Во-вторых, правосудностью называют некоторую правильную упорядоченность во внутреннем расположении человека, согласно которой высшее в человеке подчинено Богу, а низшие способности души подчинены высшим, то есть разуму, каковое расположение Философ называет «правосудностью в переносном смысле»[278]. Затем, эта правосудность может возникнуть в человеке двояко: во-первых, посредством простого порождения, которое следует от лишённости к форме, и в таком случае оправдание подобает даже тому, кто без греха, когда тот обретает эту правосудность от Бога, в каковом смысле об Адаме говорят как о получившем изначальную правосудность. Во-вторых, эта правосудность может быть обусловлена в человеке посредством движения от одной противоположности к другой, и в таком случае оправдание подразумевает преобразование из состояния неправосудности к рассматриваемому нами состоянию правосудности. И именно в этом смысле мы ныне говорим об оправдании нечестивых, согласно сказанному апостолом: «А не делающему но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого», и т. д. (Рим. 4:5). И поскольку движение, как правило, получает свое имя от предела «куда», а не «откуда», то преобразование, посредством которого кто-либо благодаря отпущению грехов переходит из состояния нечестивости в состояние праведности, получив свое имя от предела «куда», называется «оправданием нечестивых».
Ответ на возражение 1. Всякий грех, коль скоро он предполагает неупорядоченность не подчиненного Богу ума, может быть назван неправосудностью, поскольку он противен правосудности, согласно сказанному [в Писании]: «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие (и грех есть беззаконие)» (1 Ин. 3:4). И в указанном смысле устранение любого греха может быть названо оправданием нечестивых.
Ответ на возражение 2. Вера и любовь подразумевают специальное определение человеческого разума к Богу посредством ума и воли, в то время как правосудность подразумевает общую правильность порядка. Следовательно, это преобразование должно было получить свое имя скорее от имени правосудности, нежели любви или веры.
Ответ на возражение 3. Призвание есть помощь со стороны Бога посредством движения и побуждения ума к оставлению греха, и это движение Бога является не отпущением грехов, а его причиной.
Раздел 2. НАСКОЛЬКО НЕОБХОДИМО ВСЕЯНИЕ БЛАГОДАТИ ДЛЯ ОТПУЩЕНИЯ ВИНЫ, ТО ЕСТЬ ОПРАВДАНИЯ НЕЧЕСТИВЫХ?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что для отпущения вины, каковое суть оправдание нечестивых, нет никакой необходимости во всеянии благодати. В самом деле, если противоположности не являются ближайшими, то всякий может быть отведен от одной противоположности без того, чтобы быть приведенным к другой. Но состояние вины и состояние благодати не являются ближайшими противоположностями, поскольку существует промежуточное состояние невинности, в котором у человека нет ни благодати, ни вины. Следовательно, человеку можно простить вину без приведения его к состоянию благодати.
Возражение 2. Далее, отпущение вины заключается в божественном вменении, согласно сказанному [в Писании]: «Блажен человек, которому Господь не вменит греха» (Пс. 31:2). Но всеяние благодати, как было показано выше (110, 1), предполагает наличие чего-то в душе. Следовательно, для отпущения вины нет никакой необходимости во всеянии благодати.
Возражение 3. Далее, никто не может быть субъектом двух противоположностей одновременно. Но некоторые грехи противоположны друг другу, например, расточительность и скупость. Следовательно, кто бы ни был субъектом греха расточительности, он не может в то же самое время быть субъектом греха скупости, даже если прежде он и был его субъектом. Следовательно, согрешив расточительностью, он тем самым стал свободным от греха скупости. Таким образом, грех оказался отпущенным без благодати.
Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Получая оправдание даром, по благодати Его» (Рим. 3:24).
Отвечаю: как уже было сказано (71,6), согрешая, человек оскорбляет Бога. Но оскорбление отпускается только тогда, когда душа оскорбителя примиряется с оскорбленным. Следовательно, грех отпускается нам только тогда, когда Бог примиряется с нами, и этот мир есть любовь, которою Бог любит нас. Затем, любовь Бога со стороны божественного акта вечна и неизменна, тогда как со стороны отпечатленного в нас её следствия она подчас прерывается, поскольку мы подчас утрачиваем её и снова нуждаемся в ней. Но следствие божественной любви в нас, которое устраняется грехом, суть благодать, посредством которой человек становится достойным вечной жизни, путь к которой преграждает ему его грех. Следовательно, мы не могли бы возыметь отпущения вины без всеяния благодати.
Ответ на возражение 1. Для того чтобы оскорбленный простил оскорбление, требуется больше, чем для того, чтобы тот, кто не оскорблял, не испытывал ненависти. Ведь случается же между людьми так, что один человек не ненавидит и не любит другого. Однако если [этот] другой наносит ему оскорбление, то прощение за это может последовать только в случае особой доброй расположенности [первого]. Но о Боге говорят, что Он посредством Своей благой расположенности восстанавливает в человеке дар благодати и, следовательно, хотя человек до своего прегрешения мог жить без благодати и без вины, тем не менее, то, что он может жить без вины после согрешения, возможно только в том случае, если он обрел благодать.
Ответ на возражение 2. Как любовь Божия состоит не только в акте божественной воли, но также предполагает и некоторое следствие благодати, о чем уже было сказано (110,1), точно так же и когда Бог не вменяет греха человеку, это предполагает некоторое следствие в том, кому не вменяется грех, поскольку не вменение Богом греха человеку вытекает из божественной любви.
Ответ на возражение 3. Как говорит Августин, если бы перестать грешить было тем же, что и не иметь греха, то Писанию было бы достаточно сказать: «Грешил ли ты, чадо? Более не греши». Но этого не достаточно, поскольку оно прибавляет: «Молись и о прежних грехах твоих, и они простятся тебе». В самом деле, как было показано выше (87, 6), когда акт греха прекращается, вина остается. Следовательно, когда кто-либо переходит от греха одного порока к греху противоположного порока, акт его прежнего греха прекращается, но не прекращается его вина, и потому он может быть повинен в обоих грехах сразу Ведь грехи не противоположны друг другу со стороны их отвращения от Бога, а в этом и заключается вина грешника.
Раздел 3. НЕОБХОДИМО ЛИ ДЛЯ ОПРАВДАНИЯ НЕЧЕСТИВЫХ ДВИЖЕНИЕ СВОБОДНОЙ ВОЛИ?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что для оправдания нечестивых не требуется никакого движения свободной воли. Так, мы видим, что таинством крещения младенцы, а подчас даже и взрослые оправдываются без движения их свободной воли. Об этом свидетельствует Августин, рассказывая о своем друге, который лежал в горячке, «долгое время пребывая в бреду и покрытый смертельным потом, и когда его состояние показалось безысходным, его, бессознательного, окрестили, и он был духовно обновлен»[279], и это было произведено освящающей благодатью. Но сила Божия не ограничивается Его таинствами. Следовательно, Он может оправдывать человека без таинств и без какого-либо движения свободной воли.
Возражение 2. Далее, человек во время сна не может пользоваться своим разумом, а без этого не может быть никакого движения свободной воли. Но, как сказано [в Писании], Соломон получил от Бога дар мудрости во сне (3 Цар. 3;2 Пар. 1). Следовательно, по той же причине дар освящающей благодати может подчас сообщаться Богом человеку без движения свободной воли последнего.
Возражение 3. Далее, благодать сохраняется по той же самой причине, по которой и возникает, как это явствует из слов Августина о том, что «человек должен обращаться к Богу, от Которого он постоянно делается праведным»[280]. Но благодать сохраняется в человеке без движения его свободной воли. Следовательно, она может быть и изначально всеяна в него без движения свободной воли.
Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне» (Ин. 6:45). Но обучение не может иметь места без движения свободной воли, поскольку ученик должен соглашаться с учителем. Следовательно, никто не приходит к Отцу через оправдание благодатью без движения свободной воли.
