– Ненавижу середину ночи, если к этому времени мне не удалось уснуть. Мне нужно, чтобы ты обнял меня, Себастьян. – Ее нижняя губа задрожала. Это было настолько не похоже на его храброго маленького эльфа, что он не выдержал. Себастьян протянул руки, и Хоуп упала в его объятия.
Он мгновенно возбудился.
Девушка прильнула к его голой груди и провела рукой по редким волоскам.
– Это приятно.
Борясь с неистовым желанием, он заставил себя осторожно переместить ее подальше от себя и натянуть покрывало, прикрывая свою наготу. Не так давно она назвала его благородным. А благородство не включало в себя лишение ее девственности в маленькой захолустной гостинице, в то время как ее двоюродный дед и другие члены семьи спали в нескольких ярдах от них.
Она задрожала, и он обернул одеяла вокруг ее тела, изолируя себя от ее мягкости и тепла.
Хоуп нахмурилась.
– Я хочу лежать в постели рядом с тобой.
– Ты не можешь, – коротко ответил он. – На мне нет ночной рубашки.
– Правда? – ее глаза расширились, и она посмотрела на его голые плечи с чисто женским любопытством. Хоуп потянулась и погладила их, потом помассировала, как кошка, слегка проводя коготками.
Его возбуждение усилилось. Так же, как и его решимость обращаться с ней, как с целомудренной девственницей, которой она собственно и являлась. Он будет просто обнимать ее, даже если это убьет его. И даже если ему суждено стать более твердым, чем когда-либо в своей жизни. От этого ведь не умирают. По крайней мере, именно на это надеялся Себастьян.
Хоуп выскользнула из кокона одеял, в которые он ее замотал. Вместо того чтобы почувствовать облегчение, он ощутил одиночество. Девушка перекинула одну ногу через его бедра и уселась на них. Ночная рубашка задралась вверх, открыв стройные ноги, дыхание Себастьяна перешло в свист.
– Я не ребенок, Себастьян.
Он застонал:
– Я полностью осознаю это.
Она опустилась своей попкой на его бедра, и он снова застонал. Хоуп одарила его загадочной женской улыбкой, затем пошевелилась снова и, наклонившись вперед, начала ласкать его плечи. Ее руки двинулись вниз – по его рукам и груди, поглаживая и сжимая. Его мышцы сокращались по собственной воле.
– Только подумать, как я нервничала из-за этого раньше, – прошептала она. – Восхитительно.
Ее пальцы кружились вокруг его сосков, снова и снова, слегка задевая их ногтями.
– Ты опять решил играть в благородство, Себастьян? – тихо спросила она.
– Я сделаю все возможное, чтобы таким и остаться, – выдавил он из себя.
– Но ты ведь женишься на мне, разве нет?
Он попытался отвлечься о того, что делали с ним ее невинные прикосновения.
– Ты ведь знаешь, что да.
Она откинулась назад с улыбкой Евы на лице.
– Тогда почему мы должны ждать? Я хочу тебя, Себастьян. – Ее рука двинулась ниже. – Разве ты не хочешь меня?
– Проклятье, ты же знаешь, что хочу! – прорычал он.
– Тогда, в оперном театре, ты показал мне совершенно новый мир, и я имею в виду не лондонские пейзажи. – Она наклонилась и слегка прикусила плоский мужской сосок. – Очаровательный, – выдохнула она. – Как у меня, только не совсем... и я не имею в виду желтые рюши.
Картины, рожденные ее словами в сознании Себастьяна, вызвали отчаянный стон из его груди.
– Той ночью, в опере, ты показал мне, какое удовольствие мужчина – правильный мужчина – может доставить женщине. – Она подалась вперед и обхватила его лицо ладонями. – И в тот день, когда заговорила Дори, на кушетке в твоей гостиной, ты дал мне попробовать твой жар и твою силу. Ты подарил мне великолепное забвение. Я хочу этого и гораздо большего, немедленно.
Слегка стесняясь, она все же продолжила:
– Я хочу, чтобы ты любил меня. Прямо здесь, прямо сейчас, в этой большой высокой кровати, пусть за окном льет дождь, а где-то рядом находится моя ждущая ребенка сестра. Я хочу отгородиться от всего этого и остаться наедине с моим прекрасным, моим сильным защитником – моим Себастьяном.
От слов Хоуп у него сдавило горло. Прежде, чем он смог хоть что-то ответить, она добавила:
– Знаешь, у тебя просто великолепные плечи. Я чувствую слабость, когда просто смотрю на них. – Ее глаза сияли. – Ты будешь любить меня сейчас, пожалуйста?
Будет ли он любить ее теперь? Как будто это она мучилась от отчаянной потребности, а вовсе не он. Сильная дрожь пронзила его тело, и Себастьян сглотнул, сдерживая яростное желание, желая услужить своей леди. Его невинной леди. Сегодня вечером все должно быть только для нее.
Себастьян позволил одеялу соскользнуть до его талии и с жадностью смотрел, как очаровательно вспыхнули глаза Хоуп, пока они исследовали его тело с застенчивым, женским любопытством. Обхватив ее за бедра, он медленно приблизил девушку к себе. Движение подняло ее рубашку еще выше, позволив ткани скользить по длинным стройным ногам, пока та не сбилась складками у ее бедер и не оставила скрытой лишь самое тайное ее местечко.
Потребовалось бы всего лишь мгновенье, чтобы отбросить это препятствие прочь и войти в нее. Все тело Себастьяна пульсировало от желания совершить это действо. Она уже была возбуждена: Себастьян чувствовал ее пьянящий женственный аромат. Его женщина. Его половинка. Его любовь.
Довольно долго Себастьян лежал, не двигаясь. Затем, заключив лицо Хоуп в ладони, он мягко приблизил ее губы к своим. Не отрывая рук от плеч Себастьяна, которые ранее назвала великолепными, Хоуп наклонилась вперед и мягко его поцеловала.
Его рот и язык поддразнивали ее губы, постепенно углубляя поцелуй настойчивыми ритмичными движениями, заставившими девушку еще крепче за него ухватиться и желать большего.
Она сжимала, гладила и массировала его плечи. Ее пальцы зарылись в его коротко стриженые волосы, прочно удерживая. Сильно зажмурившись, Хоуп погрузилась в поцелуй.
Их языки боролись, гладили друг друга, в то время как Себастьян сжимал ее грудь сквозь тонкую ткань рубашки, наслаждаясь ее приятным весом. Он почувствовал, как сосок напрягся от его прикосновений. Она издавала короткие, чуть слышные звуки удовольствия, пальцами вцепившись в его плечи и обхватив ногами его бедра. Его ноготь сквозь ткань слегка царапнул кончик ее соска, и бедра Хоуп судорожно сжались в ответ. Любая, даже самая небольшая, дрожь ее тела передавалась его телу.
Хоуп прервала поцелуй и отклонилась, посмотрев на руку, прижавшуюся к ее груди. Глаза девушки внимательно следили за его пальцем, проводившим по соску вперед и назад точно так же, как и его язык недавно двигался у нее во рту. С потрясенным выражением лица она выгнулась, прижавшись к ласкающей руке еще сильнее. Женские бедра снова сжались, из горла вырвался стон.
