Пожелав кузине Мэри спокойной ночи, я ушла в свою комнату, где весь остаток вечера провела в глубоких раздумьях. Под конец я решила, что начну готовиться к отъезду, если это, конечно, не сильно огорчит кузину Мэри.
Наступил Новый год. У нас задули особенно сильные в ту пору юго-западные ветры, которые повалили несколько деревьев. Вскоре ветер переменился на северный. Небо затянулось снежными облаками. Дом продувало насквозь, и даже разожженные на полную мощь камины не могли удержать тепло. Мы с кузиной Мэри отчаянно мерзли.
Я получила от Оливии письмо, и оно меня очень встревожило. Прочитав его, я сразу вспомнила то, о чем мне говорила Рози.
«Милая Кэролайн!
Я все время о тебе думаю. Мне понравилось твое описание Рождества, как вы пели гимны и гуляли на святках. Наверное, было ужасно весело. Благодарить, конечно же, нужно Яго Лэндовера! Какой он замечательный юноша!
А у меня для тебя новости. У меня будет второй маленький. Рано, да?.. Может быть, слишком рано. Но я жду с нетерпением. С Оливией все хорошо: здорова, набирает вес и уже такая смышленая! Как бы мне хотелось, чтобы ты ее увидела.
Кэролайн, я очень хочу, чтобы ты приехала. Читать твои письма очень приятно, но это все оке не совсем то, правда? Я хочу поговорить с тобой про все. Мне так много нужно сказать тебе. А писать… это не то. Прошу тебя, приезжай! У меня такое предчувствие, что я скоро тебя увижу. Просто сильно соскучилась, наверное. Мисс Белл добрая женщина, но разве с ней поговоришь? Ты меня понимаешь. Мне хочется поговорить именно с тобой.
Ребенка жду в июне. Да, я знаю, что получится всего год после рождения Оливии. Рановато… А беременность отгораживает от общества и от людей. Ты понимаешь, что я имею в виду.
Пожалуйста, Кэролайн, приезжай.
И продолжай писать. Надеюсь, в своем следующем письме ты сообщишь о том, что собираешься приехать.
Твоя любящая сестра, которая очень в тебе нуждается.
Оливия».
Я читала и перечитывала это письмо. В нем был какой-то подтекст. Будто крик о помощи…
— Что случилось, Кэролайн? — спросила на следующее утро кузина Мэри.
— Случилось?
— Ты какая-то задумчивая, вся в себе. Что-то случилось, да?
От кузины Мэри ничего невозможно было скрыть.
— Письмо от Оливии. Не знаю… но мне кажется, что это крик о помощи.
— О помощи? В каком смысле?
— Не знаю. В июне она ждет второго ребенка.
— В июне? А сколько сейчас первому? Года еще нет. Ох, как рано…
— Да, я тоже так думаю. Она боится. Я это чувствую.
— Роды — серьезное испытание.
— Она была счастлива, когда ждала Ливию.
— Подобные э-э… процедуры не стоит повторять слишком часто.
— Да, но, я думаю, тут не просто ощущение того, что слишком поторопились… Полагаю, она чего-то серьезно опасается.
— Может быть, ты покажешь мне письмо?
Прочитав его, она сказала:
— Понимаю, что ты имеешь в виду. Она чего-то не договаривает, верно?
— Нет, просто в свете того, что мне говорила Рози…
— Понимаю. Ты считаешь, что он транжирит деньги?
— Или… что еще хуже… она узнала о том, что у него есть другая женщина.
— Бедное дитя! Ты, наверное, хочешь навестить ее?
— Мне стоит это сделать… На несколько дней, чтобы успокоиться.
— На твоем месте я переждала бы зиму.
— Я напишу ей, что приеду… скажем, в начале марта? Дни уже станут длиннее, и март может выдаться мягким.
— «Задует мартовская вьюга, и вновь повалит снег».
— Часто ли здесь вообще бывает снег?
— Раз в десять лет. Но не забывай, что ты уедешь из Корнуолла. А Корнуолл — здравница. Климат далеко не везде такой, как здесь.
— Я же не поеду на север Шотландии. Думаю, в марте можно будет.
— Почему бы тебе не поехать вместе с Яго Лэвдовером? Ведь это, кажется, ему так нужна какая-то машина?
Мы обе рассмеялись. Я была рада, что она довольно легко восприняла мое решение ехать в Лондон. Ей не хотелось отпускать меня, но ее тоже обеспокоило письмо Оливии.
Я сразу же написала сестре и сообщила о том, что планирую приехать в начале марта. Радостный ответ не заставил себя ждать. По письму я поняла, что настроение Оливии резко поднялось.
«Мне уже стало лучше от одного этого известия», — писала она..
«Значит, все-таки до этого ей было худо», — поняла я.
Настал февраль, и морозы все не ослабевали. Я часто объезжала верхом поместье, согреваясь в седле. Порой меня сопровождала кузина Мэри.
Это случилось в середине февраля. Через две недели я должна была уехать в Лондон. В то утро кузина Мэри сказала, что поедет на прогулку вместе со мной. Ей хотелось посмотреть на ферму Минноузов. У них протекала крыша. Заранее договорились о том, что там нас уже будет ждать Джим Берроуз.
Мы ехали полями, так как обледеневшие дороги в такую погоду таили в себе немало опасностей. Утром было потепление, но лед растаял далеко не везде. Мы с кузиной Мэри говорили о пшенице и ячмене.
Все произошло настолько быстро, что я сначала даже ничего не поняла. Лошадь кузины Мэри споткнулась, и женщину тряхнуло вперед. Она была превосходной наездницей, и инцидент, казалось, был исчерпан. Но только лошадь почему-то испугалась и неожиданно понесла.
Еще ничего толком не понимая, я пришпорила своего коня и поскакала вслед. Кузина Мэри, похоже, не утеряла спокойствия и контролировала свою лошадь. Я все ждала, когда она остановится. И вдруг заметила впереди на дороге какое-то бревно. «Должно быть, одно из деревьев, поваленных недавно в бурю». Лошадь неслась сломя голову, ничего перед собой не видя, а тут дерево… Я
увидела, как кузину Мэри высоко подбросило в воздух…Она упала, а лошадь умчалась дальше.
Меня охватил безумный страх, к горлу подступила дурнота. Спешившись, я бросилась к кузине Мэри. Она лежала неподвижно, рядом валялась слетевшая шляпка.
— Кузина Мэри! — кричала я в отчаянии. О, Боже! Кузина Мэри, что с вами?!
Все эти мои восклицания были, конечно, верхом глупости, но объяснялись крайним отчаянием. Что я могла сделать? Сдвинуть кузину Мэри с места не хватало сил. А она была явно без сознания и никак не реагировала на мое присутствие.
Я поняла, что без помощи не справиться. Одна я была бессильна что-либо сделать. Вся дрожа, я вскочила обратно в седло и галопом поскакала по дороге. До дома было довольно далеко, но, слава Богу, вскоре я заметила на расстоянии двух всадников. Это были Поль и его управляющий.
Я закричала:
— Несчастный случай! Моя кузина… Она лежит там, на дороге!.. — Я показала рукой в ту сторону, откуда приехала.
