Вот свидетельство одного их активных участников (со стороны прокуратуры) ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, в то время заместителя, а впоследствии прокурора Украины М. А. Потебенько, о первых днях после трагедии:
«Обстановка в Чернобыле была неспокойная, для этого были основания: постоянно поступала информация относительно повышения радиации на четвертом блоке станции, в самой Припяти. Это подтвердил Е. Легасов во время разговора с О. Сорокой, который он вел в моем присутствии. Понимая, что вопрос относительно отселения людей из Припяти может возникнуть в любое время, и город будет закрыт, мной, О. Сорокой, Ю. Антоненко и В. Даниленко делалось все для того, чтобы полностью провести необходимую работу, которая бы в дальнейшем исключила необходимость возвращения прокурорско-следственных работников. Поэтому на каждую возникшую деталь представители нашей службы реагировали немедленно, и решение принималось оперативно. Мы понимали, что дело с начала до конца придется расследовать прокуратуре…»
Вновь слово прокурору Припяти Д. С. Полищуку:
«27 апреля. В этот день я опять побывал на станции, беседовал с людьми, которые были заняты в ночной смене на всех четырех блоках. В больнице встречался с пожарными, часть из которых отправлялась на излечение в Москву. Прокурорская группа работала напряженно, без отдыха, почти круглосуточно. Входящие в ее состав люди выезжали на станцию, где беседовали с руководством АЭС, встречались с очевидцами аварии, инженерно-техническим персоналом, изучали показания, имеющие прямое отношение к взрыву на четвертом блоке. Вместе с В. Даниленко и С. Янковским я вел допросы в больнице. Условий для работы не было. Сами больные неохотно давали показания, тем более в присутствии других.
28 апреля. Особое внимание – документам, которые удалось собрать весьма и весьма нелегко. Снова беседы с очевидцами. В разговорах попадаются интересные подробности, детали. То, что было туманно в первые часы аварии, начинает понемногу проясняться. После обеда – снова с участниками ликвидации пожара. Вместе с Елфимовым и Поповским окончательно упаковали все, что надо было забрать из прокуратуры».
Работники Чернобыльской районной прокуратуры самоотверженно работали до полной эвакуации.
Из рассказа М. А. Потебенько:
«Ситуация на станции становилась все более неуправляемой. После того как я увидел проблески свечения, у меня возникло беспокойство относительно работников прокуратуры города Припяти. Было опасение, что они, пребывая на ЧАЭС, подвергались смертельной опасности. Зная прокурора города
Д. Полищука и его помощника как исключительно добросовестных работников, меня беспокоило то, что, полностью не осознавая последствий для своего здоровья, они могли снова оказаться на месте пожарища. И на самом деле Д. Полищук еще раз прорвался к взбешенному реактору для изъятия дополнительных документов и уточнения некоторых данных по месту события. После этого ему было запрещено появляться там, так как стало понятно: он получил довольно большую дозу…» Как потом оказалось – смертельную.
Первая группа работников Прокуратуры Союза и Украинской ССР пробыла в Припяти и Чернобыле самые трудные девять дней.
По факту аварии на Чернобыльской атомной электростанции прокуратурой было возбуждено уголовное дело, которое принял к своему производству старший прокурор Следственного управления Прокуратуры Украинской ССР Петр Николаевич Иванов.
Для решения многих сложных задач, возникших после аварии, в начале мая 1986 года была создана вахтовая прокуратура Чернобыльского района, которая занималась надзором за исполнением законодательства об охране здоровья граждан, работающих или проживающих в зоне аварии, о выплате им компенсации и предоставлении льгот и т. п.
В координации с Юго-Западной транспортной прокуратурой осуществлялся действенный надзор за исполнением законодательства, направленного на борьбу с непроизводительными простоями железнодорожных вагонов, прибывающих с необходимым оборудованием и техникой, которые крайне нужны были для ликвидации последствий аварии.
Прокуратура проделала большую работу. Правительственная комиссия ежедневно получала от прокуратуры сведения о выявленных правонарушениях и преступлениях и предложения о мерах по устранению выявленных недостатков. Только за два первых года было проведено почти 200 проверок, по требованию прокуроров к дисциплинарной и материальной ответственности привлечено почти 500 человек, направлены сотни представлений, информационных записок, предписаний и предостережений должностным лицам, отвечающим за ликвидацию последствий аварии.
За грубые нарушения правил ядерной безопасности привлечены к уголовной ответственности и осуждены директор и главный инженер Чернобыльской атомной электростанции и другие виновные (всего шесть человек).
За образцовое выполнение служебных обязанностей и высокое профессиональное мастерство, проявленные во время ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, большая группа работников органов прокуратуры была награждена орденами и медалями.
Рекунков держал под неослабным вниманием все мероприятия, проводимые органами прокуратуры в зоне Чернобыльской АЭС, контролировал ход расследования уголовного дела, заслушивал на коллегии Прокуратуры СССР отчеты своих заместителей и руководителей управлений и отделов союзной прокуратуры, выезжавших на место.
Громкое дело
Краснодарский резонанс
При Рекункове был расследован целый ряд дел, привлекших большое общественное внимание. Правда, до начала горбачевской перестройки некоторые их них, конечно, не стали достоянием широкой гласности. Это уже потом чуть ли не все газеты, захлебываясь, писали о подобных процессах. Одно из таких дел – это так называемое «краснодарское дело». Началось оно еще при Руденко.
«Хозяином» Краснодарского края был тогда первый секретарь крайкома партии С. Ф. Медунов, член ЦК КПСС, Герой Социалистического Труда, близкий приятель Брежнева, Черненко и многих других важных персон. И вот в его-то хозяйстве, в этом благодатном крае, и были выявлены вопиющие беззакония и произвол, злоупотребления, взяточничество, хищения.
Произошло это так. Следственная часть Прокуратуры Союза расследовала дело по Министерству рыбного хозяйства. Следственной бригадой руководил знаменитый на всю страну криминалист, следователь по особо важным делам при
Генеральном прокуроре СССР Андрей Хоренович Кежоян. Он с санкции заместителя Генерального прокурора СССР В. В. Найденова арестовал заместителя министра Рытова. По делу проходили многие чиновники, занимавшие высокие должности. Когда Кежоян тяжело заболел, дело принял к своему производству следователь по особо важным делам Сергей Михайлович Громов, который и заканчивал расследование.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
