Но чем дальше, тем хуже Майклу становилось. Он уже не соображал — то ли у него действительно кружится голова и ноги подкашиваются от болезни, то ли это последствия всё той же проклятой качки.
С трудом добравшись до камбуза он встал в очередь таких же как и он нижних чинов- только что сменившихся кочегаров и прочих матросов. Есть ему активно не хотелось. Но надо было. Он, родившийся в квартале нищих, к процессу потребления пищи относился как к святому. И если даже не хочешь есть — протолкни в глотку то, что дают. Ибо завтра этого может и не быть. С кем-либо заговорить было выше его сил. Поэтому он также молча, как и все остальные стоял дожидаясь своей очереди. Видать и другим было не очень комфортно на постоянно ходящей ходуном палубе.
Получив свою пайку Майкл взяв себя в руки и напрягая все свои силы протолкнул её в желудок. Желудок принимать это не захотел. И когда, казалось бы уже всё, обед закончился, изо рта Майкла вылетел фонтан. Почти не переваренной пищи.
Матросы, бывшие поблизости шарахнулись в стороны. Только коротышка кочегар, сильно похожий на сказочного гнома не увернулся. Весь поток пришёлся прямо ему в лицо.
Взревев и покрыв проклятиями обидчика он подскочил к Майклу и саданул своим пудовым кулачищем того в челюсть.
Майкл рухнул как подкошенный.
Тут же как чёрт из табакерки выскочил откуда-то боцман. Дав кому-то по пути в ухо, он проломился сквозь стоящих. Быстро оценив ситуацию, он набросился на коротышку, и отведя на нём душу руганью отправил того под арест. После этого он подскочил к по прежнему валяющемуся Майклу и попытался привести того в чувство. Но не тут-то было. Майкл как пребывал в бесчувствии, так и продолжал изображать из себя труп. При этом реально мало от него отличаясь. Покрыв всех и вся проклятиями, боцман скомандовал тащить «этого дохляка» к доктору. Двое матросов, которых боцман на это дело отрядил, перемазавшись в рвотных массах, которыми был покрыт Майкл, или «эта сухопутная крыса», как они тут же его обозвали, потащили по назначению. Доктор, увидев что ему притащили, выслушав матросов, махнул рукой куда бросить «это тело» и тут же забыл про него.
Дело было самое обычное. Причём часто повторяющееся при морской болезни. А так, пока солдат в отключке, так его меньше будет сама морская болезнь мучить. Рассудив так, и убедившись, что ничего страшного нет, он отправился по своим делам. Хотя и слегка смутил его выступивший на пациенте пот.
Когда он через пять минут вернулся, Майкл продолжал валяться на кушетке без чувств. Доктор пожал плечами и просто принялся ждать с минуты на минуту «пробуждения» пострадавшего.
Но ни через минуту, ни через десять, пациент так и не пришёл в себя. Тут уже врач слегка обеспокоился. Полез было ещё раз осмотреть тело. Но только тут обратил внимание на пот и жар. Пациент явно был в горячке. Причём конкретной.
Это уже было очень серьёзно.
На малярию это было похоже отдалённо. Так как всё-таки было похоже, доктор постарался влить пациенту дозу хинина и на этом пока успокоился. Но вскоре новость дошла до ушей майора Томсона и Генри Сесила.
Те не поленились зайти в лазарет и дотошно поинтересоваться что да как. Они также осмотрели и больного, к тому времени уже пришедшего в себя. В глазах солдата чётко читался страх и обречённость. Он знал чем кончается лихорадка. Видел. Помнил.
Майор же ничего не сказал, кивнул доктору и покинул лазарет.
— Конечно, Генри, ты можешь сказать, что это, возможно, малярия… — начал Томсон, когда они остались одни. — Но мы то видели эболу. И меня не обманешь. Я видел малярию. Много раз. И видел эболу. Столько же сколько и ты сам. Не будем тешить себя иллюзиями.
Генри понурился. Перед глазами пролетело то, что он видел в джунглях. То, как один за другим умирали солдаты, офицеры, учёные. И ничем нельзя было им помочь. И также перед глазами промелькнуло видение: сначала полный лазарет больных, потом…
— Скоро этот утюг превратится в плавучий катафалк. — мрачно сказал Томсон, будто прочитав его мысли.
— Что предлагаешь делать? — не менее мрачно спросил Генри.
— Нужно предупредить капитана.
— И вызвать панику?
— Это уже не наша компетенция! — огрызнулся майор. И в принципе, как тут же понял Генри, он был прав.
— Ад и дьявол! — выругался Генри. — Ведь меня эти братья предупреждали! Я не поверил.
— О чём? — вдруг оживившись поинтересовался Томсон.
— О том, что мне изначально надо было объяснить чем все рискуют и написать завещание. Всем.
— А ты не написал? — саркастически вопросил тут же Томсон.
— Нет! — с обидой ответил Генри.
— И оно уже тебе не понадобится! — также саркастически как и прежде, заметил Томсон.
— Это почему?!! — возмутился Сесил.
Томсон оглянулся по сторонам, понизил голос и ядовито шепнул Генри на ухо.
— Ведь ты переболел эболой.
Генри дёрнулся так, как будто наступил на гадюку.
— Успокойся! — оскалившись осадил его майор. — я тоже переболел. Так что… «мы одной крови — ты и я».
— Что вы хотите этим сказать? — по прежнему со страхом спросил Генри.
— Я хочу сказать, что у нас иммунитет. Да-да! Иммунитет. И я знаю что это такое. Бедняга Старк, мне объяснил что это такое, прежде чем заболел и умер.
Томсон посмотрел как в глазах Генри медленно угасает страх и заменяется безмерным удивлением.
— А ты думал только ты научными штучками занимаешься? Думал, военные это такие «сапоги», только и умеют что шагать строем, жрать литрами виски и мужественно дохнуть во славу Британской Короны?
— Нет-нет! Сэр! — попробовал оправдаться Генри. — Что вы! Как можно!
Томсон медленно стёр с лица ехидство. Теперь он был очень серьёзен.
— Как ты думаешь, сколько ещё заболеют в ближайшее время? В ближайшие, скажем, две недели?
Генри тоже стал серьёзным и прикинул.
— Исходя из нашего печального опыта… Все, кто соприкасался с Брауном. Человек пять-десять из команды, и… — внезапно запнулся Генри.
— И доктор. — холодно закончил Томсон. — Он уже труп.
— Но если прямо сейчас заболеют… Они заразят ещё столько же…
— Если не больше! — как-то отстранёно заметил Томсон. — А дальше крейсер превратится в филиал ада. И вот это нам сейчас надо очень тщательно обдумать. Как быть.
— Что вы имеете в виду?
— А вот что я имею в виду… Мы обсудим детально, за закрытыми дверями каюты. У меня.
Генри выпрямился, как будто только что проглотил лом. Глаза его округлились, а седые волосы стали дыбом. Он понял, уже из тона, что Томсон говорит чертовски верные вещи.
Томсон кивнул «следуй за мной» и быстро зашагал по раскачивающемуся полу коридора.
* * *
Капитан пребывал в неведении ещё четверо суток.
Сработала чистая психология. Доктор, до конца не мог поверить, что это эбола. Но когда одновременно заболели четыре человека из команды, тут уже невозможно было списать на совпадения. К тому же на первом пациенте проявились язвы. Что заведомо не могло быть при малярии. Только тогда он пошёл к капитану.
Капитан долго не думал.
Так как заболевший был именно из участников экспедиции, а значит, есть опасность что все четверо выживших являются носителями смертельной заразы, он приказал их арестовать и поместить под домашний арест. Типа «под карантин».
Но тут вышла заминка. Формально, именно Генри Сесил был главой экспедиции и являлся кое в чём даже начальником над капитаном крейсера. Пришлось тому, чтобы потом не попасть под трибунал, идти на переговоры и с ним, и с его подчинённым — майором Томсоном.
Переговоры начались весьма напряжённо. Хоть и проходили в кают-компании, но распределение «переговаривающихся сторон» уже намекало на то, что и Сессила и Томсона тут боятся.
— У меня нет выхода, кроме как поместить вас в карантин. Так как вы не матросы, и не солдаты, то я, естественно, предлагаю вам как палиатив — домашний арест. — тут же выложил свою точку зрения капитан. Этим он также выразил и начальную точку зрения для на переговоров.
Генри посмотрел на Томсона. Тот кивнул и обернувшись к капитану выложил точку зрения противоположной стороны.
— В нашей изоляции нет необходимости.
— Почему? — поднял бровь капитан.
— У нас уже иммунитет. Мы переболели. И давно. По записям как наших учёных, так и этих Эсторских — последнее имя Томсон выговорил с некоторым раздражением, — если человек переболел, то он перестаёт быть заразным. В его организме бацилла умерла. Также как и у переболевших оспой.
— Но наш доктор считает, что вы всё равно можете быть бациллоносителями.
— Это антинаучно. — гордо заявил Сесил.
— Но учитывая опасность и неподтверждённость ваших сведений, вы должны понимать, что я вынужден вас изолировать.
— Изоляции подлежат только больные. И те, кто с ними контактировал. — заявил Томсон.
