Как раз в этот момент она лицом к лицу столкнулась со знакомой леди. Они дружески беседовали несколько минут, после чего ее светлость попросила у одного из продавцов лист бумаги и карандаш. Ей быстро нашли и то, и другое, и ее светлость наскоро набросала несколько слов. Сложив лист бумаги, она вручила его подруге. Неизвестная леди покинула магазин. Вскоре после этого ее светлость решила послать свою молодую служанку в экипаже домой, чтобы та привезла упомянутый веер, – герцогиня хотела сравнить его с атласной тканью.
Едва служанка успела уйти по поручению госпожи, как ее светлость вспомнила, что у нее какое-то срочное дело, которым немедленно нужно заняться. Напрасно протестовал администратор, говоря, что ее светлости следует подождать возвращения кучера. Его не послушали. Ее светлость вышла из магазина и сразу села в ожидавшую ее карету.
– Вы уверены, что ее светлость ожидала карета? – спросил Кэм, силясь сохранять самообладание.
– Абсолютно уверен, милорд, – ответил администратор.
– Чем обусловлена ваша уверенность? – настаивал Кэм.
На секунду задумавшись, администратор ответил:
– Я мельком заметил кого-то. Не могу сказать, была это леди или джентльмен, но кто-то был в карете и ожидал ее светлость.
Кэм с силой ударил кулаком по столу, так что бумаги разлетелись в стороны. Остальные присутствующие в комнате – два кучера герцога, служанка Габриель и администратор – застыли от испуга.
– А та женщина, которую встретила моя жена… Кто-нибудь знает ее имя, где она живет? – голос Кэма оборвался.
В течение последних нескольких минут он уже десяток раз задавал этот вопрос.
Администратор дал тот же ответ: никто из работников магазина не знал эту леди, хотя один продавец думает, что ему знакомо ее лицо.
Узнав все что можно, Кэм остался один. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. У него был отвратительный день, начиная со встречи с курьером Родьера в доках Уоппинга и до того момента, когда он вошел в парадные двери своего дома и обнаружил, что там творится. Прошло более двенадцати часов, с тех пор как исчезла Габриель.
Кэм не знал, что думать. Он не мог ничего понять. Герцог не верил, что Габриель сбежала от него. Ни одна женщина не могла любить Кэма так, как она любила его прошлой ночью, и при этом желать уйти от него. Кэм не верил, что выходка Луизы в Мельбурн-Хаусе могла заставить Габриель убежать бог знает куда.
С другой стороны, было очевидно, что Габриель покинула его по собственной воле. Ее убедили? Обманули?
Подкупили? Или… Кэм обдумывал всевозможные версии, но мысли эти только еще больше запутывали его. Одна, самая тревожная мысль, никак не хотела выходить из головы. Когда-то Габриель была его пленницей. Может быть, она просто ждала своего часа, чтобы попытаться вырваться на свободу?
Кэм вскочил на ноги и взревел, словно раненый лев. Он не мог смириться с мыслью, что все это время это было ее целью. Габриель любила его. Она носила под сердцем его ребенка. В ней не было злобы. Случилось что-то нехорошее, какая-то катастрофа. Другого объяснения не было.
Несчастный случай или похищение – или одно, или другое. Первое маловероятно. В течение двенадцати часов, прошедших с момента ее исчезновения, кто-то где-то должен был что-то заметить и оповестить власти. Даже сейчас полисмены, следившие за порядком на улицах Лондона, искали леди, которая соответствовала бы приметам Габриель. Если бы произошел несчастный случай, к этому времени это обнаружилось бы.
Когда Кэм стал обдумывать единственный оставшийся вариант, он заскрипел зубами. Похищение. Ему следовало ожидать чего-то подобного. Маскарон уже посылал однажды своих агентов, чтобы отыскать Габриель и вернуть ее во Францию. Глупо было бы полагать, что Маскарон спокойно смирится с тем, что Габриель потеряна для него навсегда. О боже, следовало лучше заботиться о ней!
Через несколько минут Кэм отказался и от этого предположения. Только сегодня утром они с Лэнсингом встречались с курьером Родьера. Не подлежало никакому сомнению, что Маскарон тяжело болен и не в состоянии руководить чем-либо, не говоря уже о похищении, которое должно произойти в другой стране. Глаза Кэма сузились. Он попытался вспомнить все, что сказал им курьер.
Если верить Родьеру, в замке произошло что-то нехорошее, и это «что-то» носило имя Фуше, неофициального, но неоспоримого главы французской разведки. Стало известно, что он несколько раз посещал замок Шато-Ригон под покровом ночи.
Фуше, подумал Кэм и стал вспоминать все, что слышал об этом человеке. Фуше был гроссмейстером шпионажа. Его мозг был подобен лабиринту. Никто не мог предсказать, каким будет его следующий ход. Обнаружил ли он, что Маскарон сотрудничает с британской разведкой? Кэм отбросил эту мысль, как только она пришла ему в голову. Если бы у Фуше были доказательства вины Маскарона, состоялся бы скорый суд и казнь в Париже. Господи, у Кэма нет времени разбираться в сложностях этого дела. Маскарон абсолютно не волновал его, если только дедушка Габриель не принимал участия в ее похищении. При сложившихся обстоятельствах все предприятие по переправке Маскарона в Англию следует отложить, пока Кэм не найдет Габриель. Не важно, что два британских военных корабля сейчас плывут к берегам Нормандии. Не важно, что его собственная яхта стоит на якоре в Диле, а команда ждет его распоряжений. Маскарону придется самому о себе позаботиться. Первостепенное значение имела только судьба Габриель.
Герцог быстрыми, нетерпеливыми шагами мерил комнату. Лэнсинг уже давно должен был вернуться. Кэм попросил его найти Жерве Десаза, в надежде, что тот может знать хотя бы что-то, что наведет их на верный след. Нельзя сказать, что Кэм ожидал многого. Он знал, что Габриель не более чем терпимо относилась к знакам внимания этого молодого бездельника, и лишь потому, что он был ее соотечественником. Она не рассматривала его как доверенное лицо. Насколько Кэму было известно, у Габриель не было друзей. У нее практически не было ни времени, ни возможности завязать хоть сколько-нибудь серьезные отношения, невинные или не совсем.
Внезапно остановившись, Кэм резко вдохнул и медленно неровно выдохнул. Он вспомнил о происшествий в Мельбурн-Хаусе и о том, как Чарльз Фокс и Ричард Шеридан вмешались, чтобы предотвратить неприятную сцену. Одна мысль повлекла за собой вторую: Чарльз Фокс ни перед чем не остановится, чтобы дискредитировать его. Именно Чарльз Фокс подстрекал принца Уэльского взять Габриель под свою защиту. А когда Кэм нарушил их планы, сделав ее своей женой, они продолжали строить козни. Если бы не Чарльз Фокс сотоварищи, они с Габриель сейчас были бы в Данрадене. Чем больше Кэм думал об этом, тем тверже убеждался в мысли, что Чарльз Фокс – ключ к секрету исчезновения Габриель.
