— Не совсем, — я собиралась закончить на этом, но любопытный взгляд Райдера заставил мой язык снова развязаться. Я всегда подталкивала его к тому, чтобы он открылся мне, так что по крайней мере я могла подать хороший пример. — Мне было шесть лет, а Гарету семь, и я попросила у Санты новую одежду, потому что на большинстве моих вещей были дыры в том или ином месте, и дети в моей начальной школе дразнили меня за это. Проснуться и обнаружить, что он не оставил ни одной вещи, было сродни удару в живот. Без еды в тот день было почти так же плохо, потому что клуб не был открыт, и мы не могли там перекусить, а когда около полудня кончился электрический счетчик и отключилось отопление… я официально перестала верить в Санту.
— Значит, ты просто сидела в холоде и темноте с урчащим животом? — спросил Райдер, в его тоне слышался глубокий гнев в мой адрес. По крайней мере, в нем не было жалости. Он понимал, каково это — пережить дерьмо без необходимости поднимать из него шум. Это было хреново, но от того, что я дуюсь, менее паршиво не станет.
— Нет… Я начала плакать, и маме стало плохо, поэтому она позвала нескольких своих постоянных клиентов и ушла ненадолго, чтобы их обслужить. Пока ее не было, Гарет ненадолго убежал в нашу комнату, и я подумала, что он тоже плачет. Потом он начал кричать, что только что видел Санту за моим окном. Я вбежала к нему и обнаружила сверток на моей кровати. Он завернул один из своих свитеров и довольно новую пару носков в наволочку, чтобы я развернула.
— Зачем?
— Чтобы я все еще верила в Рождество, — сказала я, хмуро глядя на Райдера, который, казалось, с трудом понимал это.
— Но разве ты не сразу поняла, что это его одежда? В его наволочке?
— Ну, да. Но я притворялась, что не понимала. А потом я притворялась, что все еще верю в Санту для него, пока мне не исполнилось двенадцать. И каждый год после этого, независимо от того, была ли у мамы полоса неудач или нет, я всегда просыпалась и находила что-то завернутое в одну из наволочек Гарета.
— Например, его старую одежду?
— Иногда, — сказала я, смеясь, наблюдая за тем, как Райдер пытается понять это. — Однажды он сделал мне комикс. Он написал историю и нарисовал все картинки. Он назвал его «Элланатор Великая», а я была главным супергероем во всех сценах.
— Итак, он сделал это, чтобы заставить тебя улыбаться. И неважно, что ты знала, что это ложь?
— Санта — это ложь, с какой стороны ни посмотри. Его красота в том, что его подарки призваны дарить радость. Неважно, знала ли я, что это ложь. На самом деле, я была рада, что знала. Это просто показало мне, как сильно мой брат любит меня. И я тоже дарила ему подарки, завязанные в наволочку, когда поняла, что это должно стать нашим ритуалом. Даже после того, как Санта-Клаус был официально раскрыт, мы всегда заворачивали наши подарки таким образом. В этом году будет первое Рождество, когда я проснусь без подарка…
— А что насчет твоей мамы? Она принесла тебе что-нибудь от своих клиентов? — спросил он ровным тоном, похоже, его не сильно волновало то, что моя мама была шлюхой.
Я фыркнула от смеха. — Да, она пришла со всеми этими случайными коробками из под посуды. Она сказала, что заключила с ними сделку, быстрая рождественская вечеринка за пределами их домов, где их семьи не могли видеть, в обмен на что-то из их рождественского ужина. Это была самая вкусная еда, которую я когда-либо ела. У нее были все эти причудливые десерты, гарниры и даже кувшин с подливкой. Она заставила одного из них пустить ток на электрический счетчик, так что электричество снова заработало и все такое. Начавшись как худшее Рождество в моей жизни, оно закончилось как лучшее. Хотя я тогда так и не поняла, почему мама весь вечер жаловалась на то, что у нее болела челюсть. Осознание пришло лишь спустя годы. Честно говоря, она, наверное, отсосала около двадцати членов, чтобы достать нам все эти вещи.
Райдер рассмеялся вместе со мной, и я потянулась, чтобы взять его руку в свою, ухмыляясь, как влюбленная идиотка, но на самом деле мне было наплевать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он косо посмотрел на меня, и я просунула печенье между его губами, не дав ему возможности придумать какую-нибудь хреновую отговорку, чтобы не есть его. Райдер игриво покусывал мои пальцы, когда кусал печенье, и я наполовину подумывала о том, чтобы укусить его в ответ, чтобы почувствовать вкус его крови, а потом откинулась в кресле и расслабилась на всю оставшуюся дорогу.
К тому времени, как мы подъехали к Уайт Хейвен, я нервно съела почти все печенье и приступила к домашнему вишневому ликеру, который приготовила Мари. Я не знала, как у Львов не появились пузатые животы, если они так хорошо питаются все время.
Я замешкалась, когда Райдер вышел из машины и обогнул ее до моей двери, окинув меня пристальным взглядом через окно, что заставило меня пошевелить задницей и тоже вылезти.
Мы припарковались в конце длинной парковки, заполненной машинами, и я переместилась, чтобы идти рядом с Райдером, пока мы приближались к огромному белому зданию, раскинувшемуся в широком саду перед нами. Мы проехали три мили по дороге, которая вела сюда, и по дороге не было ни одного другого участка. Это место было отдаленным, изолированным, спокойным.
— Знаешь, когда я впервые отправила ее сюда, я беспокоилась, что большие плохие Короли Академии Авроры могут преследовать ее, если вы все узнаете, что я задумала, — прокомментировала я, делая паузу, чтобы наложить иллюзию на глаза, чтобы скрыть серебро в них. У нас с мамой было что обсудить сегодня, и демонстрировать мой новообретенный статус пары не было необходимостью. Мне не нужно было отвлекаться, и к тому же я чувствовала себя странно виноватой из-за этого. Отец Гарета бросил маму ради своей Элизианской Пары много лет назад и разбил ей сердце, отправив нас по спирали нашей жизни, которая привела нас всех к этому моменту. Мне не нужно было показывать ей свое счастье, когда я находилась здесь, чтобы обсудить наши проблемы.
— А теперь ты привела меня прямо к ее двери, — размышлял Райдер, край его губ искривился в скрытой улыбке. — Может быть, ты наконец-то сыграла в мой генеральный план, и теперь, когда я знаю все твои секреты, я собираюсь сделать все те ужасные вещи, которых ты боялась, когда мы впервые встретились.
— Я рискну, — заявила я, глядя на стеклянные двойные двери, которые вели внутрь. За ними виднелась рождественская елка и пустой стол, ожидающий посетителей.
Я повернулась, чтобы посмотреть на Райдера, и подняла бровь в ответ на его вопросительный взгляд.
— Знаешь, я думал, что мне не хватает твоих глаз такого идеального, бесконечного оттенка зеленого, — пробормотал он. — Но теперь я обнаружил, что охочусь за серебряным кольцом в них.
— Жизнь любит так тебя разыгрывать, — поддразнила я, натягивая свои трусики для больших девочек и направляясь к двери.
Райдер легко поспевал за мной, и я бросила на него косой взгляд, прежде чем толкнуть дверь, подошла к столу и раздраженно шлепнула рукой по маленькому колокольчику на нем.
Пятно в движении возвестило о прибытии Вампира, и мой позвоночник выпрямился, когда инстинкты заставили меня оценить его, чтобы понять, может ли он представлять угрозу или нет.
Глаза парня на мгновение потемнели, когда он окинул меня оценивающим взглядом, но как только его взгляд переместился на Райдера, я обнажила зубы и хлопнула ладонями по столу, глядя на него.
— Мой, — прорычала я, и Райдер захихикал во все горло.
Секретарь провел языком по своим клыкам, его взгляд задержался на Райдере, как будто он мог сказать, насколько тот вкусен, прежде чем он решительно моргнул и опустился на стул за столом.
— Чем я могу вам помочь? — спросил он мягким тоном, слегка склонив голову в знак покорности.
Моя поза расслабилась, а клыки убрались, пока я рассматривала его. — Мы пришли на рождественский ужин. Я здесь, чтобы увидеть свою маму — Таню Каллисто.
Он вежливо кивнул и быстро проверил свой компьютер, прежде чем спросить мое имя, которое я назвала.
