— Имя мое Криг Бертон, — начал профессор, — профессор истории древней цивилизации Имперской академии и член съезда ученых Умбоджийского университета. Наемники нужны мне для подъема в Северные горы и раскопок. Каждому наемнику плачу по пять золотых даркониев или пятьсот в серебре, если угодно. Горное снаряжение в наличии имеется. Только мне нужны самые лучшие наемники, не абы какие.
— Так, — ответил руководитель, чирикая что-то в своей книге пером, — сегодня раздам объявления. Думаю, в два дня кто наберется, а уж кто… Наемников становится все больше, а вот идут в них все кому не лень. Так что сами решите, кто вам подойдет, — сказал руководитель и закрыл книгу. — Приходите послезавтра. Там и с полной оплатой разберемся.
— Благодарим! — произнес я за профессора, который совсем не одобрял поведения руководителя.
Руководитель кивнул нам и, держась за голову, вышел из-за стойки и направился в соседнюю комнату. Криг поднял на плечи свою сумку, и все мы вышли из здания гильдии.
— Как такое только допускается? — злобно начал профессор. — Старый руководитель гильдии себе такого не позволял!
— Не об этом нам стоит беспокоиться, — проговорил я, — надо найти снаряжение и…
— И передохнуть! — перебил меня Дерек. — Нет сил: сколько мы едем без остановок? Поберегите себя, без отдыха никому мы не поможем!
— Я и хотел сказать, что мы отправимся в таверну, — оправдался я, и мы продолжили путь обратно на площадь, где и стояла таверна.
Солнце село. Стражники появились на улицах с факелами и разжигали фонари в городе. Пламя огней танцевало на ветру, который обдувал город со всех сторон. Прохожих стало меньше, только несколько человек ходили по засыпающим улицам, отчаянные бродяги и попрошайки оставались сидеть на холоде.
Вывеска большой таверны, из которой доносился смех и пение, с надписью «Былые деньки» и нарисованной на ней кружкой и шлемом стражника качалась по ветру с неприятным скрипящим звуком. В нее входили как мужики, так и дамы. И мы тоже зашли в эту довольно приличную таверну. Народу в ней было много, но все спокойно сидели за своими столиками и не пытались врезать друг другу по морде, как это обычно бывает в Сивильнордских тавернах. Разносился приятный запах меда. Дерек отправился к трактирщику, а мы с профессором уместились за свободным столом.
Все они были выстроены так, что образовывали круг, в центре которого было пространство для барда. Он, как, впрочем, и многие барды, был одет в вычурный цветастый костюм. Пел он красивые песни, сопровождающиеся не менее красивой игрой на лютне. Посетители таверны невольно слушали эти песни за своими заговорами и ненадолго прерывались, когда заслушивались.
Дерек вернулся спустя какое-то время.
— Ну, что комнаты сняты! — сказал он и присел за стол. — Сейчас закажем себе еды.
От стойки, где стоял трактирщик, к нам подошла женщина с подносом в руках и спросила чем нас потчевать. Затем она ушла и вернулась с нашими харчами только через сорок минут. Пока мы дожидались яств, разговор опять зашел о Последнем оплоте и наемниках.
— Этот «руководитель», — говорил профессор, попивая мед, — наберет каких-нибудь остолопов, которые и с киркой обращаться-то и не умеют!
— Я, думаю, таких в городе шахтеров не имеется, — ответил я.
— Кстати, о кирках, — произнес Дерек и поморщил лицо, — их еще надо купить.
— Об этом не беспокойтесь, мой друг, — наконец своим прежним жизнерадостным голосом сказал профессор и стер с губы остатки напитка. — Я знаю одну лавку в городе, где есть отменное шахтерское оборудование.
Наш разговор прервал бард. Он начал играть очень приятную и знакомую мне мелодию. Затем началась немного неказистая песня.
Когда бард закончил посетители засыпали его аплодисментами. Дерек и профессор тоже не удержались от похвалы, а я просто сидел: без каких либо чувств. Мне была знакома эта песня, я даже знал про кого она и поэтому меня захлестнули воспоминания великолепные и ужасные, но я не мог от них вырваться.
— Браво! Браво! — кричал профессор и вдруг неловко спросил. — Вы не расскажите мне, о чем эта песня?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я не ослышался, сударь? — спросил задорно бард. — Вы не знаете о чем эта песня? О, это старые стихи неизвестного мага, который пишет о своей истории трагичной любви! Он любил девушку, которую называл цветком Аверта. Она вселила в него настоящую любовь, но она умирает, а он не смог ее спасти. Не прав ли я, что это очень трогательная и занимательная история? — спросил бард у всех сидящих в зале.
— По мне так это очередная любовная фигня! — крикнул кто-то из зала. — Хватит с нас уже: давай весели народ, бед нам и так достаточно!
Бард ничего не ответил и с потускневшей улыбкой и выражением лица взялся за свою лютню и стал играть веселую мелодию.
— Совор, ты чего задумался? — спросил Дерек.
— А? Да, так ничего важного… — откупился я, все еще находясь где-то далеко в воспоминаниях.
— Мы, кажется, говорили о горном снаряжении? — спросил Криг и, когда мы одновременно кивком головы ответили на его вопрос, он продолжил. — Так вот, надо обдумать, что нам необходимо конкретно, — договорил он и достал из кармана шубы записную книжицу.
— Для этого надо знать, сколько человек нам понадобиться, — ответил Дерек. — Тогда рассчитаем деньги и приобретем все необходимое.
— Да, стоит все рассчитать, — начал громко профессор, а затем договорил шепотом, — академических денег не так много, как хотелось бы. Тут на кону великое открытие, а им лишнего золотого жалко!
— Тогда я думаю, десятерых наемников нам будет достаточно, — сказал я и стер пот со лба.
— Ага, — сказал профессор и быстро записал в книжицу что-то, — пятнадцать кирок, крюки и веревки для подъема к Великой башне, спальные мешки… Соворус у вас нет с собой склянки пироксилина?
— Пироксилина? Не лучше ли использовать порох? — спросил я и усмехнулся. — А так нет, но если я найду лавку травников в Грааде, то могу синтезировать его.
— Замечательно! Понадобиться не меньше пяти склянок, а чтобы использовать порох его еще придется поднять в горы. Дерек, друг мой, а вам я поручаю провиант и хворост для костров, — войдя в роль командира, продолжил профессор и со светлым лицом продолжал строчить что-то в своей книжице.
После того как мы закончили трапезу и распределили все обязанности подготовки на завтра, мы отправились в снятые Дереком комнаты отдыхать.
Рано утром 17-ого числа меня разбудил звон и стук целого марша доспехов. Солнце еще не показывалось в окнах таверны, а на улице уже начинались какие-то «бои». Немногочисленный лязг оружия и крики, как на человеческом, так и на древнем[3] языках. Ничего хорошего это не сулило.
Я вскочил с постели и направился на улицу разбираться в происходящем. Я так быстро выбежал из комнаты, что не заметил, где был Дерек. Его я встретил на улице. Он пытался разнять дерущихся стражников и ворагвов, устроивших потасовку на главной площади Граада. Ворагвы с мечами и секирами бились со стражниками в броне. Что побудило ворагвов к открытому восстанию снова, мне было не ясно.
Сойдя с лестницы таверны, я подбежал к Дереку.
— Что здесь происходит? — спросил громко, тщетно надеясь приостановить драку, но ничего не получилось.
— Совор, попробуй их хоть как-то остановить, а я побегу к князю! — крикнул Дерек и метнулся куда-то в сторону пригорка, где находились казармы и княжий чертог.
Мне осталось пробовать остановить эту бессмысленную битву.
— Жалкие варвары! Думали, мы будем пресмыкаться, думали, что спасли свои шкуры, загнав нас в резервации и отобрав оружие? Мы вернем себе свои земли! — кричал один из ворагвов с мечом в руках, одетый в обычные лохмотья задворок, но на голове его был венок из костей и перьев.
— Сложите оружие! Ваши восстания ведут к не нужным жертвам! — закричал солдат одетый в доспехи со знаком капитана стражи.
— Перестаньте биться друг с другом! — крикнул я, но все было безнадежно.
