Но ей опять повезло. И как всегда тогда, когда она меньше всего на это рассчитывала. В ту ночь что-то заставило ее проснуться и выползти из амбара к морю. Порк тоненько попискивал где-то на краю сознания, умоляя, чтобы его оставили в покое и отпустили домой. Она приказала ему заткнуться и именно в этот момент увидела двух людей, стоящих на пирсе. Тиа даже не понадобился свет, чтобы узнать светловолосого лучника, которого она безуспешно искала последние дни. Висящее над его головой плетение-метка говорило само за себя.
Первое желание – схватить мерзавца и вытрясти из него нужные сведения. Но Тиф никогда не совершала одной и той же ошибки дважды. Она помнила, что случилось в прошлый раз, когда позволила гневу взять верх над разумом. Спешить некуда. Теперь он не уйдет от возмездия. Нужно всего лишь не торопиться.
Проклятая начала внимательно изучать собеседника лучника. Тот стоял спиной, но, судя по всему, не был тем заклинателем, что так ловко ее скрутил. На всякий случай она «посмотрела» на него, прибегнув к маленькой толике Дара.
И у нее перехватило дыхание.
Перед глазами плясали разноцветные пятна. Виски заломило от тупой боли. Незнакомец обладал Даром! Да таким, что впору законопатиться в какую-нибудь щель и молиться богам, в которых она не верила. Внутри человека клокотала сила, какой раньше Тиф никогда не встречала. Не светлая и не темная. Изначальная, непостижимая и столь могучая, что перед возможностями незнакомца потенциал Проклятых был все равно что дождевая капля против океана. Он мог раздавить их всех одним пальцем, походя и нисколько не утруждая себя. То, что маги этого мира испокон веков называли «искрой», горячей и яркой, у него вполне можно было наречь «клубком» – постоянно меняющим форму, пульсирующим, точно живой. Он казался сотканным из множества танцующих теней. Тиф «смотрела» на завораживающий танец, и ей становилось все хуже. Но она не могла отвести глаз от «взгляда», которым на нее смотрела сама Бездна.
Тиа замутило. Хотелось взвыть и бежать прочь, лишь бы только не видеть, не ощущать этой невозможной, могучей, древней, изначальной силы. Но она не могла заставить себя пошевелиться. Оказалась заворожена мощью теней, словно очарованный открытым пламенем мотылек.
А затем все кончилось, словно кто-то задул пламя. Боль исчезла. Одна из Шести перестала видеть «клубок», прекратила ощущать старый, как мир, Дар, словно некто взял и закрыл перед ней дверь, ведущую в Бездну. А еще через уну светловолосый пошел прочь, в противоположную сторону от того места, где пряталась Проклятая. Она с отчаянием смотрела в спину уходящего, но осталась на месте. Между ней и лучником стоял неизвестный. Он закрывал Тиф дорогу, и та не решилась пройти мимо.
Несколько мгновений, и человек, которого она так упорно преследовала и так долго искала, растворился в ночи. На нее нахлынула волна безысходного отчаяния. А потом страшный мужчина с клубком теней в груди повернул голову в ее сторону.
Она не видела скрытого капюшоном лица, но чувствовала взгляд. Жгущий, причиняющий боль. И… насмешливый?! Незнакомец смотрел, и Тиа от ужаса, что сейчас произойдет непоправимое, забыла дышать. Он сделал шаг ее сторону, и Тиф, не выдержав, бросилась прочь.
Глава 21
В последние сутки нахождения в Альсгаре мы сменили берлогу. Лаэн копила силу на дело, а каждое открытие тайной двери в логово Скульптора сжирало ее скудные запасы. Это было неразумно. Так что, несмотря на немалый риск, мы переехали в трактир. Он находился недалеко от Второго города – на тихой и не слишком людной улице Каштановых цветов. Нам досталась прекрасная, чистая, уютная комнатушка на третьем этаже. Из окна открывался чудесный вид на холм, который опоясывала стена Второго. Постояльцев практически не было – люди предпочитали более дешевые заведения, расположенные у Внешней стены и моря. Но хорошая еда, нормальный сон и надежная дверь – это то, что было нам нужно, так что цена нас не смутила.
Мое солнце занялась планами дома Йоха. Пень был столь любезен, что все же поделился ими. Вот уж не знаю, как Молсу удалось добыть такую ценность (не иначе, как кого-то прирезать), но для нас бумаги оказались очень даже кстати. Ранним вечером пришлось оставить Лаэн заниматься делом, а самому отправиться на последнюю перед делом встречу с Пнем. Следовало обговорить кое-какие детали.
Я выбрал обходную дорогу. Пришлось сделать большой круг и потерять некоторое количество времени, но я знал, что делаю. Уж лучше недосчитаться нара, чем накликать неприятности себе на задницу. Несколько раз я проверял, нет ли за мной слежки, но все было чисто. Они подошли в тот момент, когда я проходил через овощной рынок. Высокий седой мужчина, потеряв интерес к лотку с огурцами и репой, оказался рядом со мной. У него было доброе лицо, густые пушистые усы, и кустистые брови, которые делали его еще добродушнее. Смешливые голубые глаза и очень уверенная рука с коротким гроганским ножом, который этот хмырь приставил к моей печени.
– Привет, – улыбнулся Седой.
Судя по всему, ничего хорошего ждать не приходилось. Его нисколько не смущала толпа. Он прекрасно держал нож. Со стороны создавалось впечатление, что встретились два закадычных друга. И в то же время этот «друг» в любую уну мог вогнать мне в печень несколько дюймов отличной стали. Мужика я видел впервые. Судя по выговору, он был с севера, скорее всего из столицы, а значит, птичка залетная и Молсу не подчиняющаяся.
Из пестрой толпы появился светловолосый коротышка со множеством веснушек на хитрой роже. Я заметил, что его левое запястье сжато, рукав свободной рубахи чуть оттопыривается. Скорее всего метательный нож или еще какая дрянь. Он подошел ко мне вплотную, приобнял за плечи:
– У тебя есть шанс прожить еще какое-то время. Где твоя женщина?
– Какой мне резон отвечать? – Я смотрел в толпу, стараясь понять, работают они в паре или есть еще кто-то.
– Выбор у тебя небогат. Не согласишься нам помочь – будешь долго корчиться. Поверь, мой друг об этом позаботится. А потом мы сами найдем твою бабу и придумаем, как с ней поступить. Или же, если будешь покладист, – умрешь вместе с ней. Но быстро и без боли. Даю тебе слово, что вы оба отправитесь в Счастливые сады, ничего не почувствовав.
Видно, что-то проявилось на моем лице, так что Седой пояснил:
– Мы стараемся делать работу чисто и не затягивать с этим. Поверь, нам не приносит удовольствия доставлять боль клиентам. Мы профессионалы.
Он не врал. Это действительно было так. Они вели себя очень спокойно, не дергались, не нервничали и совершенно меня не опасались. Действовали умело, слаженно. Эта парочка – гийяны. Мастера. Гораздо лучше. Гораздо лучше многих, кто когда-либо работал на Молса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
