— Которую корри не могут не исполнить... — глядя куда-то в пространство, вдруг пропел полковник Йонг. Отрешенно и меланхолично.
Как ни странно, этот, словно вырубленный из куска хорошо подобранного гранита, человек был не чужд тонкостям административной психологии. Произнеси он свою реплику веско и убедительно, ее бы просто не заметили в обшей напряженной атмосфере перепалки. А вот этак — задумчиво пропетая, ни к кому, собственно, не обращенная меланхоличная реплика — заставила всех повернуться к ее автору, словно он ударил в гонг.
— Да, — продолжил рассуждать вслух Йонг. — Мы не учитываем еще одного, форсмажорного, фактора... Мы с вами здесь — лишь гости, господа... Приглашенные специалисты. Наемники... Никто из нас не сможет ничего противопоставить приказу второго капитана, если таковой последует...
— Первого, — поправил его Манцев. — Это я — второй. Так по Уставу Аренды...
— Короче говоря, если капитану со стороны корри взбредет в его плюшевую голову отменить операцию... — приняв кивком головы сделанное замечание, продолжил полковник. — Я просто не представляю, что мы с вами сможем противопоставить такому приказу...
Корри — «плюшевые мишки» Планеты Больших Деревьев. Мира, само название которого не в состоянии были произнести большинство дееспособных homo sapiens... Создания, в принципе не допускающие возможность убийства разумного существа. Идеальная ширма для прикрытия карательной экспедиции «Цунами». И — непреодолимое препятствие при другом раскладе карт Судьбы. В случае утечки информации. Туповатый на вид и вечно прямолинейный Йонг нащупал-таки то игольное ушко, через которое верблюд неисполнения мог ускользнуть от Демона Ответственности.
— М-да.. — уловив тонкую, паутинкой повисшую в воздухе нить интриги, задумчиво и так же, как и полковник, безадресно заметил капитан Манцев. — А ведь это очень, очень возможная ситуация... Корри далеко не слепы. И вся эта цепь ситуаций... Пираты, заложники, штурм, неповиновение «Саратоги»... Все это уже десять раз могло раскрыть им глаза на...
— На некоторые особенности миссии «Цунами», — уточнил Горский.
— Так я не понимаю, господа, — сменив меланхолично-задумчивый тон на другой — серьезный, исполненный конкретики и решимости, как ни в чем не бывало спросил Йонг, — что же мы с вами намерены предпринять?
«Хорош гусь! — подумал Горский, откидываясь на спинку кресла. — Но гусь, мыслящий стратегически. Мы влетели в совершенно провальную ситуацию: выполнение приказа нами обернется полным провалом для них. И, похоже, не первым. Но это же будет провалом и для „Цунами“ — теперь, когда в дело влез эпизод с захватом гражданского судна... А вот успех их миссии — провал для нас не полный. Провал, за который, конечно, придется отвечать. Но отвечать не по полной программе, кулуарно... — Он скрипнул зубами. — Что ж, надо уметь проигрывать. И, проигрывая, сводить потери к минимуму. Пусть полетят погоны... Пусть придется „искупать допущенные ошибки“ в какой-нибудь чертовой дыре... Но не отвечать за разглашение... Главное — именно это... В конце концов „ферма“ раскрыта и ее ликвидация предрешена. Или сама Нелюдь уничтожит ее, или люди Чура выжгут очаг заразы на своей планете. А может, и мы, но не так, как было намечено... И в этом смысле миссия „Цунами“ будет выполнена. В любом случае...»
— Я думаю, что вариант решения наших проблем, — произнес он вслух уже более примирительным тоном, — должен быть по-хорошему компромиссным...
Он окинул взглядом собравшихся. Остановил его на напряженно внимательном Лошмидте.
— Мы вправе дать вашему «материалу» какое-то время на то, чтобы одуматься и выбраться из зоны гарантированного уничтожения. Но время это не может быть слишком большим. Ведь мы вправе рассчитывать и на ваше понимание нашей проблемы, господа...
— Конкретнее, если можно, — попросил Лошмидт. — Я хотел бы яснее представить, чем мы могли бы помочь вам.
— Вы могли бы вывести свой «материал» на прямую связь с руководством операции «Сикорски». Чтобы не играть в испорченный телефон. Сейчас нам просто некогда развлекаться подобным образом.
В другое время просьба эта, без сомнения, повергла бы профессора в ступор. Настолько очевидно она была нелепа, мелочна. Но сейчас стоило поразмыслить о ее скрытом смысле. А такой смысл не мог укрыться от довольно проницательного человека, которым считался профессор и член-корреспондент Спецакадемии Хью Лошмидт. Передача связи с Ясновым непосредственно командованию «Цунами» делала переговоры с поверхностью Чура полностью открытыми и для формального командования крейсера — для милых незлобивых корри... Оставалось только гадать, будет ли это впоследствии сочтено простым упущением или же преступной халатностью. А ему лично — профессору и членкору не грозит ничего определенного. Административной ответственностью наделен полковник Йонг. Он же и автор того тонкого хода, идею которого, видно, уловил-таки комиссар Горский.
— М-да... — Лошмидт повернулся к Йонгу: — Мне лично такая уступка представляется уместной и... м-м... логичной в сложившихся обстоятельствах...
— Да, разумеется, — как ни в чем не бывало признал полковник.
Он, собственно, не столько уже участвовал в разговоре, сколько надиктовывал текст оператору, который, разумеется, неоднократно будет с вниманием прослушан соответствующей Комиссией. И видит бог — не одной.
— Итак, — прервал вялотекущее созревание заговора кэп Манцев. — Во исполнение приказа Директории, контракта об аренде и выполнении союзнических обязательств крейсер «Цунами» приступает к осуществлению второго этапа операции «Сикорски».
Все молча уставились на него.
— С пятнадцати ноль-ноль по бортовому времени на крейсере вводится режим непрерывного ведения боевых действий. Крейсер начинает выдвижение к огневому рубежу. Для нейтрализации возможных ответных действий противника опережающим курсом выводим боевые автоматические боты в режиме проникновения. При обнаружении целей в космосе уничтожаем их огнем с ботов, при поддержке с борта крейсера — малым и средним калибром...
— Но... — несколько удивленно попытался вклиниться в речь капитана Лошмидт.
— В двадцать ноль-ноль, — придавил голосом зародыш профессорского вопроса Манцев, — крейсер занимает позицию на огневом рубеже и выполняет маневр орбитальной ориентации. Принимаются меры по отражению атак любого рода со стороны противника. После чего «Цунами» в течение пятнадцати витков вокруг планеты ожидает данных о местонахождении «Саратоги» и... ваших людей... По истечении этого срока первый капитан и я принимаем решение о целесообразности выполнения завершающего этапа операции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
