– Не понимаю, зачем эти-то сюда приперлись,- пробормотала какая-то женщина неподалеку- Ну какой от них толк, даже если им тоже захотелось подраться?
Диба хмуро посмотрела на нее и демонстративно направилась к сгрудившимся вокруг Хеми призракам. Он церемонно представил им Дибу. Ей не было слышно всего, что он говорил, но она старалась следить за его губами и в нужный момент протягивала руку, чтобы пожать почти неощутимые пальцы призраков.
– Остальные еще не успели подойти,- сказал Хеми.
– Спасибо вам большое за то, что вы пришли,- сердечно обратилась к ним Диба.- Я очень рада, что и вы тоже с нами.
– Дыма в городе все больше,- встревоженно сказала она,- и все больше пожаров. Смог наступает со всех сторон. Из труб день и ночь валит дым. Наверное, чтобы поддержать его, Концерн разжег свои печи.
– Для начала надо провести одну-две вылазки, чтобы отвлечь его внимание,- сказал Джонс- Всем вместе идти напролом нет никакого смысла.
– Кондуктор Джонс!
Девочка и кондуктор застыли на месте, обернувшись на знакомый голос. Минуя толпу, в сопровождении нескольких бакдзя к ним шла сама (кто бы мог подумать!) Лектория!
Джонс потянулся к своей дубинке.
– Подожди! Да успокойся ты! – закричала Лектория, протянув к нему обе руки.
Она сделала еще шаг вперед и бросила внимательный взгляд на Книгу, которую теперь держал в руках Хеми.
Наступила пауза. Черепичные акробаты, библиотекари-экстремалы и все остальные настороженно смотрели, что будет дальше. Лектория явно чувствовала себя не в своей тарелке. Боевые мусорные баки внимательно наблюдали за происходящим из-под своих едва сдвинутых крышек.
– Здравствуй, уважаемая Книга,- робко приветствовала она говорящий фолиант.
– Ты с чем пришла? С миром или…- Книга не закончила, но Лектория поняла ее.
– Вообще-то я хочу попросить у вас прощения,- сказала Лектория.- И еще. Я перехожу на вашу сторону.
– Последнее время многие у нас на мосту стали подозревать, что в городе творится что-то неладное,- рассказывала Лектория.- Предложения Зонтоломайстера все больше похожи на приказы, и никто уже просто не понимает, в чем их смысл. Нетвердайбл к своим исследованиям никого и близко не подпускает! Не показывает даже своих записей. А ведь это входит в круг нашей компетенции! А пару дней назад,- продолжала Лектория,- Зонтоломайстер знаете, что заявил? Что, возможно, придется оставить башню Словохранилища! Мол, защита ее обходится слишком дорого и потому надо сдать ее Смогу! Потом еще говорит: а давайте, мол, сами устроим несколько пожаров! Или запустим какую-нибудь старую фабрику и заключим со Смогом мирный договор! Вы представляете? Говорит, мол, у него есть связи и это можно все устроить! В общем…- Она робко подняла глаза.
– В общем, вы тогда вспомнили, что я вас об этом предупреждала,- сказала Диба- Что ж, лучше поздно, чем никогда
Лектория грустно кивнула, опустив голову. Ей было стыдно смотреть Дибе в глаза.
– Из ваших только вы одна решили перейти к нам?
– Думаю, найдутся еще люди, которым очень не нравится то, что сейчас у нас там творится,- ответила Лектория.- Возможно, на подходе еще кто-нибудь. Но я не знала, кому можно доверять, с кем можно говорить о таких вещах. Ну и не стала рисковать. А когда до меня дошли слухи о том, что произошло возле аббатства, я просто… ушла с моста, вот и все. Ну а дальше… Язык, как говорится, до Лондона доведет. В общем, выяснить, где вы находитесь, было нетрудно.
– Ох уж эти слухи, что-то больно быстро они расходятся,- пробормотала Диба- В общем, надо торопиться. А другие знают, что вы ушли?
– Теперь-то наверняка догадались! Но я хорошо запутала следы. Так что уверена: хвоста за мной нет.
– Неужели остальные все еще доверяют Зонтоломайстеру? – спросил Джонс.
– Не все. Большинство либо притворяются, либо сами себя обманывают.
– А бакдзя?
– Они единственные, на кого можно твердо положиться.
– А что же Мортар?
– Что про него говорить,- тихо проговорила Лектория, и взгляд ее опечалился.- Они с Нетвердайблом старые друзья, он и слышать ничего не хочет. Попробуй только скажи про него хоть слово. И чем больше хитрит Нетвердайбл, тем больше Мортар его защищает, вот что самое странное! И смех и грех, честное слово! В последнее время он вообще словно с цепи сорвался, кидается на всех как дурак, прости господи. Только и твердит, что Нетвердайбл – это гений, и все идет прекрасно, и что скоро его лучший друг покончит со Смогом навсегда. Такое впечатление, будто он чувствует, что надвигается что-то ужасное, и сам же пытается себя убедить, что это вовсе не так. Просто он оказался слишком слаб в этой ситуации, слишком слаб,- добавила она.- Его даже немного жалко.
– Да-а, что и говорить.- Голос Дибы звучал сурово и мрачно.
Она вспомнила про Стёба, про Розу, про людей, погибших возле монастыря. А сколько народу погибло и пострадало по всему Нонлондону?
– Это верно, его жалко.
Некоторые суда возле пирса оказались столь старые, что самое место им было бы в музее. Опутанные многочисленными канатами и веревочными лестницами, со множеством вымпелов на реях, издали они были похожи на ярких и лохматых водоплавающих животных. Диба даже залюбовалась одним кораблем, у которого кроме женской головки, украшающей нос, по обоим бортам стояли деревянные женские и мужские скульптуры, скелеты, изображения зверей и еще какие-то абстрактные фигуры.
Но для их операции, которую надо было провести как можно более скрытно, ни одно судно здесь не годилось.
Но на воде покачивались еще какие-то непонятные лодки не лодки, в общем, неизвестно что. Вид у них был довольно несуразный: спереди и сзади под углом в воду уходили застекленные окна, по бокам такие стеклянные прямоугольнички, тоже вроде окна. Господи, да как она сразу не догадалась! Эти загадочные плавсредства из стекла и металла – не что иное, как перевернутые кузова легковых автомобилей!
– Что это такое? – спросила она, указав на ближайший кузов.
– Это у нас называется анишам,- ответил Джонс.
– Ну и как оно на воде?
– Да ничего, плавать можно.
В проемы для колес у этой посудины были вмонтированы уключины и вставлены весла. Суденышко, конечно, утлое, зато низенькое и незаметное.
– Поплывем на них. Который бы выбрать?
– Самый стильный, конечно, – ответил Джонс и указал на кузов, который когда-то, должно быть, придавал гордые очертания какому-нибудь «роллс-ройсу» или «ягуару», а может, даже и «бентли».
– Как, говорите, это называется? – Диба постаралась припомнить, как Джонс назвал эту штуковину.- Шанима? Нет, как-то по-другому…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
