Через пару месяцев после начала восстания объединённые войска бунтовщиков были разбиты ратью Нахимены полностью. Бежавшие с поля боя Старейшины попытались укрыться в своих замках, но это послужило лишь отсрочкой их гибели. Казавшиеся неприступными твердыни сдавались одна за другой, а трупы их защитников стали добычей воронов. Нахимена запретила хоронить бунтовщиков, а взятые ею замки разбирались чуть ли не по камушку. Но, под корень вырезая непокорную знать, княгиня тщательно следила за тем, чтобы окружающие замки поселения остались нетронутыми. Такая избирательность не осталось незамеченной простым людом и Нахимена мгновенно снискала себе славу жестокой и кровавой , но справедливой властительницы. Что же до ненависти знати, то княгине было к ней не привыкать! К тому же теперь к ней прибавился страх - Владычица показала, что действительно унаследовала характер Тана...
Когда в Ленде отгремели бои и войска княгини вернулись в Крейстет, настало время для публичной казни до сих пор томящихся в подземельях отравителей. В то утро наконец-то ударили заморозки , но, несмотря на ветреный и холодный день Круглая площадь была забита до отказа. Люди лезли друг другу на головы , сидели на крышах, высовывались из окон. В толпе были не только крейстетцы и обитатели близких к столице посёлков. На площади можно было увидеть и крейговцев, и триполемцев. Горожане и селяне, купцы и наёмники - все они пришли посмотреть на то, как будут пытать, рвать на куски и казнить самой лютой смертью Старейшин - изменников. А пока казнь не началась и палачи скучали на огромном помосте , заставленном жутковатыми орудиями их ремесла, толпа во всю пялилась на Владычицу и её свиту.
Нахимена спокойно сидела на чёрном , покрытом попоною с гербами Ленда жеребце. Воронёные латы княгини матово поблёскивали на солнце, но шлема Владычица не одела и сотни жадных до зрелищ глаз были устремлены на её нежное лицо со скорбно поджатой ниточкой губ и целый водопад тёмных волос. Стоящие на площади люди уже знали о том, что доспехи княгини не были пустой данью традиции. Владычица не только командовала войсками , но и принимала непосредственное участие в сражениях. Говорили, что во время штурма одного из замков она была ранена, но даже после этого осталась вместе со своими воинами. Неистовая кровь отца - что тут ещё скажешь...Правда, стоящие поодаль от помоста молодые парни, промышляющие то охраной караванов, то их грабежом, обсуждали совсем не полководческие таланты княгини.
- Ну вот! А говорили, что красавица...- высокий наёмник с шалыми глазами на явно плутовской физиономии разочаровано вздохнул. - У неё ведь даже груди нет!
- Не с твоим рылом судить о красоте, Лис. - его ещё совсем молодой товарищ несогласно тряхнул густой гривой огненно рыжих волос и добавил .- Тем более, что твою Звёздную Деву я видел - конопатая, курносая крестьянка с грудью, как вымя её же коровы!
Но названный Лисом парень лишь возмущённо завертел головой:
- Ну так правильно - хоть подержаться есть за что, а тут...
- А тут порода, дубовая твоя башка! - рыжий мечтательно прищурил зелёные глаза .- Ты на её осанку посмотри, на лицо... А глаза какие! Да я бы с такой...
- Да замолчите вы оба! - не выдержал их третий товарищ : по одежде - лендовец, но по лицу - чистокровный грандомовец. - Мечник свидетель, ваши длинные языки приведут нас на плаху! Рудый, мне казалось, что ты умнее...
Но рыжий парень ничего ему не ответил. Словно позабыв обо всём на свете, он впился глазами в одного из сопровождавших княгиню людей. Неподвижный всадник на мощном палевом коне казался каменным изваянием. Плотный и широкий, с меховой опушкою плащ не мог скрыть уродующего человека горба, а ветер нещадно трепал его чёрные , густо пронизанные сединою волосы, отбрасывая их на лицо и глаза. Но человек не обращал на каверзы ветра никакого внимания и его угрюмое, с тяжёлым подбородком лицо оставалось таким же неподвижным ,что и прежде. Жили лишь глаза - черные, словно аркоская мгла и такие же недобрые....
- Знаешь, пялься ка ты лучше на княгиню! - болезненный тычок Леоза вывел Рудого из оцепенения. - Безопасней будет!
- Скажи мне, кто этот горбун? - Рудый бережно огладил оголовье меча и снова принялся пожирать окаменевшего всадника глазами.
- А тебе не ясно ? Колдун это амэнский. Говорят, что во время бунта он Старейшин чуть ли не голыми руками рвал! А ещё бают, что его единственный приятель в Крейстете - княжеский палач. Видно, интересы у них больно схожие. - Леоз сплюнул себе под ноги, явно выражая этим жестом своё отношение как к заплечных дел мастерам, так и к колдунам. Но , заметив, что Рудый снова , прищурив глаза смотрит на горбуна, сказал. - Пошли отсюдова! Чем на ветру носы морозить, лучше пойдём да выпьем. Оно веселее будет!- и, не дожидаясь ответа приятелей, поволок их за собою с площади.
Как только наёмники ушли , стальная стена воинов позади княгини разомкнулась и на площадь вывели приговорённых. Несмотря на стужу, на Старейшинах были лишь нательные рубахи да штаны, а от их многочисленных гривен , оберегов и колец не остались и следа - лишь ладанки болтались на голых шеях. Руки приговорённых не были связаны, но ратники прочно держали их за локти. Старейшин поставили в ряд перед толпою и один из "Молниеносных" громко зачитал обвинение. В отличии от южан, лендовцы не были особо щедры на слова и оглашение приговора заняло не более минуты. Виновные в отравлении и мятеже против княгини приговариваются к прилюдным пыткам и смерти - предельно кратко и ясно... И тут Шерог вырвался из рук державших его воинов и бросился к княгине. Ухватившись за стремя, он принялся целовать кончик её сапога, завывая при этом:
-Владычица! Пощади! Оговорили меня, старика! Пощади!
Нахимена попыталась отдёрнуть ногу, но Старейшина вцепился в неё, словно клещ :
- Смилуйся, княгиня! Это Солены во всём виновны! Они, проклятые, ещё со времён вашего отца замыслили ваш княжеский род извести!
Так и не проронив ни единого слова, Нахимена подняла коня на дыбы. Жеребец , заплясав, начал бить передними копытами по воздуху, но Шерог так и не выпустив стремени, волочился за конём по грязи и орал уже на всю площадь:
- Пощади! Я всё скажу! Изген плохо говорил о тебе! Мол, зачем нам виннская шлюха и её отродье! Это всё он! Он и Солены, а меня оговорил Аскен! Змей проклятый! Пощади!
Внезапно Нахимена перестала тревожить и горячить коня. Резко осадив своего вороного, она ещё несколько мгновений смотрела на продолжающего слюнявить ей сапог и выкрикивать всё новые и новые имена Шерога, а потом тихо, но чётко произнесла:
- Колесуйте его!
"Молниеносные" немедленно выполнили приказ княгини. Отцепив Шерога от стремени они поволокли по прежнему упирающегося Старейшину на помост. Мольбы Шерога моментально превратились в ругань и проклятия , но когда воины сдали его на руки палачам, он замолчал и лишь дико поводил вокруг себя глазами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
