
«Презентация» – очень рискованное сочинение все-таки. И я решил позвонить тому своему знакомому, чтобы посоветоваться и, может быть, дать ему почитать – повесть короткая и читается «на одном дыхании», по словам моих приятелей.
Но он как-то странно холодно воспринял мой звонок.
– Да что там советоваться! Несите в «Наш современник», и все тут. Мне сейчас читать некогда.
Тон его был даже каким-то раздраженным, а я тотчас вспомнил, что из «Нашего современника» мне уже неоднократно возвращали рукописи. Нести туда просто так столь «крутую» повесть было абсолютно бесполезно.
Честно говоря, я такого «приема» от него не ожидал, тем более, что он ведь сам предлагал мне идти к нему, «если что». Тут же я вспомнил и свои «контакты» с Рецензентом, Первым замом, Юрием Карякиным, другими своими «коллегами» после выхода «Пирамиды».
Что происходит? Неужели так меняются люди? Но ведь если мы не будем друг друга поддерживать, то надеяться и вовсе не на что…
Так что еще одна моя рукопись, увы, «легла в стол», хотя она лично меня и спасла – помогла не «спиться».
«Прикосновение»
В финансовом отношении меня выручала опять фотография. Теперь не дети в детских садах, а – журналы: «Знание-сила», «Природа и человек», «Крестьянка», «Юный натуралист»… А появились и новые – «Твои возможности, человек!», «Душа и тело», «Андрей», «Кавалер», «Дар», «Мастера»… Как только основывался новый журнал – природоведческий, эротический или с оттенком эротики, – так и приходили ко мне за слайдами. Вот когда начал я общаться с молодыми «главными редакторами»!
Некоторые журналы – такие, как, например, «Андрей», «Душа и тело», ничего не платили, некоторые («Мастера», например), наоборот, помогли выжить. Однажды купил мои пейзажные слайды даже церковный журнал!
Побывал у меня американский журналист, профессор Роберт Шиэр, сотрудничавший со знаменитым «Плейбоем», – его привела на слайд-фильмы бывшая сотрудница «Московских новостей» Лиля Панюшкина, с которой мы подружились. «Грэнд! Грэнд!» – восклицал он, глядя на мой самодельный экран, где наряду с русскими пейзажами, бабочками, пауками, появлялись обнаженные русские девушки – «на фоне природного пейзажа».
Потом Роберт Шиэр об этом написал в «Плейбое», назвав меня «одним из самых отважных людей», с которыми ему «доводилось когда-нибудь встречаться», потому что «в суровые годы застоя» «ничто не могло победить его упрямого желания жертвовать свободой – а может и жизнью – ради эротического искусства… Возможно, этот человек – Д.Г.Лоуренс своего поколения». Правда, о переданных ему 40 слайдах, которые он повез с собой в Америку, я потом так и не слышал…
А супер-эротический журнал «Пентхауз» (русское издание, № 1, 1992 год) написал обо мне так: «Маститый прозаик Юрий Аракчеев, член Союза писателей, автор десятков книг для детей и юношества, вышел, наконец, из эротического подполья, где провел годы застоя. Благообразный советский писатель был на самом деле тайным «порнографом» (с точки зрения тогдашней юриспруденции, разумеется) и снимал десятки обнаженных хорошеньких девушек на своем старом диване… И сегодня мы смело можем назвать Юрия флагманом советской эротики».
Вот так, даже во «флагманы» произвели! Правда, никаким «порнографом», а тем более тайным, я не был – ко мне
