В определенных обстоятельствах определенная натура неизбежно поступает определенным образом, так что все это сплошная необходимость, диктуемая обстоятельствами и натурой, а он не властен ни над тем, ни над другим. Нет свободы выбора у бедолаги на деле-то…
А люди скажут: сволочь. А суд скажет: в камеру.
Если он в аффекте, по чистой горячности: ну, не волен в своих поступках, потому что не волен в силе своих чувств. Тут суд людской и государственный может смягчиться: мол, свободы выбора как бы и не было…
А если обдуманно и хладнокровно? Значит, вся его натура такова, что в данной ситуации мог поступить только так. Опять же: вроде, на деле-то у него свободы выбора и не было, видимость одна, а по сути сплошная необходимость ведь, коли иначе не мог.
А в чем необходимость? Чего стерпеть не мог? Чем руководствовался? Местью, злобой, раздражением, негодованием, справедливостью, гордостью.
А если это вор? Жадностью, корыстью, желанием денег и благ, желанием хорошей жизни. Натура плюс воспитание плюс все условия плюс конкретная ситуация. Почему все не воруют? А люди разные и ситуации разные. Жил честный человек, а сел на должность – и приучили его брать взятки, мало бы кто устоял, власть развращает и т.д.
Что мы всегда имеем? Поступок. Чем определяется выбор поступка в ситуации? Натурой. Одна натура выберет так, а другая – эдак.
А чем руководствуется любая натура в любой ситуации? А тем желанием, которое преобладает. Которое сильнее. (Убить – или продолжать трудиться и растить детей.)
А что значит – более сильное желание? А это более сильные ощущения. А что такое более сильные ощущения? Это большая степень реализации возможностей нашей центральной нервной системы.
При внешней видимости свободного выбора необходимостью мы называем диктующую потребность центральной нервной системы индивида в максимальной суммарной (для него лично) самореализации и самоутверждении.
Обыватель слаб и реализуется через конформизм: жалуется, слушается, наживает добро и растит детишек.
Бандит храбр и нетерпелив и реализуется через войну с законопослушным обществом.
Принципиальный моралист силен духом и реализуется через внутреннюю победу, моральную победу над сильным противником.
И, совершая выбор под диктатом доминирующего желания, каждый платит за его реализацию потерями в других областях.
6. Получается так:
Свобода – это возможность выбора по своему хотению. Эта свобода у человека есть всегда. И каждый сам отвечает за свой выбор.
Выбор реально ограничен только законами природы, против которых не попрешь; эти законы можно только как-то познавать и использовать, и тогда границы выбора расширяются, типа: хочешь летать – изобретай самолет.
Необходимость – это ограничения выбора законами природы. Типа: ты свободен купить любую игрушку – но только из тех, которые есть в магазине.
Все? И весь сыр-бор?
Отнюдь. Это только внешняя сторона вопроса. Соотнесение хотения с возможностями и вариантами.
Но. В сугубо конкретных обстоятельствах сугубо конкретный человек (на сей миг именно и во всем такой, каков есть) поступает именно так, а не иначе. Интриган и политик элементарно предвидят свободный выбор многих людей: наобещать, поманипулировать информацией – и толпа дружно и свободно действует согласно прогнозу: голосует, громит, бастует. Они хотят того, что от них требуется. Формирование конкретного хотения через внешнее воздействие.
Обстоятельства в жизни нашей многочисленны и постоянны, и сплошь и рядом от индивида никак не зависят: неурожай, зубная боль, нашего короля оскорбил ихний король, страх наказания и зов долга – и один селянин в результате свободного выбора идет на войну, другой прячется в подвале, а третий подается в лес, в разбойнички. Весь склад натуры при столкновении со всем складом обстоятельств диктуют им выбор. Хотение доминирует у каждого свое.
И ни фига они, получается, не свободны в своем хотении. И знает это падла-король! – капралы с палками за строем следят, полицейские ищейки подвалы роют, воинские команды леса прочесывают – чтоб предельно сузить для их хотений границы выбора: армия или виселица.
В самом хотении человек не свободен! Это что значит? Что любой его поступок предопределен всей его предыдущей жизнью, опытом, переживаниями, темпераментом, интеллектом, внешностью и моралью, наличием родни и друзей; бесчисленными связями связан человек с внешним миром, и бесчисленными связями внутри себя связана структура его личности, и каждый миг – это единственная, особая и неповторимая комбинация всех элементарных частиц, из которых он состоит, и его выбор как результат свободного хотения зависит от всей этой суперсложной комбинации, каковую являет его личность во взаимосвязях со всем миром. 0'кей, примерно это – точка зрения фаталистов и детерминистов: все обусловлено и предопределено, и будешь ты делать то, что из всей твоей личности следует, в тех обстоятельствах, которые не от тебя зависят. И никуда не денешься. Судьба, значит.
8. Чем слабее взаимоисключающие желания – тем незначительнее выбор, и тем он свободнее: хотению плевать, ублаготворить сытый желудок марципаном или соленым огурцом. Денег полно, люблю и то и другое, некоторое время колеблюсь – и цапаю одно из двух. Ничто над моим хотением не довлеет.
Свобода хотения проявляется в чистой случайности выбора: ну совершенно же мне безразлично, что выбрать.
Когда человек решительно не знает, как поступить, когда его желания того и другого равновесны, равнозначны, – можно кинуть жребий. Вот это свобода! – может быть то, а может быть другое, и с равной вероятностью. Предсказать невозможно, ни от чего не зависит.
Но как только начинается хотение – э, человек ему подыгрывает, следует ему. И чем сильнее желание – тем больше сил прикладывается, чтобы его реализовать.
Чем сильнее желание – тем больше определяется им выбор. Тем меньше человек свободен поступить так либо эдак. Это если ему неясно, что именно ему охота, – он колеблется.
Свобода выбора обратно пропорциональна силе желания. Можно так сказать. В ком страсть бушует и безумствует – тот выбирает только между вариантами, как бы эту страсть полнее удовлетворить, реализовать. Здесь выбор – сродни решению задачи: требование ясно, надо лишь определить самый рациональный путь к удовлетворению.
Полная свобода хотения – это только один вариант: вариант Буриданова осла. Чувство голода и равное расстояние до двух равных охапок сена. Выбор случаен и произволен, л от него абсолютно ничего не меняется. Бедолага осел сдох с голоду, не умея этот выбор сделать. Свобода!
«А по-моему, – философски сказал Боб Тидбол, – дело не в дорогах, которые мы выбираем. То, что внутри нас, заставляет нас выбирать наши дороги».
9. Чтобы разобраться в том, волен или нет человек в своих желаниях – невредно же сначала разобраться, чего он желает вообще и в частностях.
Достоевский как-то задумался, что живет вот где-то в глуши человек, и не собирается никогда свою глушь покидать, – а вот запрети ему ее покидать навсегда, и он мучиться начнет из-за этого запрета, несчастным себя начнет чувствовать, хотя ничего в его жизни не изменилось.
В жизни рядового человека ничего, в сущности, не меняется оттого, остается его страна, скажем, дальней колонией Британии или обретает независимость. Тот же труд, те же стихи, те же прогибы перед чиновниками, тот же уклад жизни. Одно название, что свобода и независимость.
Меняется лишь набор теоретических, чисто даже гипотетических возможностей в его сознании. Крестьянину с глухого хутора вовсе не хочется никуда ехать – ему хочется знать, что он может поехать, если захочет. И это знание для него очень ценно.
Свобода – это наличие возможностей. Реализация возможностей отнюдь не обязательна.
Сейчас в России большинство людей не могут ездить по миру. Что значит «не могут»? А денег нет. И некоторые говорят: значит, они не свободны, это только иллюзия свободы, раз все равно не могут ехать по бедности своей. О, нет!! Деньги можно заработать, одолжить, украсть, выиграть в лотерею, – просто есть ежедневные и более насущные желания, они же потребности: квартира, дети, одежда, лечение; но если заклинило, засвербило – можно поехать. А вот знать, что никогда тебя власти за границу не выпустят – это совсем другое дело: хоть ты в лепешку расшибись, а мир тебе не повидать. Запрет извне или добровольный отказ на неопределенное время – сугубо разные вещи.
Восстания за свободу совершались ведь не ради еды, одежды или крова. Да во многих завоеванных провинциях народ жил куда лучше, чем в самостоятельных государствах. Так ради чего? А чтоб быть самому себе хозяином, чтоб никто мне не указ ни в чем. То есть: не сметь ставить ограничения моему хотению! Чтоб я мог все, чего захочу: ездить, управлять, праздновать – чтоб я мог сам во всем командовать собой. Ради этого я согласен поголодать, повоевать, пострадать и потерпеть.
