Я вздохнул, ещё раз. И ещё. И мощный эмоциональный скачек заволок зрение, дегтярной чернотой. Мне не на шутку кидало планку.
― Ты ― моя! Полностью, и душой и телом. Ты никуда от меня не денешься, ни в Америку, ни на тот свет, ни в этой жизни, ни в следующей. Потому что, ты не одна из любых других глупых девиц которых я имел! Мне казалось, ты и сама могла рассудить, но раз уж ты не способна догадаться сама, я объясню тебе кое что. Если ты видишь, что я вышел из себя, мышка, запомни три простых правила: Нельзя сопротивляться ― это ещё больше его распалит. Нельзя плакать ― он ненавидит слезы. Нельзя кричать ― это только подхлестнет его гнев. Надеюсь ты сможешь это запомнить, раз и навсегда. Иначе, милая, всё это может обернуться очень и очень дерьмово.
И я даже не нападал. Вообще не спешил. Куда она денется?
Она вдруг приобрела завидное спокойствие. На меня взирали глаза не юной запутавшейся восемнадцатилетней девушки. На меня смотрела секретарша Дьявола, тихо, лукаво и любопытно.
― А, «Он» ― кто? ― шепнула она заискивающе, чуть склонив светлую голову набок. Её тон был почти заговорщическим и заинтригованным, и она покусывала нижнюю губу, но по моему она нарочно это делает. Я оторвал наконец алчный взгляд от её губ, взметнув его в глаза цвета затмения.
― Зверь. ― ответил я односложно. Это не то, что мне нужно было скрывать от неё. Она и так догадывалась о нечто подобном.
Мой ответ, словно придал ей сил, она молнией метнула в меня взгляд, с лукавым оттенком.
― Да, неужели? ― проворковала она. Её руки бесстрашно пробежались по моей груди, кончики ногтей задели мою кожу, слегка оцарапав. Кажется она забывается с кем она играет, как мышка с тигром в одной клетке ей богу. Я усмехнулся и медленно, наслаждаясь производимым впечатлением, стянул с неё шёлк халата, и отшвырнул его в сторону, оставляя её в одной тонкой ночной сорочке. И честно говоря я не совсем понимаю, что этот кусочек ткани должен был скрывать. Хотя я не против избавится и от него.
Зверь во мне получал удовольствие от всего этого действа. От её страха не осталось и следа, сменяясь азартом, бурлящим в крови адреналином. Она смотрела на меня, не отводя глаз, так, словно ожидала прыжка от меня, хотя я был в считаных сантиметрах от неё. Я мог слышать и чувствовать, как грохочет её сердце. Но я только зловеще улыбался, испытывая её терпение, доводя напряжение до предела. Она извернулась и ловко отскочила от меня, а через миг я стремительно перемахнул через кровать. Вика взвизгнула, бросилась наутек, мы снова оказались друг напротив друга, на противоположных сторонах от кровати, словно по разные стороны баррикад.
Я медленно кружил взглядом по её лицу, ниже, прослеживая изгибы линий, и понимая, что ничего, ни-че-го не могу ей противопоставить ― ни силу, ни скорость, ни ловкость. Она забавляется сейчас. И не будет спешить.
― Лучше подойди сама. ― посоветовал я, но было предельно понятно, что послушаться совета не входит в её планы. Зверь, подстёгнутый вкусом охоты, просто разрывал меня на куски изнутри, в желании заполучить добычу.
Кажется ей лучше бежать…
Вика лишь на мгновение отрывая пристальный взгляд от меня, покосилась на дверь.
― Заперта, ― сообщил я самодовольно ухмыляясь. Она продублировала мою ухмылку.
― Врагу не сдаётся наш гордый Варяг. ― она облизнула уголок губ. Я плотоядно проследил за этим движением и стал неторопливо приближаться, шаг за шагом, обходя кровать.
― Посмотрим.
Я наткнулся взглядом на зеркало, точнее на свое в нём отражение. И в моих глазах плескалась и бесновалась тьма, в жестоком предвкушении. В этом существе не было ничего от того меня, что хотел стать лучше ― остался только дикий Зверь, подчиняющийся инстинктам, Зверь, который уже не сможет, не захочет остановиться. Обжигающе-горячая рука поймала, и схватила девушку за руку. Я утащил на её кровать, одним порывам, сдернул с неё остатки одежды, отшвырнул всё на пол, заводя руки ей над головой. В конце концов, она потерялась в этом безумии, не в силах что либо предпринять.
Нагое белое тело задрожало под моей тяжестью. В каждом моём прикосновении пульсировала животная ярость, жестокая и беспощадная. И сейчас она не была девушкой в моих глазах, она была добычей, она была жертвой. Но белое лицо, искаженное маской неясного выражения, было слишком красивым для жертвы.
Заподозрив что я причиняю ей боль, неосторожными и вряд ли безопасными действиями, заглянул ей в глаза. Она была в шоке, она задыхалась, а ведь я даже ничего тотального не совершил. И если я нанес ей травмы, грубыми действиями, они заживут, но что останется в душе…
Что-то содрогнулось внутри меня, я замер, в шатком промежутке. Я поднял взгляд в её лицо, что-то странное передавали её черты.
― Если ты сейчас остановишь меня, я уйду. ― хрипло прошептал я, пока не стало поздно. Но уже было поздно, и это звучало не очень то убедительно даже в моих ушах. Но каким-то образом я всё ещё пытался совладать с собой, ― Тебе стоило иметь в виду мышка, такие как я, не умеют быть нежными. Я не умею…
Она сжалась, словно от страха, что впереди ждет мука, пытка унижением и болью… и боль уже тенями заходила по её лицу. Но она промолчала, и меня коснулись тёплые ладони. Тёплые ласковые руки укутали меня не давая разгорающемуся пламени потухнуть. И её обнаженного тела коснулись не звериные когти, а человеческие руки, ведь страх живёт только в наших головах. Скольких сил мне стоило сдерживать грёбанные аффективно-животные инстинкты, которые подхлестывало жгучее желание к ней, никому и не снилось. Я чувствовал ― Зверь во мне бьется, рвется вон и… не может победить. Не с ней. Не её. Никогда.
Жадными губами я проскользил по разгоряченной коже, вдоль ключицы, к впадинке у основания шеи. Свирепое плотоядное чудовище горело и плавилось прямо внутри меня. Я знал, что несмотря на свои слова, я не отступлю. Не смогу. Я снова терял контроль, вдыхая ее запах, отчаянно прижимая её к себе, ощущая светлую полупрозрачную нежную кожу, будто подсвеченную изнутри. Её ногти впивались в мои напряженные плечи, тонкое тело приникло, изнывая и выгибаясь, я не различал природы её стонов, было это болью или напротив.
― Кто сказал… кто научил тебя думать, будто ты не умеешь быть нежным, а? ― прошептала она, её взгляд захватил мой, и на мою щеку легла тёплая ладонь. Я замер, от её слов, судорожно захлебнувшись воздухом.
Да, она с ума сошла? Ну, вообще-то, да.
И вообще-то она права. Мне не стоит забывать об этом, она была другой, была единственной.
Я пробежал рукой вверх по её бедру и чувствовал стремительное, головокружительное тепло возбуждения, когда она целовала меня в ответ с таким же пылом, проводя руками по моей голой груди, царапая ногтями.
