Другой причиной, по которой Мевлют теперь меньше боялся собак, было его великодушие к бедным людям, жившим в тех заброшенных районах. Здесь он никогда не ходил с важным видом, как какой-нибудь высокопоставленный фанатик-бюрократ. Если он попадал в дом за городом и находил несколько жалких кабелей, прицепленных к высоковольтной линии поблизости, он принимал многозначительный вид (возможно, даже задавал несколько наводящих вопросов), давая ясно понять каждому, кто был в доме – будь то старик-пенсионер, курдская женщина, сбежавшая от войны, или какой-нибудь безработный юнец, – он в точности знает, что они сделали. Но не наказывал бедняков штрафами, предпочитая брать деньги с тех, кто был несомненно богаче.
Ферхат рассказал ему, что Самиха ушла из дома, отправилась жить в семью Акташ и отказывается возвращаться. На самом деле Мевлют знал больше: их общий тесть Горбун Абдуррахман не смог скрыть свое ликование при новости, что Самиха бросила мужа, и прыгнул на первый же автобус до Стамбула, чтобы быть рядом с дочерью и поддержать ее в трудную минуту.
– Я тоже совершал ошибки, – сказал Ферхат. – Но все это изменится. Я буду водить ее в кино. Но вначале ей надо вернуться домой. Конечно, ты не можешь сам пойти и поговорить с ней. Но с ней может поговорить Ведиха. Она – умная женщина. Из всех Акташей и Караташей она самая умная. Она сможет убедить Самиху.
Ферхат рассказал Мевлюту о большой схеме, в которой он начал участвовать, однако из осторожности не назвав ни мест, ни банд, ни исполнителей. Он хотел, чтобы Мевлют передал все это Ведихе с тем, чтобы Ведиха передала затем сведения Самихе. Истинная правда в том, что он пренебрегал женой из-за работы.
– А еще Самиха расстраивалась из-за кое-чего другого, – сказал Ферхат. – Она говорила, что ты не хочешь, чтобы Фатьма и Февзие приходили к нам. Это правда?
– Это неправда, – солгал Мевлют.
– Ладно, все равно, передай Самихе, что я не могу жить без нее, – сказал Ферхат.
Мевлюта слова друга не убедили, и он с грустью подумал о том, что двадцать шесть лет назад, продавая «Кысмет», они верили, что могут открывать друг другу все свои сокровенные мысли.
На этом друзья разошлись. Их пути тоже разошлись; теперь они разговаривали как двое инспекторов, которые просто обсуждали рутинные деловые вопросы. Это была их последняя встреча.
Ведиха. За все время, что я была членом этой семьи, выйдя замуж двадцать лет назад, после всех тех усилий, которые я приложила, улаживая споры, покрывая ошибки и налаживая дружбу, – справедливо ли, что я должна отвечать за все плохое, что происходит? После того как я множество раз твердила Самихе: «Делай что хочешь, но не бросай свой дом и своего мужа», справедливо ли, что меня обвиняют в том, что моя сестра решила уложить чемоданы и переехать жить к нам на Дуттепе? После того как я четыре года провела в поисках симпатичной и достойной девушки для Сулеймана, моя ли вина в том, что он в итоге женился на какой-то старой салонной певичке? Если мой бедный отец решил приехать в Стамбул, чтобы побыть со своими дочерьми, и провел больше месяца, живя на третьем этаже с Самихой, заслуживаю ли я косых взглядов своего свекра и мужа? Разве справедливо то, что Сулейман перестал навещать своих родителей, потому что, мол, там живет Самиха, и поставил меня и мою бедную младшую сестру в неудобное положение? После того как я столько раз говорила мужу: «Давай переедем в Шишли, у нас теперь достаточно денег», а Коркут меня игнорировал, правильно ли, что Сулейман и его жена отправились жить туда сами, как будто назло? Ну в самом деле, правильно ли, что Сулейман и его жена до сих пор даже не пригласили нас с Коркутом в свой новый дом? А как насчет того, что Мелахат так презрительно отнеслась к тому, что дороги на Дуттепе еще не заасфальтированы и что здесь поблизости даже нет парикмахера? Справедливо ли, что нам с моей бедной младшей сестрой нельзя пойти в кино в Шишли? На каком основании именно я должна носить обед моему свекру в его лавку каждый день все последние двадцать лет? Справедливо ли то, что мне приходится бежать сломя голову, чтобы его еда не остыла, и всякий раз слышать: «Опять не то» или «Что это еще такое?» – вне зависимости от того, сделала ли я его любимое тушенное мясо с фасолью или принесла блюдо с бамией?[71] Правильно ли со стороны Коркута говорить Самихе, что ей делать и что не делать, и приказывать ей, как своей жене, просто потому, что она живет сейчас с нами? Или ругать меня в присутствии своей матери и отца? Или унижать меня перед детьми? Справедливо ли то, что мне нельзя брать пульт, когда мы все вместе смотрим телевизор по вечерам? Почему Бозкурт и Туран так же грубы со мной, как их отец? Почему они позволяют себе браниться, как матросы, при своей матери? Когда мы вместе смотрим телевизор, хорошо ли с их стороны кричать: «Принеси чаю, мам!» – каждые пять минут, даже не оборачиваясь ко мне? Правильно ли, что их отец, наняв тощую, грубую, накрашенную блондинку, уделяет ей столько внимания только потому, что «она подходит для бизнеса»? Должны ли мальчики воротить нос от всего, что я готовлю? Хорошо ли для них требовать жареную картошку каждый день, хотя их лица покрыты прыщами? Нормально ли делать домашнее задание и при этом смотреть телевизор? Правильно ли для них копировать своего отца и называть любого, кто им не нравится, «пидор» или «жид»? Когда я прошу: «Сходите принесите немного хлеба из дедушкиной лавки», хорошо ли моим сыновьям спорить каждый раз, чья очередь идти за хлебом? Когда я прошу их сделать что-нибудь, стоит ли им говорить: «Мне домашку надо делать», хотя они никогда на самом деле не делают своих домашних заданий? Стоит ли им огрызаться: «Это моя комната, я могу делать в ней что хочу!»? Если в кои-то веки мы решаем сесть в машину и поехать куда-нибудь вместе всей семьей, допустимо ли им говорить: «У нас футбольный матч в районе»? Хорошо ли им называть своего дядю Мевлюта «продавец бузы» и так плохо относиться к его дочерям? Правильно ли, что муж и сыновья смеются надо мной за то, что я днем смотрю сериалы? Когда два моих сыночка проваливают весь учебный год, прилично ли для них называть учителя идиотом, вместо того чтобы признать собственные недостатки? Должны ли они брать машину, хотя у них даже прав нет? Если им случается увидеть тетю Самиху гуляющей одной по Шишли, должны ли они доносить об этом своему отцу сразу, как только он вернется вечером домой? Хорошо ли Коркуту говорить мне: «Делай то, что тебе велено!» – в их присутствии или больно сжимать мне руку до синяков? Хорошо ли то, что они стреляют в чаек и голубей из своего духового ружья? После всех моих лекций о том, как важно делать домашние задания, правильно ли их отцу в очередной раз рассказывать старую историю о том, как он избил учителя химии с ослиной физиономией перед всем классом? Если у них контрольная, не должны ли мои сыновья готовиться, вместо того чтобы делать шпаргалки? Хорошо ли со стороны моей свекрови Сафийе говорить: «Ты сама не ангел, Ведиха!» – всякий раз, когда я пытаюсь пожаловаться? Хорошо ли, что все они только и думают о том, как бы разбогатеть, после всех своих разглагольствований об Аллахе, о нации, о морали?
10. Мевлют в полицейском участке
Я провел всю жизнь на этих улицах
Ферхат. Как и в большинстве ресторанов, кафе и отелей, которые воруют электричество, в клубе «Солнечный свет» было множество «неприкрытых нарушений». Присутствовали небольшие соединения, установленные с единственной целью: именно их должны были найти инспектора во время проверок. В то же время главные каналы оставались скрытыми. Господин Усач предупредил меня, чтобы я соблюдал осторожность: даже если на нашей стороне прокурор и полиция, нетрудно догадаться, что Сами из Сюрмене бросится в контратаку, чтобы сохранить лицо. Может пролиться кровь. Не нужно мне слишком часто светиться там. Мне также стоило быть осторожным с Генералом. Он был инспектором счетчика клуба «Солнечный свет» достаточно долго, чтобы играть за обе стороны.
Так что ходить в «Солнечный свет» я перестал. Но дома меня больше не ждала Самиха, и я скучал по ночным клубам, так что я стал ходить в другие места. Я столкнулся с Генералом как-то ночью в «Сумерках». Нам выделили один из приватных столиков. Клуб «Сумерки» был жутким местом; отделка была поистине зловещей, туалеты всегда издавали странные звуки, а глаза вышибал всегда были полны злобы. Инспектор Генерал был очень любезен и дружелюбен со своим более молодым коллегой. Однако он застал меня врасплох, когда начал говорить о том, какой хороший и порядочный парень этот Сами из Сюрмене.
– Если бы ты знал его лично, если бы был знаком с его семьей и знал, что он хочет сделать для Бейоглу и всей страны, ты бы не верил всей лжи, что люди о нем болтают; ты бы никогда не стал думать о нем плохо, – сказал Генерал.
