— У меня в кармане, идиот! — В криках Макса отчетливо слышались ужас и бешенство одновременно.
«Господи, она, кажется, прикончила его», — мелькнула у меня мысль.
Плум только беспомощно смотрел на гроб.
Затем, услыхав вопль почти безумной радости, сорвавшийся с губ Кассандры, испуганно перевел взгляд на нее.
— Я же тут задохнусь! — вопил в это время Макс.
— Несомненно, дорогой, — отвечала его жена. — Уже и стекло запотело от твоего дыхания.
Она счастливо улыбалась.
— Миссис Делакорте! — промолвил пораженный Плум.
— От души надеюсь, что смерть его будет мучительной, — отвечала миссис Делакорте.
Этот возглас сделал мои чувства к этой женщине гораздо сильнее. Разумеется, исключая чувство симпатии.
Шериф смотрел на нее так, будто не мог поверить своим ушам. Я же вполне верил в реальность происходящего.
Макс начал колотить по внутренней стороне крышки (противоударное стекло не поддавалось), крича от страха.
Шериф оглянулся вокруг себя, подбежал к камину и схватил со стены африканское копье. Увидев это, Кассандра с усилием перевернула гроб в горизонтальное положение.
— Что ты делаешь? — завопил Макс в крайней степени страха.
Когда шериф вернулся с копьем, Кассандра оттолкнула сундук, который покоился теперь на роликах.
— Вам не следует прикасаться к месту последнего упокоения Великого Делакорте. — Она едва могла говорить от натуги, тем не менее в ее тоне ощутимо читалась насмешка. — Он сам сказал об этом.
Это была картинка из сумасшедшего дома. Фарс, разыгрываемый безумцами.
Итак, на сцене: Кассандра Делакорте, волочащая гроб по кабинету (это помещение уже трудно было назвать Палатой Волхвований, скорее это была больничная палата). На лице ее выражение безудержного веселья.
Макс находится внутри гроба и бешено кричит от ярости. Бессильной.
Почтенный Pater Familias,[32] глубоко взволнованный, но внешне столь же глубоко невозмутимый, внимательно наблюдает за происходящим.
— Миссис Делакорте!
Это кричит Плум, потрясая копьем, принадлежавшим когда-то племени кикуу.
— Миссис Делакорте! — кричит он опять.
— Нет уж, нет! — восклицает она. — Покоится так покоится.
Теперь, много лет спустя, я думаю, что в тот момент моя невестка была не в себе.
Безумный смешок сорвался с ее губ, когда она так резко накренила гроб, объезжая гильотину, что передняя его часть отделилась от пола, он проехался на задних роликах, вполне напоминая отлично выполненный цирковой трюк.
— Проклятье! — завопил шериф.
Он наконец собрался с силами и кинулся за Кассандрой. Настигнув ее, схватил сундук за край и сумел затормозить.
Кассандра остановилась, задыхаясь, и выпустила свою добычу из рук.
А Плум стал пытаться просунуть конец копья между крышкой и стенкой гроба. Крики Макса стали тише. Он уже рыдал от страха.
— Выпустите меня отсюда! — умолял он. — Ради бога, выпустите меня!
Стеклянная крышка уже полностью затуманилась от его дыхания.
— Проклятье! — выругался шериф.
На его искаженном от усилий лице появилась гримаса страдания. Он не мог ни на дюйм втолкнуть копье в промежуток между перпендикулярными поверхностями, тот был слишком мал.
Плум налег сильнее. Наконец его старания увенчались успехом, кончик копья вклинился где-то в небольшой паз, и Плум налег на древко, пытаясь использовать его в качестве рычага.
Копье тут же треснуло и сломалось.
— Ох, какая досада, — процедила Кассандра.
Ее тон нельзя было заподозрить в искренности, и она светло улыбнулась.
— Тебе опять не повезло дорогой, — фальшиво вздохнула она.
— Дрянь! — завопил он в ответ. — Ты еще радуешься!
Кассандра хихикнула и покачала головой.
— Как отвратительно ты выражаешься, — заметила она.
И наклонилась ближе к стеклянной крышке, потому что в этот момент Плум ринулся обратно к камину.
— Тебе все-таки придется заплатить за убийство Гарри. Не важно, найдем мы его труп или нет.
— Будь ты проклята! — Голос моего сына был уже едва слышен.
На этот раз шериф сорвал со стены старинную испанскую пику и бросился обратно, задыхаясь от волнения.
— Макс, он возвращается с какой-то алебардой, представляешь? — сообщила Кассандра Максу. — Если и теперь не получится, мы пошлем за динамитом.
— Осторожней! — приказал Плум.
Кассандра отпрыгнула в сторону, когда шериф, добежав до гроба, наклонил пику, пытаясь взломать замок.
— Avant![33] — захрипел Макс едва слышно.
Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди (жаль, что вместе с ним не мог подпрыгнуть я сам), когда боковая стенка сундука вдруг распахнулась и Макс выскочил наружу, сделав предостерегающее движение в сторону Плума и пытаясь тем самым остановить его.
— Не делайте этого! — приказал он.
Все смотрели на него в настоящем шоке. Сейчас я вполне мог бы получить второй удар.
Макс широким жестом указал на гроб.
— Разумеется, это не обыкновенный сундук, — признался он. — Это реквизит для номера «Побег сквозь стену».
Сын мрачно сверкнул глазами в сторону Кассандры.
— Хотя, конечно, не всем это может быть известно.
Тут Макс взглянул в мою сторону.
— Этот аппарат построил Неддлбаум, — пояснил он мне. — Старик по-прежнему лучший в своей области, хотя ему уже восемьдесят четыре.
Выражение его глаз смягчилось, когда он заметил (или почувствовал) мое состояние и направился ко мне.
— Я опять заставил тебя тревожиться. Очень жаль, padre, но я хотел, чтоб ты сам это все видел. Ведь ты по-прежнему хозяин этого дома.
Он положил правую руку мне на плечо и тихонько сжал его.
«О дорогой мой мальчик», — простонал мой смятенный мозг. Чувства метались от эйфории радости к отчаянию, вверх и вниз, в стороны. Мятущиеся, путающиеся, беспомощные.
Затем Макс обернулся к Кассандре и Плуму. («Подходящие имена для дуэта в водевиле», — мелькнула у меня несвоевременная мысль.) Они не сводили с него глаз, все еще — я ничуть не сомневался в этом — не оправившиеся от изумления при его неожиданном освобождении.
Сын расхохотался.
— А теперь позвольте поинтересоваться, — осведомился он. — Могли я поместить настоящий гроб в доме моего отца? Неужели я похож на ненормального?
Макс обращался к шерифу.
— Как вам, может быть, известно, иллюзионист обязан обеспечить безопасность при исполнении номера на тот случай, если возникнут непредвиденные обстоятельства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
