— Вы не поверите, что мне пришлось делать, чтобы заполучить его со складов губернатора, — Голиас рассмеялся, похлопав по дюзам двигателей на крыле «Голема». Там, где были руки Голиаса, Мадлен могла различить остатки счищенного серийного номера Муниторума.
Мадлен и Селемина обошли флаер, дотрагиваясь до фюзеляжа и притворяясь, что они восхищены. Надо признать, у Голиаса была смелость. С начала военной кампании в Мирах Медины имперские власти запретили частным лицами использовать флаеры военного образца. Баржи, эвакуировавшие с планеты беженцев, были немногочисленны, и то большинство мест на них было предназначено для представителей имперских властей и старших военных чинов. У большинства людей на Холпеше просто не было никаких средств спастись.
— Как видите, я хорошо подготовлен к тому моменту, когда пустотные щиты падут. Меня ожидает торговый фрегат, который доставит меня за пределы Звезд Бастиона. Что вы намерены делать с артефактом, когда я улечу, меня не интересует. Многие из моих предполагаемых покупателей, вероятно, хотят продать его за большую цену имперским властям.
— Если вы можете получить хорошую цену с Империума, почему вы продаете артефакт частным лицам, зная, что они перепродадут его? — осторожно спросила Мадлен.
— Потому что я не желаю иметь дел с Империумом. Никаких. Вы можете делать что хотите. Я к тому времени буду уже в нескольких суб-секторах отсюда, — усмехнулся Голиас.
— Мы можем увидеть артефакт? — спросила Селемина.
Голиас недоверчиво посмотрел на нее и расхохотался.
— Разумеется, нет. Вы что, дилетант в этом бизнесе?
— Как я узнаю, за что плачу? — возмущенно запротестовала Селемина.
— И снова, кто она? Она ничего не знает о сети? Кто ваш посредник? — пролаял Голиас.
Селемина оттолкнула Мадлен.
— У меня есть звание и полномочия, — сказала она, прежде чем Мадлен успела остановить ее.
Голиас изумленно посмотрел на нее.
— Кто вы? Работаете на военных? На Экклезиархию? Что во имя Трона происходит?
Мадлен пыталась вмешаться, но это было бесполезно. Селемина сказала слишком много. Голиас направился к двери. Мадлен схватила инквизитора за руку и оттащила в сторону.
— Охрана! Охрана! — закричал Голиас.
Мадлен и Селемина повернулись и побежали. Они промчались по роскошному дому Голиаса, расталкивая испуганные гостей. Хаэйм Голиас бежал за ними. Теперь с ним были его охранники, вооруженные дробовиками, но они боялись стрелять среди толпы гостей.
— Хватайте их! — крикнул Голиас с верхней площадки лестницы, когда Мадлен и Селемина добежали до фойе. Аристократ в птичьей маске и маскарадном костюме неуклюже попытался схватить их, когда они показались в двери. Селемина ударила его по шее, там, где находилась сонная артерия. Человек с птичьим лицом рухнул, и они выскочили из огромных двойных дверей поместья Голиаса.
Дождь лил сплошной пеленой.
Спустя некоторое время после полудня в небе сгустилась мгла, а сумерки на Холпеше всегда предвещали дождь. Словно пар под давлением, клубящиеся узоры грозовых туч, постепенно заполняли небо, и, наконец, оно прорвалось обильным ливнем.
Части 7-го и 22-го полков продвигались медленной рысью, их лошади понуро брели под ливнем. Здесь отравляющий газ оставался активным в почве несколько дней, учитывая неизменно влажные погодные условия, и земля была ядовито-желтого цвета. Противогазы были абсолютно необходимы, чтобы передвигаться по отравленной земле. И люди и лошади были защищены кантиканскими газовыми масками Мк02.
Перед ними, открытая низменность, разделявшая траншеи противников, превратилась в болото жидкой грязи. Противотанковые надолбы и проволочные заграждения поднимались из горчично-серого болота. Кое-где виднелись наполовину утонувшие в грязи трупы, словно морские животные, выброшенные на берег.
Росс и капитан Прадал с взводом улан двигались впереди главных сил. Они сошли с коней и продвигались ползком, разрезая проволочные заграждения, которых здесь было множество. Это была медленная и трудная работа, исследовать землю вокруг колючей проволоки на предмет мин, прежде чем дать сигнал батальону, что можно двигаться дальше.
Росс подполз близко к траншее противника. Так близко, что можно было плюнуть туда, если бы он захотел. На стрелковой ступени стоял одинокий часовой, вглядываясь в серую пелену дождя. Он стоял около автопушки с барабанным магазином; и он и его оружие были защищены от дождя натянутым листом пластика.
Когда путь был расчищен, передовой отряд вернулся к главным силам. Четыре сотни всадников на мускулистых скакунах терпеливо ждали под дождем. Их лошади били копытами по грязи, фыркая и тряся головами. Некоторые солдаты молились, другие молча смотрели в направлении вражеских позиций, которых они не видели за завесой дождя. Их сабли были вытащены из ножен и пики готовы к бою. Им было приказано двигаться в рассыпном строю. Достигнув вражеских траншей, 7-й полк легкой кавалерии должен был спешиться и атаковать. Уланы должны были атаковать в конном строю, используя преимущество скорости и внезапности, чтобы скорее добраться до стоящей за траншеями бронетехники. Это было достаточно просто, и противник не должен был ожидать такой агрессивности от до сих пор лишь оборонявшихся имперских войск.
Скакун Росса был великолепным образцом боевого коня, двадцать пять ладоней в высоту с перекатывавшимися горами мышц. Конь переступал, слушаясь движений ног Росса, и опасно раскачивая всадника. Росс был неплохим наездником, когда-то занимаясь верховой ездой в свободное время, но об управлении конем в бою он знал мало. Кроме того, он уже много лет не ездил верхом.
Росс посмотрел в небо. Тучи закрывали его плотной пепельно-серой пеленой, и он едва мог разглядеть всадников по обеим сторонам от него. У него мелькнула мысль, что это не самое лучшее время и место заново вспоминать тонкости искусства верховой езды.
Майор Арвуст подъехал к Россу.
— Мы все на месте, командуйте атаку, — прошептал он, протянув офицерский оловянный свисток.
Росс покачал головой.
— Нет. Это ваши солдаты. Командуйте сами.
Они ждали, затаив дыхание, еще несколько секунд, вслушиваясь в тяжелое стаккато дождя. Потом майор дунул в свисток.
С ревом кантиканцы поднялись из грязи и бросились к траншеям врага. Скрываясь в пелене серого тумана, они сами казались призраками.
Противник открыл огонь, стреляя вслепую. Лучи лазерных выстрелов зашипели, разрезая туман перед их строем. Луч поразил улана слева от Росса. Всадник и конь внезапно остановились и рухнули. Последнее, что видел Росс — очертания копыт лошади, взметнувшихся в воздух.
Теперь они были близко. Вглядываясь сквозь стену дождя, Росс мог видеть зловещие силуэты солдат Великого Врага, поднимавшихся на стрелковые ступени своих траншей. С пятидесяти метров противник увидел их, и его огонь стал более точным. Мелькнули линии трассеров, врезаясь в строй кантиканской кавалерии. Но всадники уже достигли позиций врага.
Внезапно серый туман осветился вспышками оранжевого пламени. Гвардейцы объявили о своем появлении, кидая гранаты во вражеские траншеи. Серия взрывов ударила по барабанным перепонкам Росса до звона в ушах.
К чести улан, они исполняли свою часть плана операции безупречно. Первая волна кавалерии, бросив гранаты, спешилась и атаковала траншеи. Вторая волна продолжала атаку в конном строю, преодолевая траншеи с громким топотом копыт по земле, направляясь к второй линии вражеской обороны.
Росс, крича, привстал на стременах и включил силовой кулак. Его конь преодолел последние несколько метров до позиций противника, и Росс неловко спрыгнул с седла. Вспышки от разрывов гранат затуманивали его зрение, и инквизитор наполовину спрыгнул, наполовину упал во вражескую траншею.
Он был совершенно дезориентирован.
Вокруг него в воздух взлетали грязь и обломки. Взрывы окатывали траншеи осколками и брызгами крови. Солдаты противника, дрогнув под градом гранат, отчаянно пытались оказать сопротивление. Взглянув вверх, Росс увидел на краю траншеи кантиканского гвардейца, промчавшегося верхом, его лицо было изуродовано лазерным выстрелом. Солдат был мертв, но держался в седле.
Росс инстинктивно ударил силовым кулаком, почти ничего не видя и не слыша из-за дыма, дождя, крови и грохота боя. Они не могли использовать огнестрельное оружие из опасения попасть в своих, а тесное пространство траншеи не позволяло использовать примкнутые штыки. Дрались тем, что было под рукой.
Броненосец с прямоугольным тесаком обошел Росса слева, ударив его в бедро. Клинок высек искры из спатейской брони. Другой вражеский солдат нанес удар траншейной киркой по голове Росса. Жестокая тупая боль вспыхнула в затылочной части черепа. Росс прикусил язык, и кровь потекла по его подбородку.
