Сели перекусить. Дейв извлек из бездонного кармана бутылку коньяка. Она пришлась как нельзя кстати: все промокли до нитки и крепко продрогли.
Наконец, м-р Эванс сообщил тайну, ради которой он привел нас сюда. Не только из желания самому видеть кратер и, озеро и показать их нам. Из верных источников он узнал, что в озере Лаану водится золотая рыбка. И ему хотелось бы поймать одну для сына, которому исполнилось два годика. С этой целью он прихватил с собой даже сеть.
Зрелище вокруг было суровое и мрачное. Я скорее поверила бы, что поймает он плезиозавра, а не золотую рыбку. Окутанное туманом озеро, дождь, крутые, почти обрывистые склоны и круглый клочок неба, очерченный краями кратера, – все напоминало доисторический пейзаж. Коль скоро мы уже здесь, никто не стал возражать против золотой рыбки. Вдвоем с Дейвом они развернули сеть и самоотверженно вошли в озеро по шею.
– Англосаксонские причуды, – пошутил Дончо.
Помню, мы хохотали до слез. Суровый пейзаж украсился двумя головами на воде. Одна, принадлежащая Фроги, в очках, с очень подвижным, выразительным лицом. Она беспрерывно говорила. Другая, Дейва, невозмутимая, спокойная, как будто человек курит трубку на берегу, а не стоит по горло в озере. «Рыболовы» держали сеть за углы, словно одеяло, время от времени поднимали ее и каждый раз очень удивлялись, что золотая рыбка все еще не попалась.
Мы терпеливо дождались, пока «рыболовы» не отказались от своей затеи. И, подшучивая друг над другом, отправились в обратный путь. Не хочется описывать наше карабканье вверх по склону… Важнее другое: еще через пять часов мы живыми добрались до машин.
Позднее, кому бы мы ни рассказывали, что ходили на озеро Лаану, на нас смотрели с недоумением и спрашивали зачем. У самоанцев намного более трезвое отношение к горам. Видят вулкан, но им и в голову не приходит взбираться на него.
На следующий день Фаава повезла нас показать остров. Мы уже прошли медицинское обследование, после которого одна рука у меня стала темно-фиолетовой. Паренек, бравший у меня на анализ кровь, так разволновался, что как решето исколол руку, и произошло кровоизлияние. А вообще все остальное было в порядке. Здесь уже получили письмо от Десмонда Скотта, и потому всякого рода формальности были выполнены быстро.
Поездка по острову с Фаавой оказалась такой, о какой мы лишь мечтали. Фаава – одна из лучших представительниц своей расы. Мало того, что она красивая и веселая. Фаава прекрасно знала историю своего народа и понимала, что именно надо нам показать. Самоанцы – народ гордый, обладающий высоким чувством человеческого достоинства. Живут они общинами, называемыми «айга». Это большая семейная группа, которую возглавляет вождь – выборный глава общины. Фаава родилась в одном из старейших родов острова, и ее второе имя – Самоа. Когда 1 января 1962 года Западное Самоа получило независимость, здесь долго не могли решить, как назвать новое государство. Республикой? Нельзя, так как во главе стоит бывший вождь. Монархией? Но ведь боролись за демократическое управление. Наконец, назвали государство Западное Самоа. В него входят острова Уполу со столицей Апиа, Савайи; третий крупный остров из архипелага, Тутуила, остался во владении американцев. Его огромный залив Паго-Паго еще и теперь американская морская база.
Остров Уполу – самый большой и очень разнообразный. Здесь мы впервые в Полинезии увидели огромные безлюдные пляжи с золотистым песком. Обычно же лагуну окаймляет совсем узенькая песчаная полоса.
Всюду, где бы мы ни останавливались, нас тотчас окружала толпа ребятишек. Я нигде не видела столь много детей: как правило, семья имеет по восемь-десять ребятишек. Присматривает за ними вся «айга». Здесь не делают различий между законными и незаконными малышами. На островах Самоа, как и во всей Полинезии, любовь в почете. Девочки и мальчики рано познают половую жизнь, но не вступают в брак, прежде чем дядя девочек или соответственно тетя мальчиков не посвятят их в таинства любви. Неопытные девушки не ценятся в Полинезии. Часто девочки рожают детей до брака, но это никого особенно не смущает. Ребенок воспитывается вместе с детьми братьев, сестер и бесконечной родни. Например, пока Фаава была с нами, мы ни разу не видели при ней ее сына. Она объяснила, что сын находится у ее родных, там много детей и ему с ними интереснее. Фаава целыми днями играет в буле. Состязаются две команды. Тяжелым сплюснутым с боков мячом необходимо попасть в маленький белый мячик или положить его рядом с ним. Я была удивлена тем, что на игровой площадке полно женщин. Мужчины, вероятно, находились в это время на работе. Мне показалось интересным и другое – чем мы дальше уплывали на запад, тем одежда полинезийцев становилась строже. Таитянское парео на Самоа называется «лава-лава». Государственные служащие и полицейские ходят в форменном платье из черной или серой ткани. Женщины носят пестрые или белые платья до пят.
Самоанцы стройные, но более полные и, с их точки зрения, – красивее таитян. Зная, что здесь худощавого человека принимают за больного, представляю себе, какой красавицей считается наша Фаава. Лично на меня смотрели довольно озабоченно, а мать Фаавы не удержалась и спросила, почему я такая худая, может, климат не подходит. Мы попытались объяснить ей, что мы едим планктон.
– А-а-а, – участливо протянула она, жалея меня.
Потреблять в пищу планктон для нее все равно что есть газеты.
Одно, к чему мы так и не смогли привыкнуть, – это национальный самоанский напиток «кава». Готовится он из корней какого-то кустарника.[47] Раньше корни просто жевали, чтобы добыть сок, а теперь каким-то образом его выжимают. Он неопределенного цвета и весьма безвкусный.
Апиа выглядит колониальным городом конца прошлого века. Пока я к нему не привыкла, испытывала такое чувство, будто передо мной декорация. Есть в столице несколько ночных клубов, три отеля и множество церквей. Думаю, что Западное Самоа держит мировое первенство по количеству церквей на душу населения.
По традиции в конце недели в отелях устраиваются празднества. Накрывают огромные столы, обильно уставляют их разными блюдами, и за определенную плату каждый ест, сколько хочет. Потом начинаются танцы. Официанты, которые всю неделю обслуживали клиентов, в этот вечер обращаются в ^профессиональных артистов. Изумительно танцуют, глотают огонь, виртуозно подбрасывают ножи и горящие факелы, играют и поют. Владелец отеля нанимает их в качестве официантов, барменов, поваров и горничных. В пятницу вечером силами всего персонала показывается шоу-программа. Видимо, и платят «артистам» чуть побольше; не могу утверждать, не знаю, но то, что им шоу доставляет удовольствие, – не вызывает сомнений.
