звуку сирен на нескольких улицах вокруг него. Хотя за ним, безусловно, охотилось большое количество сотрудников правоохранительных органов, не похоже, что кто-то следовал за ним по пятам в данный момент, хотя он знал, что это может измениться в любую секунду.
Он немного подумал о вероятной реакции на это преступление здесь, в городе. Он был уверен, что охранники немедленно сообщат в полицию о каком-то нападении на Вестерн Виллас, и они могли бы даже сказать, что женщина и ребенок были похищены из дома, но Корт знал, что охранники дома не передали бы местной полиции, что похищенный ребенок был незаконнорожденным сыном Ахмеда аль-Аззама.
Преступления различного рода в других частях Дамаска были обычным делом, пока шла война и в городе действовали повстанцы, так что, хотя это, несомненно, было большим событием и отличалось от обычной террористической атаки, оно не вызвало бы и пятой части того шума, который это вызвало бы, если бы стало известно о том, что действительно произошло.
* * *
Всего через шесть минут после угона Land Rover он припарковал его рядом с Hyundai в гараже и выскочил. Он вытащил мертвого охранника с заднего сиденья Land Rover, открыл багажник Hyundai Elantra и бросил тело на заднее сиденье прямо на Валида. Он снова закрыл крышку багажника, даже не проверив, как там офицер бригады «Пустынные ястребы».
Из-за отсутствия какого-либо шума казалось, что майор Валид все еще был в отключке, пьяный, и если бы это было не так, Корт задался вопросом, смог бы он сказать, что мертвец, деливший с ним тесное пространство, был одет в его форму.
Затем Корт помог Ясмин с рюкзаком и заставил ее забраться на заднее сиденье машины и пригнуться, как раньше. Он быстро сменил темный костюм на серые брюки и черную футболку, которые носил с момента переодевания на базе КВА несколько часов назад.
Ясмин была больше сосредоточена на ребенке и его криках, чем на иностранце, раздевающемся возле Hyundai.
Вся пересадка заняла чуть более трех минут, и вскоре они вернулись на дорогу и направились на юг, в направлении Иордании.
Корт знал, что ему нужно связаться с Воландом, но он решил, что пока хочет сосредоточиться на том, чтобы избегать контрольно-пропускных пунктов.
* * *
Еще пять минут они ехали в очень легком потоке машин; только однажды Корту пришлось свернуть с маршрута и найти другую дорогу, чтобы избежать контрольно-пропускного пункта. Все это время он расспрашивал Ясмин о том, в какую сторону ему следует идти, где можно найти блокпосты и в каких пригородах будет меньше активности военных и милиции.
Но в этом начинании Ясмин Самара оказалась совершенно бесполезной.
Наконец Корт спросил: «Как так получилось, что вы, похоже, ничего не знаете о полиции и военной ситуации здесь?»
«Потому что я не был за пределами Вестерн Виллас с тех пор, как Джамал вернулся домой из больницы, и я не выезжал из Меззе с прошлой осени».
«Я думал, ты раньше жила в Париже».
«Да, но я переехала домой в прошлом году, и как внучке министра мне сказали, что покидать опорные пункты режима в городе небезопасно».
Корт подумал, что он мог бы расспросить случайную двадцатилетнюю девушку из Вичито о ситуации в Сирии прямо сейчас, и она могла бы знать больше деталей, чем эта женщина.
Он начал беспокоиться о возможной преданности Ясмин режиму. Очевидно, что она работала на Ахмеда Аззама, но если ее дедушка был одним из его министров, он считал вероятным, что она будет полностью внедрена в систему убеждений режима. «Расскажи мне о своем дедушке».
Ее ответ удивил его.
«Он мертв. Ахмед Аззам приказал его повесить».
«Что? Когда?»
«Больше года назад. Предполагается, что я не должен знать. Мне сказали, что у дедушки был сердечный приступ. Но однажды поздно вечером я слышал, как люди Аззама говорили об этом в гостиной. У моего дедушки были деловые отношения с братом Аззама. Произошел спор из-за денег, и Ахмед встал на сторону своего брата».
«Мне жаль», — сказал Корт, хотя он чувствовал, что эта новость уменьшила вероятность того, что Ясмин ударит Корта детской бутылочкой по затылку и выскочит из «Хендай» на следующем перекрестке.
Затем Ясмин сказала: «Но мой дядя тоже министр. Он будет убит, если я покину страну».
Корт подавил желание закатить глаза. Господи, подумал он. У меня нет времени спасать каждого ублюдка в этой стране от неминуемой опасности. Но вместо этого он изобразил беспокойство. «Кто твой дядя?»
«Член Национального совета».
Тогда черт с ним, подумал Корт, но опять же, он этого не сказал.
«Он — ваш единственный оставшийся член семьи?»
«Мой брат был убит на втором году войны. У меня есть двоюродные братья… все в армии или Военно-воздушных силах».
Скатертью им тоже дорога, подумал Корт. Он сказал: «Вы вносите свой вклад в прекращение войны».
Он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что она скорчила гримасу, как будто то, что он сказал, не имело никакого смысла, и это было выражение, которое Корт время от времени принимал во время этой операции, но он прекратил разговор. Да, вероятно, она была права. Ее близкие будут преданы смерти за то, к чему он, по сути, принуждал ее. Но это не остановило бы его от этого.
Суд сказал: «Бьянка сказала, что Аззам уезжает из города».
Ясмин сказала: «Он уезжает завтра. Он сказал мне, что вернется во вторник днем».
Это совпало с тем, что Бьянка рассказала Суду на днях о поездке Аззама на смотр войск на передовых базах с русскими и иранцами.
«Он сказал вам, куда направляется?»
Она покачала головой. «Президент не говорит мне подобных вещей. Но один из охранников из его группы сказал что-то о возвращении в Дамаск на военном вертолете после встречи с русскими».
«Утро вторника», — сказал Корт, в основном самому себе.
Ясмин сменила тему. «Когда мы увидим, что другие люди помогают нам?»
«Что? Вы недовольны моим выступлением?»
После паузы Ясмин полностью выпрямилась на заднем сиденье с ребенком на руках. «Ты один, не так ли?»
«Только до Иордании».
«Итак… все время, пока вы вытаскиваете нас из страны, вы работаете в одиночку. Но как только мы будем в безопасности… другие помогут?»
«Звучит не так уж здорово, когда ты так это говоришь».
Они начали проезжать через пригород Дамаска Дарья, и здесь они обнаружили на шоссе меньше машин, чем в городе. Это нервировало Корта, потому что он чувствовал некоторую безопасность в численности, плюс
