Компьютеры преподали нам один важный урок: новое изделие, запущенное в производство в предположительно благоприятных условиях, может обернуться разочарованием. В начале пятидесятых все выглядело очень многообещающе. Исследовательская группа одной из наших лабораторий едва ли не первой в мире создала компьютер, действовавший на радиолампах. Мы проводили с ним опыты и использовали при различного рода подсчетах. Второй наш компьютер работал уже на транзисторах, что было значительным шагом вперед. Эта машина открывала новые возможности во всех сферах деятельности, и мы с готовностью пользовались ею, к примеру, при изготовлении систем наводки артиллерийских орудий или станков. В процессе того, как компьютерное производство, в виде больших и маленьких предприятий, повсеместно разрасталось, мы уверенно заняли сильную позицию поставщика комплектующих. В Америке, например, был заводик, который миллионами выпускал сердечники для магнитных накопителей информации.
К началу шестидесятых мы уже хорошо изучили компьютер. Мы имели и собственные разработки, но по-прежнему видели свою роль в том, чтобы поставлять комплектующие. Однако вскорости этот бизнес стал увядать. Компания IBM прекратила заказывать у нас магнитные сердечники, начав производить их сама. Другие изготовители компьютеров последовали этому примеру. Стало ясно, что в разработке этой многообещающей жилы мы попали в тупик. Что делать?
Уйти с компьютерного рынка совсем либо вступить в него в полную силу?
Мы созвали консультативный совет, который пришел к выводу, что «Филипсу» следует приступить к самостоятельному производству компьютеров. По прикидкам, мировая потребность в них представлялась столь огромной, что соблазн вступить в игру был велик. Не предприняв в этой области энергичных действий, такой крупной электротехнической фирме, как наша, пришлось бы отказаться от многих научных проектов.
Итак, мы решили начать производство. Старт был поздний, но брезжила надежда, что отлично налаженная организация сбыта поможет ликвидировать отставание. С научной точки зрения мы были подкованы хорошо. Наличествовали и «ноу-хау», и опыт. Мы сами производили комплектующие. И наша собственная потребность в компьютерах была так значительна, что поначалу половину объема продукции можно было распределить по своим предприятиям.
К работе над проектом приступили лучшие специалисты. Местом для нового завода выбрали Апелдорн — этот курортный город в центре страны транспортно связан с нашими заводами, причастными к компьютерному производству. Над разработкой компьютера, оптимально отвечающего потребностям рынка, в Апелдорне день и ночь, с огромным интересом и энтузиазмом работала проектная группа. Я и сейчас испытываю восхищение при мысли о том, что в такие короткие сроки удалось создать вполне конкурентоспособную машину.
Несколько лет мы пытались продвинуть наши мощные компьютеры на рынок. Положение было неблагоприятным: нидерландское правительство не обеспечило национальной компьютерной индустрии тех преимуществ, которыми пользовались в своих странах немецкие, английские и французские производители, получавшие не только крупные государственные заказы, но и многомиллионные годовые субсидии. Наше же правительство ограничилось тем, что разослало государственным организациям письмо, в котором указывалось, что при необходимости закупки компьютера рекомендуется включить «Филипс» в число возможных поставщиков. Тем не менее министерство почты и телеграфа приобрело для своих нужд один из наших компьютеров. Мы также бились за получение заказа от министерства водных путей и преуспели в этом.
И все же удача не сопутствовала нам. Специально созданная организация сбыта потребовала вложений в десятки миллионов гульденов. Цены падали. Каждый проданный компьютер приносил убытки в тысячи гульденов. И каждый раз, назначая себе дату прорыва, мы к ней не поспевали. Понемногу становилось ясно, что при желании выстроить жизнеспособную европейскую компьютерную индустрию международного сотрудничества не избежать. С этой целью в 1971 году было заключено соглашение с французской информационной компанией СII и немецким «Сименсом». К сожалению, в скором времени эту группу, по причинам, не имеющим никакого отношения к «Филипсу», пришлось распустить. Попытавшись сотрудничать с одним из вышеназванных партнеров, мы столкнулись с неизбежным выбором: либо продолжать в одиночку, либо уйти с большого компьютерного рынка совсем. Выбрали второе…
Для всех нас это было огромным разочарованием. Но преувеличивать его значение я бы все же не стал: как раз в тот момент обанкротилось бесчисленное множество компаний по всей Европе. Хуже всех пришлось тем нашим сотрудникам, кто непосредственно участвовал в проекте и поставил в зависимость от него все свое будущее. Когда в одночасье проект закрыли, их это ударило куда больней, чем нас, облеченных властью, хотя мы и не спали ночей перед тем, как прийти к такому решению. То, что наши компьютеры до сих пор верно служат своим владельцам по всему миру, — слабое утешение.
К счастью, мы успели приобрести контроль над немецкой компанией «Зимаг», выпускавшей маленькие офисные компьютеры. Идея оправдала себя, нам удалось завладеть значительной частью рынка. Кроме того, во Франции у нас есть завод, производящий замечательные маленькие компьютеры для контроля за ходом технологических процессов.
В настоящее время мы выпускаем офисные компьютеры, банковские терминалы (их делают в Швеции), машины для контроля за технологическими процессами, дорожным движением, а также компьютеры для оборонных целей и систем телексной и телефонной связи. Поле деятельности широко, и я уверен в том, что мы добьемся успеха.
Кассетные магнитофоныКак президенту мне приходилось сталкиваться со столькими вещами, что не хочу нагонять скуку на читателя их перечислением. Ограничусь лишь проектами, которые значат для меня особенно много: это кассетный магнитофон, двигатель внешнего сгорания, средства связи и «Эволюон».
Кассета, поначалу именовавшаяся «карманной», — это собственно филипсовское изобретение. От правления проект курировал Хартонг, который предсказал, что кассета в паре с магнитофоном, разработанном на нашем австрийском заводе, станет удачей. Тут перед нами встал фундаментальный вопрос: поделиться технологией производства кассеты с другими производителями или придержать ее для себя? Хартонг советовал делиться. Он считал, что единичному производителю кассет удастся завладеть лишь ограниченной частью рынка, ведь в одиночку заполонить своей продукцией мировой рынок фирме практически нереально. Если же позволить производителям делать магнитофоны и кассеты, товар распространится повсеместно. Тем самым спрос взлетит настолько, что, даже покрывая своим товаром лишь часть общемировой потребности, мы сможем продать гораздо больше кассет и магнитофонов, чем если придержим это изобретение для себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
