Все обернулись на художницу. Она стояла выпрямившись, подняв голову, устремив взгляд перед собой — и явно видела не стену, украшенную дешевеньким ковриком, а нечто величественное и ужасное.
— Авита, — встревоженно окликнул ее Спрут, — ты о чем?
Девушка вздрогнула, приходя в себя.
— Да простит меня господин… неужели я должна напоминать Сыну Клана, что вся мощь Великого Грайана держится на свинцовой бляхе с изображением дракона?
Все поняли, о чем говорит художница. Даже малые дети слыхали о том, что давным-давно, после Последнего Мятежа, пятеро могущественных магов совместно сотворили талисман небывалой силы и преподнесли королю Лаограну. С тех пор Великий Грайан почти три столетия не знает смут и переворотов, потому что все дети Кланов в юности приносят королю клятву покорности, а свинцовый талисман делает клятву нерушимой. Даже если высокородный господин захочет изменить государю, он не сможет этого сделать. Чары не позволят.
— Представляете, что будет, если какой-нибудь враг подберется к королю с этим браслетом? — продолжала Авита. — Все дети Кланов, сколько их ни есть в стране, окажутся свободны от клятвы!
— Ну нет! — возмутился Ларш. — Талисман освобождает от чар, но не от клятвы! Вот я… я и без магии не изменю королю. И Хранитель не изменит.
— О, я не сомневаюсь в преданности моего господина престолу. И в благородстве Хранителя — тоже. Но прошу вспомнить о толпе царедворцев, безнадежно мечтающих о троне. И о властителях замков, помнящих давние времена, когда предки их были королями… и не важно, что все их королевство курица могла перелететь. И если все они дадут своим желаниям волю — Великий Грайан расползется на лоскуты, а вокруг трона начнется грызня.
— Конечно, Сын Клана не подступится к королю с таким подлым колдовством, — задумался Ларш. — Это ведь будет предательством. Такую затею может придумать только Сын Рода…
— Или иноземец, — сказал Мирвик тихо. — Такой, кому в радость будет глядеть, как у нас смута начнется.
— Верши-дэр на пиру хотел свершить обряд йорвахра-ранса, — напомнила Авита. — Призывал удачу. А удача не любит, чтобы ее по мелочам звали. Только тогда, когда на кону жизнь. Или что-то дороже жизни.
Все притихли, оценивая ситуацию.
Внезапно вновь раздался голосок Милесты:
— Ой, я слышала про Сокола, который предал короля. Этот господин был послан Хранителем в крепость на границе с Силураном, но попал в плен к врагам и, чтобы спастись, показал им потайной вход в крепость.
— Да, было такое года четыре назад, — неохотно подтвердил Ларш. — Мне дядя рассказывал. Но тот Сокол не предавал короля: он счел, что его особа ценнее крепости… Позже его изгнали из Клана.
— А еще, — вспомнила Авита, — когда я подъезжала к Аршмиру, я видела в море островок, а на нем статую… ну, маяк. Спутник рассказал мне, что Клан Спрута умеет оживлять этого великана и направлять на врага. А что будет, если какому-нибудь врагу попадет в руки талисман, убивающий магию? Не оставит ли этот враг наш город без могучего защитника?
Ларш словно затрещину получил. Даже отвернулся к окну, чтобы скрыть волнение.
Маяк-великан, да…
Дядя надеется на Ларша, а тот сидит в гостинице, болтает о чужих заботах и ничего не делает.
Хотя… он же не бездельничает! Он расставил врагу сети — и ждет. Больше он ничего сейчас придумать не сможет…
— Вернемся к браслетам, — твердо сказал Ларш. — Тянется цепочка: от убитого торговца — к башмачнику Унтуму и Дочери Клана Лебедя. Тут все просто: браслеты были куплены в лавочке, в один день… и в ту же ночь лавочника убили. Затем браслеты были украдены: один — в ночь смерти лавочника, другой — на следующую ночь. А всплывают они уже в Наррабанских Хоромах. Как они туда попали? Цепочка разорвана…
— Она разорвана в двух местах, — уточнил Мирвик. — В лавку-то они как попали?
— Вор принес, — пожала плечами Авита. — А как же еще? Убил женщину, не нашел ничего ценного, взял бисерные побрякушки, сбыл лавочнику за горстку медяков.
— Нет, — возразил Ларш, — воры ушли с пустыми руками.
— Откуда господин это знает? — удивилась Авита.
Ларш быстро глянул на смутившегося Мирвика — и не стал рассказывать девушкам, как тот улепетывал от «крабов» и прятался на крыше.
— У стражи, — веско сказал он, — свои способы добычи сведений. Мне стало известно, что убийц было двое. И ушли они с пустыми руками.
— Значит, искали именно эту вещь, — протянула Авита. — Зачем бы ворам искать пару браслетиков, если у тетушки был полный короб таких украшений?
— Хозяйка дома грешила на служанку, — напомнил Ларш. — По прозвищу Гортензия. Я спрашивал парней из своего десятка, но они о такой девице не слыхали.
— Да! — вскинулась Авита. — Она бы столько смогла нам рассказать! Ведь наверняка сообщница преступников, наверняка! Молоко с сонным зельем…
— Если и сообщница, — уточнил Мирвик, — то помазала своих дружков.
— Что? — хором спросили Ларш и Авита.
— Ну… обдурила. Они без урожая ушли — так куда браслетики делись, а?
— Домохозяйка их взять не могла? — на всякий случай предположил Ларш.
— Зачем бы тогда ей говорить нам о пропаже? — возразила Авита. — Мы и знать бы не знали о браслете. И о втором, который тетушка сплела… Нет, без этой девицы не обошлось. Как же нам нужна служанка, как нужна служанка…
В этот миг отворилась дверь, вошла Барабулька. Она услышала последние слова Авиты и поняла их по-своему. Побледнела, грохнулась на колени и возопила:
— Нужна служанка? А я?.. Госпожа, а как же я?
— В чем дело? — нахмурилась Авита.
— Я-то думала, что слуги надо мною шутки шутят! — заплакала Барабулька. — Они сказали, что госпожа меня выгнать хочет… что она хумсарку покупает… — Взгляд девушки обежал комнату. — Вон ту бесстыдницу, да? Что на господской кровати валяется?
Милеста уткнулась лицом в подушку, чтобы скрыть смех.
Авита строго спросила:
— А где мои деньги?
— Здесь, все здесь! — вскинула голову Барабулька. Вскочила на ноги, кинулась к кровати, вытащила из-под нее корзинку. — До единой монетки тут, изволь пересчитать. Я даже на булки не тратилась: пекарь хозяйке выпечку на счет записывает…
Отодвинув листки бумаги, Авита на глазок оценила горстку монет. Пересчитывать не стала.
— А булки где?
— Внизу, госпожа, внизу, на кухне, сейчас вместе с отваром шиповника принесу!
— Вот видишь, Барабулька, — добродушно сказала Авита, — и деньги ты сберегла, и булочки купила. За что же тебя выгонять?
— Как — за что? — ухмыльнулся Ларш. — А за прозвище! Барабулька… несолидно как!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
