Рейтинговые книги
Читем онлайн Человек, ставший Богом. Воскресение - Жеральд Мессадье

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97

В начале послесловия я упомянул о структуре основ средиземноморских и восточных религий. И они не могут не совпадать с традиционными основами христианской традиции. Конечно, нужно обладать таким незаурядным умом, каким был наделен Жорж Дюмези, чтобы с помощью сравнительного анализа исследовать столько областей, осененных идеями Мессии, которые наложили глубокий отпечаток на античные культуры, начиная примерно с I века. Эта эпоха изобиловала мессианскими героями. Мы же говорим только о трех, наиболее известных лицах: о Досифае, Аполлонии из Тианы и о Симоне Волхве. Было много других, конечно. Назовем хотя бы Учителя Справедливости ессеев, которого также казнили на кресте и деятельность которого на удивление точно предвосхищает деятельность Иисуса.

Но всех их объединяет то, что они были гностиками, то есть наследниками, с исторической точки зрения, той совокупность верований родом из Азии, которые выкристаллизовались в I веке благодаря соприкосновению с эллинистическим миром еврейства, совокупности тех самых верований, которые в наши дни принято называть мистицизмом. Сущность теории гностиков заключается в искании трансцендентности познания при снисхождении озарения. Теория гностиков пользовалась широкой популярностью в Палестине. Доказательством служит тот факт, что ученики Иоканаана были известны под названием досифеяне, а также назореяне (еще одно доказательство, что можно быть назореем, не имея ни малейшего отношения к Назарету).

Иисус также проникся гностическим учением. Все его поступки – это поступки гностика, равно как и притчи. Приведем одну из самых выразительных притч: «И сказал им: вам дано знать тайны Царства Божия, а тем внешним все бывает в притчах» (Марк, IV; 11). В этих словах проявилась внутренняя сущность Иисуса. Он не заботится о том, чтобы его поняли. Он осознанно нагнетает туманность. Впрочем, именно это его и погубило. Иудеи надели на Иисуса наряд Мессии против его собственной воли. Чужой наряд. Для большинства своих последователей, в том числе и для учеников, Иисус был таким же непоследовательным, как и Сид, читающий в «Комеди Франсез» монолог «Юная парка». Даже Фома, который был хорошо знаком с гностическим эзотеризмом, считал, что хорошо понял Иисуса, но на самом деле он так и не понял его. В моем повествовании Фома, как и другие ученики, был шокирован двумя притчами, в особенности притчей, связанной с омофагией. В ней Фома явственно слышит отголосок греческой религии, уже умершей, религии, которую он не желает исповедовать, но, главное, тему мученичества Диониса, жрицы которого, вакханки, действительно съели плоть и выпили кровь обожаемого ими бога.

Это основополагающий тезис, поскольку он объясняет, что Иисус стал жертвой как иудейского, так и исторического недоразумения. Все, и его современники, и их последователи, стремятся сделать из Иисуса Мессию, хотя он ни разу не признал, что является таковым. Иисус прекрасно осознавал, какую роль ему пытались навязать, но не особенно протестовал, поскольку, в свою очередь, хотел навязать тему восхождения Человека к Богу, прямо противоположную теме нисхождения Бога, воплощенного в Мессии. Раздраженный Пилат утратил интерес к Иисусу, а первосвященник даже разорвал свои одежды. Они не понимали, с кем имеют дело, и полагали, что Иисус издевается над ними. Именно из-за этого недоразумения, как я думаю, Иисус и выжил на кресте. У него были сторонники, твердо верившие, что он Мессия, пусть даже и тайный.

Иисус был весьма загадочной личностью. Этот образ возник на стыке древних мифов и средневекового милленаризма. В I веке все великие религии Востока либо уже умерли, либо агонизировали. Фивы лежали в развалинах, религиозные ритуалы митраизма совершались лишь в отдаленных местах, откуда их безуспешно пытался насадить Юлиан Отступник, культ Ваала и культ Кибелы превратились в суеверные обряды, которым в основном следовали бесплодные женщины. Повсюду торжествовала римская религия, от Геркулесовых столбов до границ Понта, от императорской провинции Лузитания до таких государств-клиентов, как Боспорское царство и Каппадокия. И не только благодаря своим величественным храмам, но и деятельности римской администрации, несомненно, благословленной богами, благодаря проточной питьевой воде, теплой и холодной, бетону, подъемникам, сточным желобам, ночному освещению, мощеным улицам, почте и даже газетам. Старый средиземноморский мир, который веками был неразрывно связан с магией, был потрясен. Он предчувствовал, что наступает конец эпохи, и ждал посланцев, которые должны осветить грядущий путь. Такими посланцами стали прото-Мессии, уже упоминавшиеся мной. Сейчас мы забыли о них, но в свое время они были известными личностями. Например, Аполлоний из Тианы на равных беседовал с царями. И все же они не имели большого влияния. Они были скорее философами, чем деятелями, способными поразить воображение. Их речь была эклектической – это свойство присуще и речи Иисуса, но в меньшей степени, – стало быть, не имела этнических корней. Их харизматический ореол не пробуждал естественного порыва человека к сверхъестественному. Симон Волхв, осознавший успех Иисуса, умер от досады – в буквальном смысле. Узнав, что Иисус воскрес, он приказал похоронить себя живым, но ему не удалось вновь появиться на этом свете целым и невредимым! Примерно за сто пятьдесят лет до нашей эры волна страха захлестнула и иудеев. Наиболее отчетливо это видно на примере ессеев и их Учителя Справедливости. Но и другие иудеи, включая самаритян, которых остальные иудеи презирали, тоже поддались страху. Все стали лелеять до сих пор витавшую на заднем плане идею о приходе Мессии.

Вскользь заметим, что в I веке религиозный страх был чужд только римлянам. У них не было никаких оснований думать о приближающемся конце света. До конца их света было еще четыре столетия. Таким образом, милленаризм был уделом тех, кто терпел политическое поражение.

Кроме того, из ожидания конца родился еще один миф. Вера в активное божество неумолимо приводит к созданию необыкновенного персонажа, как правило полубожественного происхождения, в данном случае Мессии, и формирует понятие жертвы. Для того чтобы возник катарсис и Бог был вынужден вмешаться, необходима жертва. Но разве может быть что-либо лучше, чем принесение в жертву героя?

Так рождаются все без исключения мифы. Героем, которым предстоит пожертвовать, выступает человек, сын бога и смертной женщины, – Геракл, Митра, Таммуз, Дионис, аллегория Божественного семени, которое организует материю. Не случайно во всех индоевропейских языках слова «мать» и «материя» очень близки. Женщина, например мать Митры, зачавшая его после того, как была оплодотворена семенем, упавшим с Луны, родила героя, который по воле судьбы неизбежно станет Посторонним, allogênon. За все его благодеяния люди отплатят герою черной неблагодарностью, ведь даже двенадцать подвигов не спасли Геракла от мученической смерти. Он Непонятый по определению. И здесь следует вспомнить основополагающий постулат гностиков: никто не понимает того, что он говорит. В конце концов либо героя убивают, либо он погибает в небесном бою. Однако герой становится бессмертным и служит небесным маяком для всего человечества. Даже египтяне, создавшие свою религию задолго до возникновения подобных мифов, не смогли удержаться и прибегли к такой же схеме. Сет убил Осириса и разрубил его на части. Но Исида, хоть и с большим трудом, все же сумела восстановить тело любимого, правда, ей не удалось найти тринадцатого фрагмента – полового органа. И все равно Осирис вознесся на небо.

Ессеи, предполагаемые учителя Иисуса, придерживались аналогичной схемы. У них уже был свой Мессия, Учитель Справедливости, следовательно, им оставалось только одно – ждать конца света. Ессеи вели себя по отношению ко всем остальным иудеям как Посторонние, allogênon, и к тому же, как ни странно, ненавидели их. Именно этим можно объяснить поразительные пережитки антисемитизма, которые мы встречаем у постгностиков, в частности у евангелистов. И канонические, и апокрифические Евангелия говорят об иудеях как о Посторонних, словно сами авторы не были иудеями. С теологической точки зрения это вполне объяснимо. Ведь иудаизм исключает индивидуальное откровение, которое присуще азиатским религиям и наркотическим экстазам поскольку наркотики играют существенную роль в этих самых религиях.

Время от времени Иисус употребляет словосочетание, смысл которого был искажен христианской традицией: «Сын Человеческий». На древнееврейском языке – BN'DM – оно звучит весьма странно. Однако маловероятно, чтобы Иисус говорил на этом языке, обращаясь к толпе, ведь древнееврейский – это язык образованных людей, в частности духовенства. Значит, Иисус говорил на арамейском языке, а на этом «народном» языке данное словосочетание звучит как Bar anas, что заставляет задуматься. Это выражение означает не только «Сын Человеческий», но и «сын супруга», то есть речь идет о законнорожденном ребенке. Причем Иисус использует это выражение с особой торжественностью, которая словно находится в привилегированной гармонии не только с Энос-Утра гностиков, но и с его собственными проповедями о пришествии Сына Человеческого. Вероятно, мы должны рассматривать понятие Сына как совершенное отражение его Создателя, который явится при скончании веков. Это его личная интерпретация идеи Мессии. И, по моему убеждению, один из ключей к учению Иисуса надо искать именно в этой гностической теме.

1 ... 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Человек, ставший Богом. Воскресение - Жеральд Мессадье бесплатно.
Похожие на Человек, ставший Богом. Воскресение - Жеральд Мессадье книги

Оставить комментарий