Необходимо особо упомянуть сжатую и вместе с тем весьма выпуклую характеристику заслуг Галилея в механике, которую дал в статье, посвященной Ньютону, знаменитый русский механик и теоретик воздухоплавания Н.Е. Жуковский{272}.
Особо укажем, что в 1860—1861 гг. вышел первый русский перевод «Discorsi» Галилея, выполненный А. Сомовым{273}.
Литература о Галилее значительно обогащается после Великой Октябрьской социалистической революции. В 20-е и 30-е годы выходит несколько новых биографий великого ученого, и первой среди них — брошюра крупного математика, вице-президента Академии наук СССР В.А. Стеклова «Галилео Галилей» (Берлин, 1923), а вслед за ней краткое жизнеописание в книге видного физика Б.Л. Розинга «На заре положительного знания (Галилей, Гюйгенс и Ньютон)» (Петроград, 1924). Другой выдающийся физик-оптик и вместе с тем историк науки академик С.И. Вавилов, впоследствии президент Академии наук СССР, опубликовал превосходную статью о жизни и творчестве Галилея в 14-м томе Большой советской энциклопедии (1929); в переработанном и дополненном виде эта статья была вновь напечатана во втором издании Энциклопедии (т. 10, 1952).
Специальное внимание некоторых авторов привлекали до сих пор не вполне ясные обстоятельства инквизиционного суда над Галилеем. Этой теме посвятил свою незаконченную работу М.Я. Выгодский{274}, выводы которого, впрочем, вызвали существенные возражения со стороны других советских историков науки, как, например, 3.А. Цейтлина{275}. 3.А. Цейтлин, известный специалист по истории физики, опубликовал в 1933—1941 гг. восемь работ о Галилее и среди них большую, очень живо написанную биографию «Галилей», которая увидела свет в серии «Жизнь замечательных людей» (5—6-й вып. М, 1935).
В 30-е годы вновь начинают появляться цереводы трудов Галилея. Сборник отрывков из его основных сочинений был опубликован в 1931 г. Я.И. Перельманом, автором многих научно-популярных книг, пользующихся до сих пор большой любовью юношества{276}. Вскоре за тем инженер А.Н. Долгов, превосходный знаток Галилея, опубликовал его работу по гидростатике{277}. Под редакцией и с комментариями того же А.Н. Долгова вышел год спустя новый полный перевод «Discorsi», выполненный его братом С.Н. Долговым{278}.
Вклад Галилея в развитие отдельных наук и миропознание был освещен в целом ряде популярных книг и статей (в частности, в 1939 г., в котором отмечалось 375-летие со дня рождения Галилея). В середине 30-х годов вышло также несколько переводов: известное исследование Леонардо Ольшки{279}, 2-й том четырехтомной истории естествознания Ф. Даннемана{280} и новое издание истории физики Ф. Розенбергера{281}.
Ярким событием в изучении научного наследия Галилея явилось издание Академией наук СССР в самый разгар второй мировой войны сборника памяти великого ученого. Сборник был подготовлен в связи с 300-летием со дня смерти Галилея, исполнившимся в 1942 г.{282} Он открывается большой статьей академика С.И. Вавилова «Галилей в истории оптики». Подчеркивая, что за все время существования оптики как науки наибольший стимул к дальнейшему теоретическому и техническому росту она получила от Галилея и что вместе с тем оптическое наследие его весьма мало изучено, С.И. Вавилов рассматривает свою работу как «предварительную попытку» восстановить дела и мысли Галилея в области учения о свете. В следующей статье «Галилей как основатель механики» академик А.Н. Крылов, крупнейший специалист по прикладной математике, дал сжатое сопоставление законов падения тел, установленных Галилеем, со взглядами античных авторов, в частности Аристотеля. Центральное место в сборнике занимает обширное исследование «Галилей в истории астрономии», принадлежащее перу Н.И. Идельсона, профессора астрономии в Ленинградском университете и талантливого историка науки. Работа Н.И. Идельсона — одна из лучших в мировой литературе работ по рассматриваемому вопросу, и, пожалуй, за последующие 20 лет к сказанному в ней было добавлено немногое. Очень интересен анализ отношения Галилея к законам движения планет, открытым Кеплером, которые Галилей не включил в защищаемую им систему мира, в силу чего не смог дать правильного объяснения неравномерного движения планет. Н.И. Идельсон объясняет позицию Галилея той ролью, какую продолжали играть у него равномерные круговые движения и высказанным в «Диалоге» принципом инерционного кругового движения. Точно так же важны замечания Н.И. Идельсона о применении Галилеем принципа относительности, носящего теперь его имя, к явлениям на вращающейся Земле, о галилеевой теории приливов и отливов и т. д. Сборник завершался сделанным Н.И. Идельсоном переводом послания Галилея к Фр. Инголи, которое было написано в 1624 г., но увидело свет лишь в 1814 г.
Другим крупным явлением в советской литературе о Галилее явился выход в 1948 г. русского перевода «Диалога», выполненного уже упоминавшимся А.Н. Долговым{283}.
В том же 1948 г. появился курс истории физики профессора Тамбовского педагогического института П.С. Кудрявцева, в I томе которого весьма подробно рассмотрены соответствующие труды Галилея. Через несколько лет потребовалось переиздание этой книги{284}. Укажем здесь же, что несколько более сжато физические открытия Галилея анализируются и в другом руководстве по истории физики, написанном профессором Московского университета Б.И. Спасским{285}. В 40-е и 50-е годы вышел также ряд книг по истории астрономии, содержащих более или менее обширные отделы о Галилее{286}. Наконец, отметим коллективный труд по истории философии, в котором отведено место и роли Галилея в развитии научного мировоззрения{287}.
В это же время было опубликовано несколько более специальных исследовательских работ. Так, выдающийся специалист по теории относительности академик В.А. Фок охарактеризовал значение работ Галилея в развитии учения о пространстве и времени{288}. Профессор Б.Г. Кузнецов с большой подробностью изучил различные аспекты галилеева учения о движении Земли{289}. Вслед за тем в нескольких тесно связанных между собой книгах Б.Г. Кузнецов осветил роль Галилея в эволюции картины мира и в создании современного учения о пространстве, времени, веществе и его движении{290}; с большей полнотой Б.Г. Кузнецов это сделал в другой книге, о которой говорится несколько далее. Крупный знаток эпохи Возрождения профессор В.П. Зубов сопоставил трактовку основных понятий механики у Галилея и у античных и средневековых ученых, причем подверг критике попытки чрезмерного идейного сближения новой механики Галилея со взглядами его предшественников{291}. Результаты исследований об оптике Галилея, произведенных выдающимся итальянским оптиком и историком науки профессором В. Ронки, были изложены в русском переводе одной из его работ, напечатанном в 1959 г.{292}
Новые успехи в галилеоведении были достигнуты в связи с подготовкой и проведением торжеств, которыми было отмечено в СССР 400-летие со дня его рождения. В январе, феврале и марте 1964 г. были проведены в Москве, Ленинграде и других городах специальные научные заседания, во многих газетах и журналах появились статьи, состоялись передачи по радио и телевидению. 29 января 1964 г. перед участниками II Всесоюзного съезда механиков выступил с докладом академик Л.И. Седов{293}, а на торжественном юбилейном собрании, состоявшемся 20 марта в актовом зале Московского университета, речь «Галилей и современная наука» произнес академик А.Ю. Ишлинский. Вскоре за тем вышел из печати 16-й выпуск (издаваемого Институтом истории естествознания и техники АН СССР) сборника «Вопросы истории естествознания и техники», целиком посвященный Галилею. В нем опубликованы первый полный русский перевод «Звездного вестника», выполненный профессором И.Н. Веселовским, и несколько статей советских и зарубежных авторов. Из числа первых укажем работу В.П. Зубова «Атомистика Галилея» с разбором воззрений Галилея и его ближайших учеников — Кавальери и Торричелли — на взаимоотношения между континуумом и неделимыми, а также сотрудника Института истории естествознания и техники Л.Е. Майстрова «Элементы теории вероятностей у Галилея». Л.Е. Майстров, по-видимому, впервые подробно рассматривает чрезвычайно интересные мысли, высказанные в «Диалоге» о законе распределения случайных ошибок, а также данное Галилеем решение задачи, в которой ищутся вероятности выпадения того или иного числа очков при бросании трех игральных костей (соответствующая небольшая статья Галилея увидела свет в 1718 г.). В. Ронки прислал для этого выпуска «Вопросов» статью «Влияние оптики XVII в. на общее развитие науки и философии», а швейцарский астроном и историк науки О. Флекенштейн — статью «От новой науки Ренессанса к новому методу барокко».
Весной 1964 г. вышла новая большая биография Галилея, написанная Б.Г. Кузнецовым. Освещение жизненного пути Галилея здесь непосредственно и живо переплетается с анализом научного творчества, который произведен в свете состояния науки в середине XX в. «В таком свете становится более яркими некоторые стороны мировоззрения, стиля и жизни Галилея. Мы приходим к неожиданному выводу. Черты гения, которые сверкают под прожектором современных оценок, черты, которые выделила и подчеркнула историческая ретроспекция, это черты, в наибольшей степени запечатлевшие отблеск Возрождения. Когда Галилея рассматривают через Эйнштейна, становится более явным то, что связывает его с Данте{294}. В данной книге Б.Г. Кузнецов развивает взгляды, излагавшиеся в уже названных его работах по истории физики. Эти взгляды можно коротко выразить словами автора: «Картина мира, нарисованная в «Диалоге», в «Беседах» и в других трудах Гглилея, это первый, выполненный живыми и мягкими «утренними» красками, вариант классической концепции, стержнем которой служит понятие бесконечного множества точек и мгновений, составляющих мировую линию движущейся частицы. Указанная констатация позволяет разъяснить многое в творчестве Галилея…»{295} Упомянем, что почти одновременно с этой книгой Б.Г. Кузнецова вышла брошюра Ф.Д. Бублейникова «Галилео Галилей» (М., 1964).
