Фантомы сперва растерялись, поняв, что он сидит на коленях, баюкая на руках невесомую женскую фигурку. После чего увидели его некогда прекрасное, а теперь искаженное от боли лицо, поняли, что фигурка остается совершенно неподвижной, и окаменели от страшноватой догадки.
- Лин?!
- Вашу маму... что с Гайдэ?! - тревожно дернулся Бер, готовый мчаться туда по первому слову. - Ас! Что произошло с ними обоими?! Он ведь должен был ее спасти! Разве нет?!
- Не знаю, - прошептал Ас, прикоснувшись к своему Амулету. - Я ее совсем не чувствую.
- Хочешь сказать...?!
Алый угрюмо промолчал и вместо ответа побежал. Уже чувствуя, что случилось что-то нехорошее, видя перекошенное лицо Лина, на щеках которого блестели две влажные дорожки, слыша собственное, ставшее поразительно чутким сердце, и очень боясь опоздать. Ведь если все в порядке, то почему Гайдэ не приходит в себя? Почему Лин так горестно раскачивается, прижимая ее к себе, как пустой сосуд, в которой не осталось ничего ценного? Почему он выглядит так страшно, наконец? И почему... почему же у него ничего не получилось, если они все видели, что всего мгновение назад ОНА была еще жива?!
- Я ненавижу тебя, Аллар! - внезапно крикнул бывший айри, подняв к небесам полные боли глаза. Да так громко и яростно, что под Фантомами отчетливо содрогнулась земля. - За твое равнодушие! Молчание! И вечные тайны, в которых нет никакого смысла! И я ненавижу тебя, Айд! За отвратительную легкость, с которой Ты используешь нас, превращая в свои послушные куклы! Я отказываюсь от вашего покровительства, Боги! И выбираю новый путь! Вы слышите?! Тот, которого ни один из вас для меня не предусматривал! И на котором никто из вас не в силах меня остановить!
Отдышавшись, Лин бережно прижал к груди свою драгоценную ношу. Всмотревшись в бледное лицо хозяйки, на котором больше не было маски, осторожно пригладил ее растрепавшиеся волосы. К чему-то прислушался. Снова посуровел. Затем тяжело поднялся, не обратив внимания на кинувшихся в его сторону людей. Резко взмахнул своими странными крыльями, в мгновение ока поднялся в воздух, после чего разогнался до поистине сумасшедшей скорости и яростно горящей свечой пробил низко висящие тучи.
Почти сразу наверху послышался недовольный гром. Что-то неприятно сверкнуло, приглушенно грохнуло. Кто-то огромный предупреждающе заворчал, словно услышал слова святотатца и недвусмысленно пригрозил серьезным наказанием. А потом на ошеломленно притихшую Степь просыпался целый дождь из золотистых пылинок, и все окончательно стихло. Оставив после себя едва уловимый запах свежести, смутное ощущение чего-то неправильного, смешанное с необъяснимым чувством, что это еще не конец.
Глава 21
Эта ночь ничем не предвещала беды. Все шло абсолютно так же, как и всегда: старый трактирщик Ир, выпроводив последних посетителей, запер входную дверь, прикрыл деревянные ставни, чтобы не летела мошкара. Протер напоследок столы и, вознеся вечернюю молитву Владыке Айду, с чистой совестью отправился спать.
А посреди ночи его внезапно разбудили. Сперва - непонятная тревога, стальным обручем сдавившая грудь. Затем странно сжалась и обессиленно повисла "метка" на левом предплечье, про которую он давно забыл, когда в последний раз чувствовал. Наконец, какая-то крупная нежить тоскливо завыла буквально под окном, а после этого над далекими горами появилось какое-то неприятное зарево, которое, пробившись сквозь плотные занавески, заставило его открыть глаза и беспокойно подпрыгнуть на постели.
Стерев с лица откуда-то выступивший липкий пот, Ир лихорадочно огляделся, не в силах понять, отчего так заполошно колотится сердце. Потом не выдержал, тихонько выбрался из постели, стараясь не разбудить жену. Влез в старые тапочки и, с третьей попытки запалив лучину, осторожно спустился на первый этаж, тревожно замирая на лестнице всякий раз, когда под ногой отвратительно громко скрипела очередная ступенька.
"Что-то не так, - почему-то подумалось ему при виде совершенно пустого зала и слабо пробивающегося сквозь закрытые ставни лунного света. - Что-то сегодня точно не так..."
А потом снаружи донеслось тихое, смутно знакомое рычание. Совсем близко. Буквально за дверью. Которое не могло принадлежать никому, кроме одного из Оберегателей.
Странно. Но что он тут делает? Деревня же закрыта для подобных гостей. Или старик Нум что-то запутал в охранном заклинании? Да нет, не может быть - свои обязанности некроманты знали хорошо. Не мог он напортачить. А даже если и уснул раньше времени, забыв подновить охранный круг, то все равно - Оберегатель же свой. Ну пришел. Ну полюбопытствовал. Потом так же тихо уйдет... вот только отчего же стало тревожно на душе? И почему так громко колотится непослушное сердце?
На последней ступеньке Ир нерешительно остановился, не в силах преодолеть невесть откуда возникший, иррациональный страх. Что такое? Что случилось? И почему тихие мягкие, почти бесшумные шаги за дверью неожиданно так его напугали? Нежить же... своя... обычная... что в ней может быть страшного?
Однако когда один из ставней негромко скрипнул, и за окном промелькнула чья-то громадная тень, трактирщик почувствовал, что у него задрожали руки. А когда совсем неподалеку раздался громкий треск ломаемых досок, сменившийся отчаянным собачьим взвизгом, следом за которым донеслось яростное рычание и звуки жадно разрываемой плоти, он едва не выронил слабо тлеющую лучину. После чего задрожал уже всем телом и с неожиданной ясностью понял, что остался без домашнего любимца.
"Он сожрал Ритга, - с непонятной отрешенностью подумал Ир, машинально загасив лучину пальцами. - Надо молчать. Сидеть тихо. И не подавать виду, что слышу. Нум проснется, сам выпроводит Оберегателя за пределы деревни. А пока надо только молчать".
Приняв решение, трактирщик так же тихо отложил бесполезную лучину в сторонку. Осторожно повернулся и сделал шаг наверх. Но тут под его ногой снова предательски скрипнула старая доска, а следом за этим на улице опять послышалось голодное урчание.
Ир судорожно сглотнул, чувствуя, как липкий страх готов поглотить его целиком, несмотря на всю абсурдность происходящего. Еще с утра он был твердо уверен, что живет в абсолютной безопасности, а нежить находится под жестким контролем у жрецов, но сейчас эта уверенность куда-то бесследно испарилась. И все больше уступала место растущей на глазах панике, для которой вроде не было веских причин.
Заметив еще одну мелькнувшую пугающую тень снаружи, он мелко затрясся и, неожиданно плюнув на все, опрометью кинулся на второй этаж. Лестница отчаянно громко заскрипела, заставив его сдавленно выругаться, помянув свою жадность и лень, из-за которых он не удосужился заменить коварные половицы еще месяц назад. Потом некстати споткнулся, едва не растянувшись на полу в каком-то шаге от двери собственной спальни. Наконец, с облегченным всхлипом влетел внутрь, торопливо задвинул засов и в ужасе прижался к стене, слыша, как сердце колотится буквально в ушах. После чего все-таки нашел в себе силы сделать пару шагов до окна. Осторожно сдвинул плотную штору и буквально помертвел, обнаружив разгуливающих прямо по двору двух кахгаров, один из которых как раз заглатывал остатки того, что совсем недавно было преданным хозяйским псом, а второй с нетерпением принюхивался в поисках новой добычи. Чуть дальше, за покосившимся забором, в котором зияла приличная дыра, бродило еще несколько крупных теней. Виднелся растерзанный труп молодой телки, возле которой возилась какая-то мелочь... видно, до коровника добрались, гады. Наверняка успели там порезать всех, кого нашли, благо он стоял на отшибе, и вопли испуганной скотины вполне могли никого не всполошить. А потом кто-то из них, играясь, выволок оттуда одну из туш, тогда как остальные... остальные явно отправились к жилым домам в поисках более сладкой добычи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
