пол немного плыл. В отражение часов я стал разглядывать себя. Это был я и не я одновременно, у меня не были проколоты уши, а сейчас были. Я был одет как пилтошка, белая рубашка, светлая жилетка и галстук, повязанный на шее. Но от разглядывания себя меня отвлёк звук колокольчика на двери и знакомый голос из-за спины.
— Экко, что ты там делаешь? — удивлённо спросил меня Бензо в белой рубашке и в очках. И был старше, чем я его помнил. Он нёс какие-то свёртки. — А, не простой день, да? — весело закончил он.
Подойдя к нему, я уронил его ношу на деревянный по лавки и крепко обнял.
— Да что с тобой такое? — недоуменно произнес он.
Всё как во сне. Подняв свёртки, Бензо накинул на меня зелёный камзол и вывел из лавки. Меня штормило, всё плыло перед глазами, сердце ходило ходуном. Разглядывая улицу, я не узнавал Заун. Все радостные. Дети бегают по улице, нет той угнетающей атмосферы. Я как будто умер и попал в рай. Бензо что-то говорил и вёл, вёл прямо в «Последний каплю». Зайдя внутрь, Бензо ушёл говорить с Вандером, а я присел за один из свободных столиков у стенки. Рисуя в тетради с заметками, я осматривал бар. Я всё же умер, подумал я, осматривая людей. Все, кого я видел, давно мертвы, но были и те, кого я видел ещё живыми, и это опровергало мою теорию, что я умер. В общем, я запутался.
Звякнул колокольчик, и в бар зашли Майло с Клаггором. Вот ещё два призрака прошлого. Они стали подходить к моему столику, они были старше, чем тогда, когда умерли, не думал, что Майло будет носить эти дурацкие усики. Ещё они выглядели солидно, не как беспризорники из Зауна, моего Зауна.
— Вот и самый важный человек Зауна. Мой господин. — стал насмехаться надо мной Майло. У меня же все поплыло перед глазами, зал стал шататься, и я вскочил из-за стола.
— Ну что, малыш. В раю проблемы? — спросил меня Клаггор.
Они с Клаггором сели за столик, пока я стоял.
— Проблемы с проектом. — вымолвил я растерянно, не зная, что сказать.
— Мне ли не знать. Мы наконец вывели гибрида, который питается газами из разлома. Но скорость переработки слишком низкая. Они едва растут и недостаточно большие, чтобы очищать здесь воздух. — Пока он говорил, я присел обратно за стол. — Мы пытались обрабатывать почву, пропитывать ее водой. Безуспешно.
— Я сейчас вернусь. — Воскликнул Майло и куда-то пошел.
Клаггор начал что-то говорить, но новый приступ мигрени, и я вновь рисую круги в тетрадке, вырисовывая аномалию, которую видел. Не слушая, что там говорит Клаггор. Мигрень все усиливалась, карандаш выпал из рук, и я схватился за голову. Краем уха на периферии услышал знакомый голос, и кто-то его позвал.
— Эй, профессор. — По голосу это был Майло.
— Профессор? — пробормотал я вопросительно.
— Я не опоздал на собрание интеллектуалов? — спросил меня подошедший к нашему столику Хаймердингер, настраивая музыкальный инструмент.
Это стало последней каплей, я встал и шатающейся походкой стал выбираться на улицу. Пройдя через дверь, ведущую в подворотню, меня стошнило в мусорный бак. Усевшись у мусорки, я стал глубоко дышать, пытаясь прийти в себя. Рядом открылась дверь, и из нее вышел профессор. Он протянул мне мою тетрадь.
— Если залезть на крышу и кричать о том, что веришь в параллельные измерения, тебя ждут неприятные последствия. — Взял я из его рук тетрадь, он протянул мне карандаш, но не отдал, а стал говорить и размахивать им. — Похоже, что аномалия, которая вырвала нас из нашей обычной реальности, раскидала нас во времени.
— А я думал, что умер или схожу с ума. Как давно вы здесь? — интересуюсь я немного облегчённо. Все же не умер.
— Одну тысячу сто двадцать восемь дней, шесть часов и двадцать минут. Примерно.
— То есть вы ждали меня все это время? — Шокировано спросил я.
— Точно. Или, скорее, неточно. — С сомнением произнес профессор. — Я уже начал сомневаться, что ты придёшь. Хотя у меня необычно долгая жизнь.
— А как же Джейс? Он здесь? — Прерываю профессора, пока он не ушел в философию.
— Боюсь, его занесло в другое место. Аномалия повлияла на него иначе. — Печально произнес профессор.
— Вы же придумали способ, как вернуть нас домой? — С надеждой спрашиваю я.
— Это настоящая головоломка. Боюсь, хекстек здесь ещё не изобрели. А без такого невероятного творения, как хексврата…
— Не будет аномалии. — Закончил за него я убито.
— Но не всё так плохо. Я сумел добиться удивительных успехов в этом мире. Сначала освойся здесь. Тебе понравится это место, вот увидишь. — стал подбадривать меня профессор.
— Понравится? — вставая на ноги, я произнес: — Мои близкие нуждаются во мне. Это место не наш дом. — возмутился я.
— Но мы не можем покинуть его. — произнес Хаймердингер, играя на своем банджо.
— Я смогу найти способ вернуться с вами или без вас. — эмоционально говорю я.
Но нас прервали. Из открывшейся двери выглянула Вай, одетая в миротворческую форму. На ее лице не было татуировок, и выглядела она как-то бодрее, чем в моём мире.
— Привет, Экко. Не видел Паудер? — интересуется Вай.
Я с шоком смотрел на Вай. Она же всю жизнь ненавидела миротворцев. Как она пошла служить туда.
— Нет? Как увидишь, передай, что ее ищет мама. — и закрыла дверь.
Повернувшись к профессору с шокированным лицом.
— Что в этом мире происходит? — с шоком произношу я.
— О, мальчик, ты многое не знаешь. — говорит он, все также тренькая на банджо.
— Так расскажите. — напираю я на него. — Мне ведь все равно надо вливаться в общество.
— Придется начать издалека, да и я сам многого не знаю. Пойдем прогуляемся. — печально произнес он и, махнув мне рукой следовать за ним, профессор поспешил куда-то.
Идя за ним, мы спокойно дошли до моста, связывающего Пилтовер и Заун. Это место было просто не узнать, настолько оживлённым оно было. Столько людей, с счастливыми лицами, ходили через мост. Дойдя до середины, профессор произнес:
— Вот отсюда начинаются первые отличия от нашего мира. — указывая куда-то в сторону.
Посмотрев туда, куда указал профессор, я неуверенно прошептал:
— Рин?!
Глава 28
Очнулся рывком. Вот тьма, и вот я уже сижу и смотрю на обвал. Все сероватое, как будто в помещении темно. Оглядевшись по кругу, понял, что я нахожусь за пределами храма, и нахожусь тут явно давно. Первое, что сделал, так это ощупал лицо. Маски не было, не было и волос, бровей,
