— Вот что я вам скажу, — я поднял руки. — Дайте мне триста девяносто, и я отдаю вам побережье бесплатно. Идет?
Он задумался. Он засопел. Он вытер нос рукой.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Идет. Пролив Эресунн за триста девяносто долларов.
Бац! Шлепнулась печать аптекаря. Дело пошло на лад. Эксар дал мне шесть пятидесятидолларовых купюр, четыре двадцатки и десятку — все из той же пачки новеньких банкнотов, которую он держал в кармане брюк.
Я подумал о пятидесятидолларовых банкнотах, которые остались в пачке, и почувствовал, что у меня текут слюнки.
— О’кей, — сказал я. — Что дальше?
— Вы все еще продаете?
— По сходной цене, разумеется. Что вы хотите?
— Очень многое, — вздохнул он. — Но стоит ли сейчас этим заниматься? Вот я о чем думаю.
— Конечно, стоит, раз есть такая возможность. Позже — кто знает? — меня может не быть рядом, найдутся другие люди, которые взвинтят цены, что угодно может случиться. — Я сделал паузу, но он продолжал хмуриться и кашлять. — Как насчет Австралии? — предложил я. — Может быть, вы купите Австралию долларов, скажем, за пятьсот? Или Антарктиду? Антарктиду я уступаю по дешевке.
Он явно заинтересовался:
— Антарктиду? Сколько вы за нее просите? Нет, больше покупать в розницу я не буду. Здесь кусочек, там кусочек. Получается слишком дорого.
— Вы, милый, покупаете по бросовым ценам. Оптом обычно дороже.
— А если я куплю оптом? Сколько за все?
— Простите, не совсем понял, — я покачал головой. — Что оптом?
Он сгорал от нетерпения.
— Все. Весь мир. Землю.
— Ого, — сказал я. — Это много.
— Я устал покупать по частям. Назначайте оптовую цену — я покупаю все сразу.
Я мотнул головой — не утвердительно, не отрицательно, ни да ни нет. В руки шли деньги, и большие. Но, пожалуй, вот тут-то я должен был рассмеяться ему в лицо и уйти. Однако я даже не улыбнулся.
— Конечно, вы можете узнать эту цену. Но что это значит? Я хочу спросить, что вы, собственно, собираетесь покупать?
— Землю, — сказал он, придвинувшись так близко, что я ощутил его дыхание. — Я хочу купить Землю. Целиком и полностью.
— Только хорошо заплатите. Продам все на корню.
— Я за ценой не постою. Ведь это настоящая сделка. Плачу две тысячи долларов, Я получаю Землю — всю планету — с правами на полезные ископаемые и клады. Идет?
— Вы получаете чертовски много.
— Я знаю, что много, — согласился он. — Но я и плачу много.
— За то, что просите, — не много. Дайте мне подумать.
Это была большая сделка, большой приз. Я не знал, сколько денег ему дали на телевидении, но был уверен, что две тысячи долларов — только начало. Но как назначить разумную цену за мир и не промахнуться?
Я не должен выглядеть на телевидении мелкой сошкой. Надо угадать высшую цену, названную Эксару режиссером.
— Вам действительно нужно все? — спросил я, поворачиваясь к нему. — Земля и Луна?
Он выставил вперед свою грязную пятерню:
— Только права на Луну. Остальное можете оставить себе.
— Все равно это слишком много. За такую кучу недвижимости вам придется выложить больше двух тысяч.
Эксар поморщился и дернулся всем телом.
— Насколько... насколько больше?
— Ладно, давайте без дураков. Дело крупное! Мы ведь не толкуем больше о мостах, или реках, или морях. Вы покупаете целый мир и часть другого в придачу. Придется раскошелиться. Готовьте деньги.
— Сколько? — Казалось, его тело так и ходит ходуном под грязным костюмом. Люди оборачивались на нас. — Сколько? — прошептал он.
— Пятьдесят тысяч. И это еще чертовски дешево. Сами понимаете.
Эксар весь обмяк. Его страшные глаза, казалось, запали еще глубже.
— Вы сумасшедший, — пробормотал он упавшим голосом. — Вы не в своем уме.
Он повернулся к двери с таким измученным видом, что мне стало ясно — я хватил через край. Он даже не обернулся.
Я сильно потянул за полу его пиджака.
— Эксар, послушайте, — быстро проговорил я, а он тем временем вырывался. — Я понимаю, что заломил слишком много. Но вы можете дать больше двух тысяч. Я хочу знать самую высокую вашу цену. Иначе какого черта я трачу на вас время? И кто еще станет возиться с вами?
Он остановился. Потом поднял голову и закивал. А когда мы пошли бок о бок, я отпустил пиджак. Все началось сначала!
— Ладно. Вы уступаете мне, а я — вам. Поднимем немного цену. Ваше последнее слово? Сколько вы можете дать?
Он поглядел в окно и задумчиво облизал языком грязные губы. Его язык тоже был грязный. Правда! Какая-то грязь, похожая то ли на жир, то ли на сажу, покрывала весь его язык.
— Как насчет двух с половиной тысяч? — спросил он чуть спустя. — Больше не могу. У меня не остается ни цента.
Он был из того же теста, что и я: торгаш до мозга костей.
— Столкуемся на трех тысячах, — не уступал я. — Ну разве это много — три тысячи? Еще каких-то пятьсот долларов! Подумайте, что вы получаете за это! Земля — целая планета — и рыболовство, и полезные ископаемые, и клады, да и к тому же все богатства Луны. Ну как?
— Не могу. Просто не могу. Хотел бы, но не могу. — Он покачал головой, словно стараясь избавиться от своих тиков и подергиваний. — Договоримся так. Я даю вам две тысячи шестьсот. За это вы уступаете мне одну Землю, а на Луне только клады. Полезные ископаемые остаются вам. Я и без них обойдусь.
Пусть будут две тысячи восемьсот, и берите полезные ископаемые. Они вам наверняка пригодятся. Берите и владейте. Еще двести долларов — и все ваше.
— Не могу я обладать всем. Есть вещи, которые мне не по карману. Как насчет двух тысяч шестисот пятидесяти без прав на полезные ископаемые и клады?
Дело закрутилось. Я это чувствовал.
— Вот мое последнее слово, — сказал я. — Я не могу тратить на это целый день. Предлагаю две тысячи семьсот пятьдесят и ни центом меньше. За это я отдаю вам Землю и право отыскивать клады на Луне. Выбирайте, что хотите.
— Ладно, — сказал он. — Черт с вами — согласен.
— Две тысячи семьсот пятьдесят за Землю и клады?
— Нет, ровно две тысячи семьсот и никаких прав на Луну. Забудем о ней. Ровно две тысячи семьсот, и я получаю Землю.
— Идет! — воскликнул я, и мы ударили по рукам. На том и столковались.
Потом я обнял его за плечи — стоит ли обращать внимание на грязь, если парень принес мне две тысячи семьсот долларов? — и мы снова направились в аптеку.
— Мне нужна расписка, — напомнил он.
— Отлично, — ответил я. — Я напишу вам то же самое: я продаю все, чем владею или имею право продавать. Вы сделали удачную покупку.
— А вы неплохо заработали на своем товаре, — ответил он. Теперь он мне нравился. Дергающийся, грязный, какой угодно, — он был свой человек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
