землю.
Улица представляла водоворот тел, мечей и топоров, оглушительный и неистовый хаос. Вокруг нас раздавался звон металла. Запах пота, крови и ужаса пронизывал воздух. Нигде я не видела Зейна. Меня оттеснили от остальных, и вдруг я оказался лицом к лицу с Бэнксом, который был настоящим мастером меча. Кровь забрызгала его лицо, словно кружевная маска, а в глазах блестели победы, которые он уже одержал. Предвкушение новой мелькнуло в его взгляде, когда он посмотрел на меня. Он замахнулся, его удары были быстрыми и расчетливыми, и, в отличие от солдат, он двигался быстро. Я отвечала на его выпады, но только одна моя рука действовала. Другая горела от напряжения. Я пыталась подсечь его, обмануть, вывести из равновесия, но он был неумолим и предугадывал мои движения, отбрасывая меня снова и снова.
– Все еще думаешь, что Монтегю исполнит все твои мечты? – спросила я, пытаясь отвлечь его.
– Мы восстановим наш арсенал. И вернемся еще сильнее, чем раньше. Это не конец.
– Он убил своего отца. Вы стоите друг друга.
– Он человек, который знает, чего хочет. Я тоже. – Он улыбнулся, нанося три сильных удара, мой меч дрожал под его напором. – Ты устаешь, солдат, – укорил он. – Я думаю, что пора положить…
Вдруг дикий крик пронзил воздух. Крик Монтегю.
Звук разбитой мечты.
Бэнкс отвел взгляд, лишь на долю секунды, но этого хватило, чтобы я выбила его меч и вонзила клинок ему в грудь.
Он удивленно взглянул на меня.
– Я предупреждала, – сказала я, вытаскивая меч, – что однажды он убьет тебя.
ДЖЕЙС
Крик Монтегю, когда он бросился ко мне, казалось, придал ему сил. Его меч рассекал воздух, словно он сражался с крылатыми демонами, возникшими на его пути. Его движения были неистовыми. Мне казалось, что я бьюсь уже не с человеком, а с существом, движимым безумным, лихорадочным инстинктом.
– Белленджер! – крикнул он, его меч пролетел там, где была моя голова. Он повернулся в замешательстве, пытаясь понять, куда я делся, и зарычал, увидев, что я уже позади него. Он снова напал, и на этот раз я сделал выпад, взмахнув мечом снизу вверх, и ударил по его клинку, так что тот вылетел у него из рук.
Прежде чем я смог восстановить равновесие, Монтегю бросился на меня, сильно ударив по спине, и меч выскользнул из моих рук. Мы покатились по земле, его пальцы впивались в мою кожу. Мой кулак врезался в его челюсть, а его кулак – в мой подбородок. Моя голова откинулась назад, и на мгновение вокруг замерцал свет. Я отдернул руку, чтобы ударить снова, но он перевернул меня, и мы снова покатились. Когда оказался сверху, я надавил, положив одну руку ему на горло и прижав его к земле, когда он начал нащупывать кинжал на боку. Я потянулся, обхватив его руку, пока мы боролись за контроль. Он пытался вытащить кинжал из ножен, а я – удержать его, наши руки дрожали.
– Сдавайся, Белленджер, – его голос звенел от напряжения. – Боги выбрали…
– Тебя? – прохрипел я. – Будь готов встретить их, Монтегю. Вот и все, что они тебе дали. Хватит мучить мою жену, мою семью, мой город. С тобой покончено.
Но его сила не была силой сельского фермера или даже солдата. Она была выкована из железа, одержимости и ярости. И, возможно, из звездной пыли. Я не был уверен, что смогу остановить его, хотя тоже был полон ярости. Моя рука пылала, пока я не давал ему вытащить кинжал. Наши ладони были горячими и потными, мои пальцы скользили, но потом я сместил вес выше и позволил его руке взлететь вверх, освободив наконец кинжал. В его глазах блеснул триумф, но прежде чем он успел вскочить на ноги, я толкнул его вперед, его рука все еще была зажата под моей, и я использовал весь свой вес, чтобы быстро опустить кинжал вниз. Он с хрустом пробил кость, прошел сквозь его грудь и попал в сердце.
Он удивленно охнул, его глаза расширились.
Я отдернул руку, но его пальцы по-прежнему сжимали рукоять. Кровь текла из раны. Он посмотрел на меня, огонь в его глазах угас. Я отстранился и уставился на него. Его рот скривился. Кази подошла и встала рядом со мной, положив руку мне на плечо, – битва закончилась.
Его взгляд метался между нами, словно он не знал, куда смотреть.
– Они любят меня, – прошептал он. – Ты любила меня. Они будут помнить. Я был великим…
Последнее слово застыло у него на языке.
Человеком? Лидером? Королем? Как бы то ни было, он умер, веря в это.
КАЗИ
Мы с Джейсом обнялись, проверяя, есть ли у другого раны. Кровь на нас не принадлежала нам, по крайней мере, насколько мы знали. Джейс прижался губами к моему лбу и облегченно вздохнул.
Мы смотрели на поле боя. Все кончено. Оставшиеся наемники разбежались. Как сказал Джейс, они не находили себе покоя, особенно после того, как им перестали обещать награду. Другие были мертвы.
Нашим раненым оказывали помощь. Пакстон разорвал тряпки, чтобы обмотать руку Праи. Он заикался, когда просил ее не двигаться, и я была уверена, что он очень старается не плюнуть на нее. Мэйсон был ранен в бок алебардой – по его словам, небольшая рана. Синове подошла к нему, чтобы узнать, может ли она помочь, но он грубо отмахнулся от нее.
– Ганнер позаботится обо мне.
Она поджала губы и отвернулась.
Титус стоял на коленях, держа Алески на руках. Алески был ранен сильнее всех, и Титус шептал успокаивающие слова, говорил, чтобы тот держался, пока Имара забинтовывала его кровоточащий бок, кто-то побежал в аптеку за лекарствами, а кто-то еще искал целителя.
Трюко был ранен в голову. Арам обматывал ее. Джейс подошел к нему.
– Никогда не думал, что доживу до этого дня.
– Я тоже, – ответил Трюко.
Джейс протянул руку, и Трюко пожал ее.
– Как твоя голова? – спросил Джейс.
– Просто царапина. Я все еще твердолобый ублюдок. Не думай, что теперь буду заключать с тобой сделки. Но я сам выбираю, на чьей стороне играть, и никто не говорит мне, как высоко прыгать.
– Мы позаботимся, чтобы ты вернулся домой, – пообещал Джейс.
Трюко моргнул, и его рот дернулся. Новые отношения между ним и Джейсом были такими же неуклюжими, как новорожденный ягненок, поднимающийся на шатких ножках.
Упавший наемник начал приходить в себя, потянулся за мечом, и Джудит ударила его мотыгой по ребрам. Он рухнул на землю.
– Еще раз встанешь, и я тебя окончательно добью, – предупредила она.
Я огляделась. Кого-то не хватало. Я понимала, что трусы могут сбежать в разгар боя, пока их отсутствие не заметили. Этот
