табак. Расплатился он настоящими рейхсмарками. Удивленный возглас продавщицы слышала вся улица.
— Вот и появились новые постояльцы, — заметил господин с короткими усиками, обращаясь к Рихарду.
— Временно, скоро старые вернутся.
— Пишут, Штрассер вернет довоенную границу.
— А эти?
— Надеюсь, уйдут. У меня по соседству русские офицеры поселились. Замечаю, дочь уже поглядывает, глазками стреляет. Только сегодня утром с ней русские заговорили. Ну вы понимаете.
— Франция сильна своими красавицами.
— Да. Мы французы это понимаем.
По дороге к дому Рихард сделал часть пути по набережной Мозеля. Уже затем свернул к знакомому району. На, улице ничего не изменилось. Только стало меньше машин. На балконе дома на углу стоял крепкий мужчина в русской форме. Рихард прошел мимо своего дома, на окна он поглядывал с осторожностью, остановился у арки, задумчиво оглянулся по сторонам после глубокомысленного созерцания витрины булочной. Вроде, ничего не изменилось. Людей мало, обычный день. Знакомых к счастью не попадалось.
Выждав какое-то время Бользен вернулся к парадной. Дверь открылась легко. Консьержа здесь со времен Депрессии не держали. Ничего подозрительного в глаза не попалось. Был конечно шанс, что квартирная хозяйка успела сдать жилье новому постояльцу, но ждать до вечера Рихард на собирался. Вопреки распространенному у обывателей мнению, подчерпнутому из романов, неформальные визиты днем куда безопаснее чем ночью. Что может быть естественнее поднимающегося по лестнице человека и остановившегося перевести дух на площадке?
Нет, ничего подозрительного из-за двери не слышно. Ключ легко проворачивается в скважине. Прихожая темная. Рихард давит естественную реакцию щелкнуть выключателем, минуту вслушивается, аккуратно закрывает дверь, ключ оставляет в замке.
В квартире пусто. Чисто, но везде царит привычный «божий порядок». Чувствуется нежилой дух, бросаются характерные признаки запустения. Ольга собиралась в спешке. На кухне остались продукты. Большая часть вещей разложена по полкам и в шкафах, либо хаотично разбросана по кровати. А вот в детской чувствуется — постарались ничего не забыть. Оля любящая прекрасная мать, себя обделит, но свитера и теплые колготки для ребенка уложит, пусть даже ради них придется оставить новое платье.
В тайнике на кухне обнаружились триста фунтов мелкими купюрами и записка на немецком. «Ждем тебя. Любим и надеемся».
Намек понятен. Неизвестно, что там товарищи планируют, но Ольга ясно дала понять куда она собирается. Разумно. Русские и немцы эту крепость в жизни не возьмут.
В прихожей в замаскированной нише под дымоходом дожидался своей очереди полицейский «Вальтер» с пачкой патронов и двумя снаряженными обоймами. Теперь крайний случай наступил. Возвращаться в этот дом и этот город смысла нет. Все осталось в прошлом, все важное и нужное уже ушло, а вещи стоят сущие пфенинги чтоб из-за них рисковать. Единственное, Рихард нашел свою старую сумку с плечевым ремнем и переложил в нее содержимое портфеля.
Осталось одно дело. В комнате достаточно светло. Бумага и ручки в столе. Рихард быстро набросал два письма и сложил их в конверт. Все сделано. Больше в этом городе ничего не держит.
С квартирной хозяйкой Бользен удачно разминулся на лестнице первым заметил ее с высоты пролета дождался пока мадам Софи не скроется за дверью.
В конторе «Экспресса» вообще ничего не изменилось. Оккупация совершенно не сказалась на работе компании. Наплыва посетителей и раньше не наблюдалось, почтовая служба весьма специфическая, но по косвенным признакам клиенты были.
— Вижу, вы в штатском. Поздравляю с успешной демобилизацией, — клерк дружелюбно улыбнулся, кивнул как старому знакомому, затем вернулся к регистрации почтового отправления.
— Мне повезло.
— Рад за вас. Если дело терпит, советую зайти дня через два. У нас утверждают новые тарифы по вашим маршрутам.
— Уже напрямик?
— Конечно, собираем партию к отправке сразу через Саарбрюккен. Придет гораздо быстрее, а если принесете письмо через два дня, посчитаем по новым расценкам.
— Спасибо. К сожалению, дела не ждут, время дороже денег.
— Понимаю.
Больше в этом городе ничего не держало. А русские хоть и выглядят добродушно, но не стоит обманываться скучающим видом солдат. Любые военные патрули моментально приучаются замечать подозрительный контингент. Да и знакомых в Меце немало. Лучше не искушать.
Из города Рихард выбрался без приключений. Машину нашел там же где и оставил. Чужих рядом нет, следов любопытных бродяг нет, вокруг благодать, все зеленеет, птицы поют. Вид свежей зелени навевает на благодушный романтический лад. Где-то там война, но здесь уже все тихо, спокойно, не стреляют.
В мае на севере Франции достаточно тепло, спать можно в машине. Костер Рихард не разжигал, перекусил бутербродами. Впервые за долгое время он понял, что никуда не спешит. Дорогу застилает плотный туман. Будущее закрыто тайной, планов как таковых нет. Вдруг вспомнились слова почтового клерка: «Поздравляю с успешной демобилизацией».
Действительно, сам себя демобилизовал. Стоит ли восстанавливать контакт с геноссе? Интересный вопрос. Неделю назад ответ был однозначный. Но это было целую неделю назад. Для себя Рихард решил, что в первую очередь догонит семью. С царящим на дорогах хаосом, с потоками войск и беженцев, еще не факт, что Ольга с Джулией покинули Францию. Жаль, Яша так и не успел дать маршрут эвакуации. Порт все равно не определен, или Гавр, или Шербур. Есть еще резервный маршрут через Марсель, если вдруг все совсем плохо. Однако, Рихард не был уверен, что Ольга уехала с семьями коминтерновцев, что-то ему подсказывало, жена не стала связываться с партийными кадровиками. Да и машину она забрала.
Герхард вернулся рано утром. Рихард первым заметил, как тревожно закричали птицы и быстро занял удобную позицию метрах в двухстах от машины. Эйслер пришел один.
— Михаэля не ждем, — буркнул сержант.
— Проблемы?
— Да. Его пытался задержать патруль. Михаэль вырвался и сбежал. Если не дурак, заляжет на дно и будет прорываться один.
Вот еще одна причина, по которой Рихард не ночевал в городе. Опытный острый глаз даже в штатском выловит характерные моментики, выдающие повоевавшего человека, та же пороховая грязь на руках. Очень сложно бывает объяснить ее происхождение.
Зато Марк пришел вовремя, но не один. С камрадом девушка.
— Это Хелен, моя невеста. Место найдется? Мы потеснимся.
— Конечно найдется.
За руль сел Рихард. На переднем сиденье Герхард. Молодежь разместилась сзади. Марк рассказал, что с девушкой они помолвлены. Как оказалось, отец Хелен пропал без вести, мать и сестры уже заняты устройством личной жизни, так что, когда вдруг вернулся жених, юная француженка думала целую минуту прежде чем согласиться отправиться на поиски счастья в мирный благодатный край.
Рихард все, воспринял
