У Димы снова зазвонил мобильник.
— Саня, сейчас иду… — положив телефон в карман, он нехотя встал… Она тоже поднялась. Они стояли друг напротив друга: высокий, красивый, модно одетый парень и растерянная белокурая девушка в светлом комбинезончике для беременных.
— Тебе пора…
— Да, ребята ждут…
Она не отрываясь глядела в его синие глаза… Глядела так, будто хотела запомнить их навсегда.
— Ну, я побежал… Пока…
— Пока…
* * *
— Он мне ничего не сказал… И ни о чём не спросил… — глядя в одну точку, еле слышно произнесла Наташа. Приехав в тот же день к Оксанке домой, она с трудом рассказала ей о встрече с Димой.
— И ты ему тоже ничего не сказала?! — возмущению Оксанки не было предела, — Наташка, ты что?!
— А что говорить? Он и сам всё увидел… Он не может не знать… — та грустно посмотрела на подругу.
— А, может, он тоже думает, что у тебя ребёнок от Журавлёва?
— От Журавлёва?! — искренне удивилась Наташа.
— Ой, Наташка… Я тебе просто не говорила… Весь универ думает, что у тебя ребёнок от Журавлёва…
— Почему все так думают?
— Ну, как… ты же с ним постоянно вместе была… Он и привозил тебя, и увозил… И в ресторане вы всё время вдвоём. Все так и решили, когда у тебя стало уже заметно.
— А я даже не подумала… Но Дима всё равно знает правду. Сашка должен был ему сказать.
— Как — знает? — округлила глаза Оксана.
— Очень просто… Сашка Говоров ещё зимой разговаривал с Женькой. Он тогда тоже подумал, что у меня ребёнок от него, но Женька ему сказал, что это неправда. А Сашка не мог Диме этого не рассказать, они же друзья. Он, конечно, всё ему рассказал. Дима знает, что это его сын… И он промолчал, а я… а я не могу сама навязываться.
* * *
На следующий день, уладив дела с очередным экзаменом, ребята разъехались по домам, готовиться к предстоящей поездке.
Было далеко за полночь, а Сашке не спалось… Он вспоминал рассказ Димки о встрече с Наташей…
— Димон, ты чего такой? — Витька Мазур сразу заметил, что Дима вышел из корпуса в странном, взволнованном состоянии…
— Всё нормально… — покосившись на Кристину, которая вела машину, ответил тот.
— Да тебя как будто чем-то по башке огрели, — Витька гоготнул.
— Дима, что случилось? — выйдя из машины, Сашка обратился к другу.
— Саня… Я сейчас Наташку видел…
— Да ты чё… — Сашка смутился, но Дима этого не заметил, — Ну, и что она?
— Да ничего… Правда, беременная. Ты не в курсе, они живут с Журавлёвым?
— Не в курсе… Пели вместе, это точно… Ещё весной… Сейчас — не знаю, я с ним давно не общался.
— Ты спроси у него, хорошо?.. Если вдруг увидитесь.
— Зачем?
— Не знаю…
Вернувшись домой, Говоров впал в мрачное настроение, в котором пребывал весь остаток дня.
Вечером, встретив с работы Ирину, с которой они вот уже несколько месяцев снимали квартиру, вместе с ней вернулся домой. Занятый своими мыслями, он не сразу обратил внимание на её какое-то необычное настроение. Девушка весь вечер как будто что-то хотела ему сказать, но не решалась. Наконец, улучив момент, когда они легли спать, она, привстав на локте, как-то по особому заглянула ему в глаза.
— Саш…
— Чего? — он сосредоточенно смотрел в потолок, но, услышав её, перевёл взгляд.
— Саш… а у нас будет ребёнок.
— Что?! — он как будто не понял смысла её слов.
— Я беременная, Саш.
— Ты серьёзно? — осознав, наконец, какую новость принесла ему девушка, он тоже привстал.
— Серьёзно. Уже два с половиной месяца.
— Сколько?! — он вытаращил глаза.
— Два с половиной…
— А почему так много? В смысле, почему ты так поздно узнала?
— Ну… я давно узнала, — она старательно прятала улыбку, — просто тебе не говорила.
— Ну, почему?! — он возмущённо сел в постели, взъерошил волосы, — Погоди… дай, осознаю…
— Потому, что боялась, что ты не захочешь…
— А сейчас, что, перестала бояться? — он обиженно посмотрел на неё, — Чего уж, могла бы вообще не говорить!
— Саш… — Ира обняла его, прижалась, — А сейчас уже не боюсь. Сейчас всё поздно…
— Что — поздно?
— Аборт поздно.
— Ирка, ты дура, что ли?
— Ага, — она счастливо засмеялась, — дура… Потому, что тебя только дура любить может…
— Дурочка ты моя, — плюхнувшись на постель, он привлёк её к себе, целуя, — Ирка… я тоже тебя люблю…
Ночью, дождавшись, пока Ира уснёт, Сашка встал с постели и вышел на балкон…
Новость, которую ему сообщила Ира, потрясла и обрадовала.
Она его любила, любила искренне, и парень, незаметно для себя, привязался к девушке. Она теперь всегда ездила с ним на концерты, приходила на репетиции, помогала и во всём поддерживала. Внезапная нежность к этой девушке, которую он никогда ни к кому не испытывал, вдруг заполнила всё его существо. Тот факт, что в её теле зреет новая жизнь, и что эта жизнь — его родная плоть и кровь, делал Иру в его глазах ещё более близкой и дорогой… Он уже видел себя в роли отца, и, захлёстываемый новыми ощущениями, уже схватил в руки телефон, чтобы поделиться радостью с Морозовым… Уже собираясь нажать на клавишу, он вдруг отчётливо представил себе Наташку…
Его чувства к ней не потухли, но ушли куда-то в глубину души… спрятались, как на дне колодца…
Представив её, беременную, одинокую, он вспомнил разговор с Журавлёвым, о котором тогда так и не рассказал Димке. Из этого разговора следовало, что Наташкин ребёнок — Димин ребёнок. Смолчав тогда, в феврале, Сашка старался не вспоминать ни об этом разговоре, ни о самой Наташе. Он боялся признаться в этом сам себе, но с тех пор, как она и Димка поссорились, он почувствовал облегчение… Он больше не силах был видеть их вместе, ревность буквально сжигала его изнутри, а искренняя многолетняя дружба с Морозовым делала невозможной откровенность при общении с ним… Когда они расстались, всё вдруг встало на свои места. От души переживая за друга, он, в то же время, ничего не делал, чтобы помочь Диме узнать правду об отношениях Наташи с Журавлёвым и, позвонив тому несколько раз безрезультатно, больше звонить не стал. Узнав же всю правду, не справился с собой и… смолчал, успокаивая себя мыслью, что он мог в тот вечер вообще не встретиться с Журавлёвым и ни о чём его не спросить…
И вот теперь, в тяжких раздумьях, он хмуро курил на балконе, не в силах справиться со своей совестью…
— Тебе что, не спится? — подойдя сзади, Ира обняла, прижалась к нему.
