После обеда Ларкин еле взобрался на коня и теперь сонно клевал носом в седле.
– Вот этого я и боялся, – бормотал он. – Стоит не поспать ночь и наесться, как клонит в сон. Глаза сами закрываются. Разбудите меня, если увидите лису. Всё-таки мы на охоте…
Они ехали по Арскому тракту, виднокрай извивался полосой гор. Привратные стражи сообщили, что король со свитой проследовал к Лорахскому лесу. Тот окружал замок графа Райнела и славился обширными полянами с ковром ягод, а также окрестными луговинами, где часто мышковали лисицы. Лучшего места для охоты и не придумаешь.
Лай расслышали издали. Свора гнала добычу справа, вдоль узкого оврага, заросшего орешником. Следом неслись всадники, оглашая воздух хриплыми криками и руганью. Мелькали пики, развевался королевский штандарт. Генри встрепенулся и выпрямился в седле. Кони остановились под сенью небольшой рощи. Невдалеке от тракта, у деревьев, стояли шатры. Там поднимался дымок, отдыхали упряжные лошади и стояли кареты. Повинуясь нетерпеливому жесту, Чак протянул господину подзорную трубу.
– Ага! – воскликнул Змей. – Хочешь загадку, Джаб? Если королеву окружают фрейлины, то кого окружают поклонники?
– Леди Клариссу?
– В яблочко! Как же похитить её у этих ухажеров? Что думаете, виконт Нивельхейм?
– Виконт Нивельхейм еще переваривает обед и ничего не думает, – ответил Джаб.
– Вот! А я тебе что говорил? Чак, дружок, плесни-ка мне вина, чтобы проснуться. Уф, замечательный букет, урожай семьдесят шестого, если не ошибаюсь. Молодое вино бодрит кровь. Так…
Генри вновь приник к окуляру, разглядывая королевский лагерь. Лай стих, на дальней оконечности леса повисло пыльное облако. Со стороны шатров послышались звуки лютни, игрой на которой один из поклонников развлекал знатных дам. Ларкин сложил трубу и поморщился:
– Бренчит отвратительно. Джаб, Ульрих не упоминал при тебе, когда вернется эрл Тронвольд?
– Точно неизвестно, но скоро турнир, он обещал поспеть к нему.
– Ага, значит, может и поторопиться. Как ты думаешь, что сделает в этом случае леди Кларисса?
– Конечно поспешит к мужу!
– Точно. Чак, давай сюда арбалеты. Ты будешь гонцом. Как это каким? Ты что, гонцов не видел? Это такие люди, которые привозят добрые или злые вести, а их в зависимости от этого одаривают золотом или рубят головы. Теперь понятно? Вот. Ты будешь гонцом злым. Вряд ли леди Кларисса обрадуется приезду эрла, но непременно вернется в город, чтобы не давать пищу сплетням. А мы по дороге перехватим её и побеседуем!
– Захочет ли она этого? – усомнился Джаб.
– Поверь, Кларисса прекрасно понимает, что за своё молчание мы потребуем определенную плату. Она страшится её размера и хочет оттянуть этот неизбежный миг. Мы же просто ускорим встречу… надеюсь, к удовольствию всех сторон.
– Леди не видела Чака, но его могут опознать другие, – заметил Нивельхейм. – Вряд ли оруженосец графа Ларкина будет подрабатывать гонцом.
– Польза нашей давней дружбы несомненна, – протянул Змей. – Ты уже начинаешь поражать меня силой своего интеллекта. Что будет лет через десять – и подумать страшно.
– Генри, не язви.
– Не буду. С Чаком ты, конечно, прав. Хм… на дороге пыльно, если мы завесим лицо платком, вот так, то это вполне сойдет за дыхательную повязку, а узнать гонца теперь не смогут. Прискакал какой-то, оттарабанил донесение и скрылся – обычное дело. Как себя чувствуешь, Чак? Я знал, что тебе понравится. Ты запомнил, что нужно сказать леди Клариссе? Ну, вперед, мой верный оруженосец. Если тебе отрубят голову, я устрою пышные похороны за свой счет.
– Не пугай юношу.
– Извини, Джаб. Что-то у меня сегодня юмор такой же черный, как у троев.
– Ночью нужно спать, Генри, а не хандрить в обнимку с бутылкой и лютней.
– Иногда мне хочется придушить тебя, до чего ты правильный.
Беззлобно переругиваясь, они проехали рощу и остановились на изгибе Арского тракта. Далеко впереди пылил полукровка Чака, больше на дороге никого не было – желающих помешать королевской охоте не нашлось. Пока Ларкин приканчивал остатки вина, Джаб смотрел в подзорную трубу. Вот оруженосец достиг выставленных часовых, о чем-то поговорил с ними и двинулся дальше. Ага, спрыгнул с коня, подошел к ухажерам, воркующим с леди Клариссой. Ему подали баклажку. Всё правильно, нужно промочить горло с дороги. Джаб коротко выругался. Ему же придется снять платок!
– Что там? – спросил Генри и отобрал трубу. – Так, молодец Чак, выкрутился. Просто приподнял платок и напился. Всё хорошо, его ни в чем не заподозрили, не дыши мне в ухо как озабоченный мерин. Угу… отлично! Новость произвела впечатление. Леди Кларисса в спешке покидает веселье, поклонники пребывают в легкой панике, Чак торопится обратно к своему господину.
Пыльное облачко приближалось. Вскоре Джаб различил скачущего оруженосца. Генри поднял вверх большой палец и махнул рукой. Чак кивнул, пришпоренный конь продолжил путь к городу.
Через четверть часа показалась карета, украшенная королевским вепрем. У Джаба екнуло сердце – вдруг Фрига поехала с сестрой? Но нет, Генри оставался спокоен, разглядывая в подзорную трубу приближающийся экипаж. В качестве эскорта его сопровождали пять воинов. Ларкин покинул укрытие и выехал на дорогу, Джаб остановился сзади.
– Вольно, господа! – провозгласил Змей, отвечая на приветствие гвардейцев. – Передохните в той рощице, мне нужно поговорить с леди.
На дверце кареты откинулась кружевная занавеска, в окошко выглянуло прелестное личико жены Стража Границ. Кларисса проводила изумленным взглядом охрану и воззрилась на Ларкина.
– Граф? По какому праву вы задерживаете меня? Я тороплюсь! В столицу прибыл мой муж.
– Неужели? Мы как раз едем из Таггарда, но не видели ни эрла, ни его кирасиров. Вас явно ввели в заблуждение, леди.
– Вот как?! Я догадывалась, что Ксант не может приехать так рано, догадывалась, но рисковать не могла… Это ваши проделки, Генри?
– Безобидная шутка, призванная ускорить нашу встречу, прекрасная Кларисса. Я не хотел огорчать ваших поклонников, ведь чуть что – они мечи выхватывают, ранятся потом. Сейчас мы одни, нам никто не мешает, поговорим начистоту?
– Хорошо, – решилась она. – Приглашаю вас в карету. Виконт Нивельхейм, я забыла поздороваться с вами, простите. Присядьте рядом со мной, мне так будет спокойнее.
Поборов смущение, Джаб опустился на подушки сиденья. Воздух наполнял терпкий аромат духов, от которого кружилась голова. Как бы невзначай затянутая в шелк ножка красавицы прикоснулась к бедру, виконт кашлянул и застыл статуей. Но как бы леди не старалась воздействовать на дворян женскими чарами, на Ларкина они не действовали совершенно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
