— Нет, — схватила меня испуганная Вера, умудрившись подслушать тихий разговор с ведьмой на фоне общего девчачьего гвалта, поднявшегося из-за воспоминаний о прежней, нормальной, жизни. — Я не хочу! Кира, не возвращай меня!
— Это само собой произойдет, — растерянно улыбнулась я.
— А ты сама вернешься? — с подозрением уточнила девушка.
— Я - другое дело, — пожала плечами. — А почему не хочешь возвращаться? Тут все, как в фантастическом сериале, а ты не обладаешь и каплей силы, чтобы защитить себя…
— Кира, — проникновенно сказала Вера. — Кто я дома? Неизвестная сирота без роду и племени, у которой даже парня нет, поскольку ни один не вынес таких чудачеств. Здесь же я нашла любовь… ты и сама должна это понимать.
Я опешила — вот уж никак не думала найти единомышленника, считая, что девушки все несчастны и только пытаются выжить в страшном незнакомом мире.
— Ну, попробовать можно, — с сомнением протянула я. — Но, учти, возможно придется умереть, чтобы воскреснуть в другом мире… и даже про «воскреснуть» не уверена. Готова ли ты рискнуть жизнью ради счастья?
— Без колебаний, — твердо ответила Вера, поразив своей уверенностью. — А Рада возьмем с собой?
— Увы, — я с сожалением посмотрела на девушку. — Это точно не в моих силах — мир должен оставаться точно таким же, каким был, иначе ворожба может привести совершенно к иному результату. Придется самой улаживать эту проблему: познакомишься с валлом еще раз!
— Надо поговорить с ним, — девушка пошарила глазами в поисках валла. — Не уходи без меня, ладно?..
Я собрала разрозненные листочки с кривыми записями, сердечно попрощалась с Марвией и обернулась к хмурому Роже, все державшемуся рядом и слышавшему каждое слово:
— Все-таки не верится, что мир погибнет? — угрюмо сказал он.
— Он уже погиб, — с сожалением улыбнулась я, касаясь мертвого камня в груди мужчины. — Просто это — лишь агония, видимость жизни. Поэтому нет времени, нужно беречь каждую уну, чтобы попытаться исправить все, спасти Кеприю. Правда, если удастся, он уже будет другим…
— Я готова, — подбежала к нам раскрасневшаяся Вера.
— К чему? — удивился анах.
— Нужно вернуться обратно, — нетерпеливо сказала я.
— Я не смогу переместить двух за раз, Кира, — маг отрицательно качнул головой.
Я задумалась, как быть, но тут к нам подскочила неугомонная старуха:
— Эх, раз такие дела, придется попробовать эту науку. Перемещаться сама научилась давно, правда старалась не очень часто употреблять это умение, чтобы не привлекать нездоровое внимание анахов. А теперь можно попытаться переместить одну из вас… куда?
— В Лив'утвао, — указала я, слегка пожав плечами. — Там все началось, там все и закончится.
Марвия обняла притихшую Веру и сосредоточилась. Очертания девушек слегка поплыли, прозрачность усиливалась до тех пор, пока не раздался негромкий хлопок и, под изумленными взглядами других девочек, парочка не исчезла из виду.
— Получилось, — пораженно прокомментировал анах, — вот уж не думал, что такое возможно. Все-таки полукровки не так просты, как кажутся. Напомни это, пожалуйста, тому, новому Роже — пусть поразмышляет на досуге.
— Постараюсь, — и перекрестила за спиной пальцы: даже не подумаю! Пусть Марвия и похожие на эту чудесную женщину живут спокойно. Как хорошо, что Роже недоступна магия подземных цваков и он не может читать меня, как открытую книгу.
Анах же быстро переместил нас в разгромленный зал Лив'утвао. Я отметила, что небо потемнело еще больше, хотя оранжевые солнышки изо всех сил пытались прогнать дурман тьмы. Марвия подтолкнула растерянно-озиравшуюся Веру и, махнув на прощание, исчезла в легкой дымке.
— Роже, — проникновенно проговорила я, с обожанием глядя в оранжевые глаза, — после того, как я начну свой танец, отдай все силы, весь запас магии, как тогда, в битве с колдуном. Это и есть единство: магия стихий и сила мицара дадут новое рождение миру, второе рождение, понимаешь?
Мицар озадаченно смотрел на меня, не в силах поверить, что выход настолько прост. Я и сама не могла поверить, но выяснить, права ли, можно только одним путем. И он приведет к гибели этого мира. Новая Керпия будет жить, но станут ли ее обитатели такими, какие они сейчас? Это словно второй шанс, дарованный каждому… но не мне. Сердце сжалось от грусти. Я позволила себе на прощание утонуть в этих оранжевых глазах. С печалью и нежностью провела пальцами по щеке анаха. Прикоснулась губами к выемке на шее, вдохнула такой притягательный аромат мужчины.
Роже поднял за подбородок мое лицо и ободряюще улыбнулся. Чувствуя огромную благодарность за безмолвную поддержку, прикоснулась устами к синим губам анаха. Нежный, с резким привкусом моря, прощальный поцелуй — все, что останется на память о анахе, готовом пойти на смерть ради жизни и счастья любимой женщины. С сожалением отстранившись от мага, прошла в середину зала, ступая босыми ногами по острым осколкам стекла. Остановившись, проворчала, пытаясь не думать о стремительно темнеющем небе:
— Поживешь с анахами, сразу станешь просветленным йогином! — С раздражением стряхнула со стоп прилипшие стекляшки. — Условия просто на грани выживания! Вон Верка потихоньку уже синеет, правильно: на дворе ревень, зачем тепло одеваться? А предупредить девушку у меня ума не хватило… как и не хватило догадливости и себе прихватить нечто, не столь напоминающее широкий пояс с лямочками. Повыпендриваться захотелось, видите ли, ножки показать… синие.
Глубоко вздохнув, попыталась настроиться на магию стихий. Не так-то просто оказалось отвлечься от мыслей о неизбежном конце Кеприи и ее обитателей, но время поджимало: с каждой уной стихии слабели, умирая вместе с миром. Солнышки за окном приняли уже неизбежность темноты и сами почернели от горя.
Мелодия сфер зазвучала неожиданно, как всегда:
Медленно ступая по кускам мечты Словно собирая детскую игру Их соединяю — пазлы так просты Но рожденье мира — кропотливый труд
Серебряные капли струятся из глазниц Заигрывая с солнцем, подарят отраженье Туманы под покровом опущенных ресниц Стыдливо наблюдают за вторым рождением
Поддавшись ласке ветра, фривольной, облака Запутались в глубокой холодности озер Лишь подчеркнув застенчивую нежность лепестка Что наготу скрывает земли от мрачных гор
Пленяя нежной страстью, играет чаровница В руках перебирая осколочки миров И в вечной книге новая, чистая страница В себя вбирает краски витиеватых слов
В миг пропал холод, страх, неверие в собственные силы. Остались только я и стихии. Они пришли, чтобы помочь сохранить свой дом, ибо погибнет Кеприя — и безвозвратно исчезнут стихии. Силы воздуха нежно подняли тело мастера над полом, усеянным острыми осколками: я прошлась по следу падающих звезд и окунулась в росу серебристого тумана млечного пути.
