неприятности, связанные с продолжающимися кознями врагов. Кардинал Барберини и Мостро следили за каждым его шагом. В обход строгого запрещения публиковать книги Кампанелла сумел напечатать «Монархию Мессии» в Иези, маленьком городке, расположенном на севере Италии. Агенты инквизиции – на этот раз им следовало отдать должное – работали усердно. Книга не успела выйти в свет, как была конфискована, хотя раньше она дважды получала одобрение самого Мостро, и тот называл ее верхом учености и лицемерно ратовал за ее распространение. Правда, тогда Кампанелла был еще в фаворе у папы.
Кампанелла делал все возможное, чтобы помочь Пиньятелли и его товарищам. Он был в курсе того, как шло следствие. Пиньятелли вел себя мужественно. Вице-король никакими средствами не мог заставить его признаться, что он связан с Кампанеллой. Однако Джампьетро убеждал Томмазо бежать, пока папа не выдал его испанцам. Кампанелла решительно отказывался: побег будет доказательством его участия в заговоре и сделает еще более угрожающим и без того тяжелое положение Пиньятелли и других арестованных!
Внешне Кампанелла не подавал и виду, что имеет хоть малейшее отношение к процессу, затеянному в Калабрии. Он, когда был здоров, по-прежнему посещал ученые собрания, беседовал на философские темы, навещал французского посла. Граф Ноаль не отличался большими способностями к дипломатии, и. если бы не его связи при дворе, никогда не удержался бы на посту посла. Однако человек он был неплохой и относился к Кампанелле с искренней симпатией. Ноаль провел студенческие годы в Падуе и считал себя учеником Галилея. Он аккуратно доносил правительству о своих политических беседах с Кампанеллой, в которых тот постоянно выражал страстную приверженность к Франции, и, ведя обширную переписку, информировал своих многочисленных друзей о знаменитом философе. Он уверял Кампанеллу, что если тому когда-нибудь доведется побывать во Франции, то там он встретит самый радушный прием как со стороны образованного общества, так и со стороны официальных кругов.
Весна 1634 года принесла Кампанелле новые беды. В марте по распоряжению церковных властей в ответ на настойчивые домогательства вице-короля был арестован в Риме и направлен в Неаполь Антонио Пепе. Одновременно вице-король официально потребовал от Венецианской республики выдачи Джузеппе Грилло. Может статься, не сегодня-завтра папа прикажет арестовать Кампанеллу. Различные люди советовали ему бежать. Если следственные материалы покажут участие Кампанеллы в заговоре, то Урбан, разумеется, не замедлит его выдать. Но он не хотел слышать ни уговоров, ни предостережений. Пиньятелли все еще держался. Неужели ему изменит выдержка?
В апреле Кампанелла узнал, что большая партия его земляков и родственников, содержавшихся в тюрьмах Калабрии, была переведена в Неаполь. Процесс вступал в решающую фазу. Джампьетро умолял брата бежать, пока не поздно. Он снова отказался. На людях Кампанелла ничем не проявлял ни своего горя, ни своей тревоги. Когда наступила жара, он, как обычно, уехал во Фраскати.
В сентябре дело Томмазо Пиньятелли было закончено. Представитель Святой службы заявил, что следствие надо продолжать, поскольку добытых материалов недостаточно, чтобы считать Пиньятелли изобличенным. Вице-король был против дальнейших затяжек. Было решено лишить Пиньятелли сана и передать в руки светской власти. Приговор не заставил себя долго ждать: Пиньятелли надлежало обезглавить на Рыночной площади. Перед казнью его следовало подвергнуть страшнейшей пытке, которая вынудила бы его назвать соучастников.
Пиньятелли последней пытки не выдержал. Он признался, как вместе с Кампанеллой вынашивал планы заговора. Он рассказал, что Кампанелла, смертельный враг Испании, мечтает об освобождении Неаполитанского королевства и ждет помощи французов, «как евреи ждут мессии». Он упомянул и о переговоpax, которые велись с французским послом. Секретарь тщательно запротоколировал его слова. Как только пытка кончилась, Пиньятелли с ужасом понял, что он почти погубил учителя. Он собрал свои силы и отрекся от показаний. По закону его должны были через двадцать четыре часа снова пытать, чтобы он еще раз подтвердил вырванные пыткой слова. Нет, никакие муки не заставят его этого сделать! Вице-король не захотел рисковать. Для него было достаточно тех протоколов, которые были уже налицо. Пиньятелли и на Рыночной площади перед толпой будет отказываться от своих признаний?! С ним надо было немедленно кончать!
Томмазо Пиньятелли был удавлен прямо в своей камере. Власти распустили по городу слух, что вице-королева, вняв его мольбам, смилостивилась над ним и помогла ему избежать позора публичной казни.
Известия о трагедии, разыгравшейся в Неаполе, застали Кампанеллу во Фраскати. Пиньятелли уже не было в живых! Вероятно, скоро папе будет вручено официальное требование о выдаче Кампанеллы, подкрепленное ссылками на признания Пиньятелли. Больше ждать было нечего. Кампанелла рассчитывал, что сам Урбан не поторопится выдать его испанцам из страха, что он знает слишком многое о планах папы, направленных против короля Филиппа.
Опасность от этого не становилась меньше. Стоит только испанцам заметить, что Урбан тянет, как они тут же найдут средства прибрать Кампанеллу к рукам. Испанский посол содержал, такую сильную стражу, что она не пускала римских полицейских на улицу, где находилось здание посольства, и нередко затевала с ними кровавые столкновения. А сколько было секретных агентов, шпионов, наемных убийц! Похищения людей и убийства из-за угла были обычным явлением. Кампанелла не чувствовал себя в безопасности ни в Фраскати, ни в монастыре. Куда бежать?
Единственно надежным пристанищем казалось ему французское посольство. Он спешно поехал в Рим. Граф Ноаль принял его хорошо, но не утаил от него своей озабоченности. Он, конечно, вправе воспользоваться его гостеприимством, а дальше что? Ведь он не может остаться в здании посольства навсегда! Кампанелла попросил Ноаля, чтобы тот добился у Урбана аудиенции и раскрыл папе глаза на то, к каким опасным последствиям поведет выдача его испанцам.
Ноаль немедленно отправился в Кастельгандольфо, в загородную резиденцию Урбана. Папа обещал поддержку, но очень скоро передумал. Ночью он прислал к Ноалю гонца и уведомил его, что берет свое обещание обратно. В настоящий момент он не может рисковать новым обострением отношений с Испанией, что неминуемо, если он открыто станет защищать Кампанеллу. Урбан попросту умывал руки. Пусть французский посол сам делает, что в его силах, если хочет спасти своего протеже. Ноаль колебался. От правительства на этот счет он не получал никаких инструкций. А если взяться помочь Кампанелле на свой страх и риск, то как это сделать? Он согласен дать ему документы, необходимые для въезда во Францию, но это вовсе не означает, что Кампанелла благополучно доберется до границы.
Кампанелла не мог больше ждать. Вместе с Филиппо Борелли он бросился во Дворец св. Марка, в посольство Венецианской республики. Он знал, что Венеция решительно отказалась выдать Грилло испанцам. Кампанелла не побоялся поднять
