Лесник раскрыл ладонь и показал три круглые начищенные пули, блеснувшие на солнце.
Люди вокруг возбужденно зашептались. Уж если сам странный Шастель отправился в паломничество и склонил голову перед Нотр-Дам де Болье, значит, грядет нечто важное! По рядам побежали шепотки о знаке Божьем.
— Это ведь Шастель, правда? Какая интересная просьба, — тихо заметил легат. — Вы его обратили, достопочтенная аббатиса? И всего за одну ночь? Даже для женщины вашего благочестия это чересчур смелое предприятие.
Ничего не ответив, Григория попросила у Бога простить ей мысли об убийстве ближнего.
Тем временем епископ внимательно осматривал пули.
— Это орудия убийства, — осторожно сказал он. — Кто может поручиться, что вы не пустите их в ход против людей и не запятнаете имя Божье?
Жан энергично шагнул вперед и, если бы захотел, мог бы схватить епископа за грудки.
— Достопочтенный аббат, за последние три года эта адская тварь убила больше трехсот женщин и детей. И я тоже потерял людей, которые были мне близки или которых я знал. — На глаза ему навернулись слезы. — Освятите их, аббат! Освятите их, чтобы Господь дал мне свое благословение и я убил бестию, чтобы освободить людей Жеводана и чтобы ко мне вернулась вера в Бога. — Сняв с плеча мушкет, он протянул его епископу.
— Ну, конечно же… та девочка, — с фальшивым сочувствием сказал Франческо. — Мне говорили, он присутствовал на похоронах маленькой Мари Данти и пролил слез не меньше, чем несчастная мать. — Он рассматривал лесника, который избегал глядеть в сторону аббатисы. — Похоже, ваше тело и впрямь обладает силами святых мощей, — прошептал он. — Если бы послать вас обращать неверных, не осталось бы ни мусульман, ни иудеев. Во всяком случае, среди мужчин.
— Вы заходите слишком далеко, эксцеленца! — воспротивилась она. — Еще одно такое замечание…
— И что? — Он наклонился к ней. — Не теряйте присутствия духа, достопочтенная аббатиса. Вы примете все мои замечания послушно и с благодарностью как первое покаяние за свой поступок.
Пальцы Григории судорожно сжались.
— Сделайте это, достопочтенный аббат! — взмолилась пожилая крестьянка рядом с Жаном. — Может, ему удастся то, что не сумели все приезжие. Трех лет с нас достаточно.
— Смотрите, эксцеленца, ни вам, ни вашим людям не доверяют, — позволила себе уколоть аббатиса. — Вам следовало бы приложить побольше трудов, чтобы поддержать славу свою и церкви.
— Если Шастель ее пристрелит, тем лучше. — Франческо вытащил из пояса серебряную булавку. — Доверие к Господу в Жеводане лишь укрепится. Язычник получает благословение и убивает бестию. С этим я целиком и полностью согласен.
Из толпы раздались новые просьбы, которые звучали все громче и настоятельнее. Епископ перекрестил серебряные пули и мушкет, обрызгал святой водой и возложил на них руку. Благодарно кивнув, Жан снова исчез в рядах паломников.
— Поговорим позднее, достопочтенная аббатиса.
Легат взмахом руки указал своим людям следовать за ним и начал прокладывать себе путь через толпу.
— Мсье Шастель, на два слова! — крикнул он вслед леснику.
Жан сделал вид, будто не слышал оклика. Лишь когда рука легата легла ему на плечо, он уже не мог больше оставлять его без внимания.
— Что вам угодно?
Франческо коснулся треуголки.
— Приветствую вас, мсье Шастель. Если я не ошибаюсь, представляться мне нет необходимости. — Он улыбнулся. — Мы преследуем одну цель — бестию. Я думаю, мы сможем посодействовать друг другу. Это ведь вы чаще других встречались с адским созданием? Так, во всяком случае, говорят.
— А вы посланник из Рима, который в глаза бестии не видел? — отозвался Жан. — Так, во всяком, случае, говорят.
— На то, возможно, есть простое объяснение: она выдает себя за человека и прячется в человеческом теле, из которого вырывается и пожирает своих жертв. — Он посмотрел на паломников. — За исключением меня и моих людей… заподозрить можно любого, верно? Даже вас. Или ваших сыновей.
Взметнувшись с быстротой змеи, рука легата поднялась и уколола Жана в левое запястье. На коже выступила капля крови.
— Простите, я хотел прогнать осу, — извинился Франческо. — Но, к сожалению, она уже вонзила жало.
— Это была не оса. — Жан опустил взгляд на ранку. — Что вы сделали?
Вместо ответа легат показал ему серебряную булавку, на которой осталось немного крови.
— Это еще что?
— Проба, мсье Шастель. Мне самим его святейшеством поручено разыскать бестию. — Он отер булавку о рукав лесника. — Это не вы. Могу я поговорить с вашими сыновьями?
— Нет. На это нет причин. — Усилием воли Жан заставил себя не терять самообладания. — Идите и ищите бестию, где хотите.
— Именно так я и поступлю. Что вы искали у достопочтенной аббатисы, мсье Шастель? — Франческо насмешливо поднял бровь. — Сын ведьмы у невесты Божьей. Как по-вашему, какое обвинение я мог бы составить из этого против вас и милой Григории?
— Исчезни, иезуит.
— Я сам решу, когда мне уходить, а когда нет. — Не давая сбить себя с толку, Франческо обвел взглядом толпу паломников. — Разве не чудесное зрелище? Сила Господня собрала их тут, — самодовольно заявил он. — Даже аристократы сегодня к нам присоединились. Значит, Жеводан еще не потерян, не перешел под власть ада. — Он снова повернулся к Жану. — Скажите, насколько хорошо вы знакомы с молодым графом де Моранжье? Что-то я его тут не вижу. Впрочем, меня это не удивляет. При его-то… безнравственности.
— Не мое дело ворошить грязное белье.
Жан попытался обойти легата справа.
— Я слушаю и собираю сведения, это моя задача. — Франческо преградил ему дорогу. — Вам известно, что граф за вас заступился? Когда вы сидели в тюрьме?
— Я ничего об этом не знаю и его помощи не принял бы.
— По всей видимости, он об этом догадывался. А потому действовал у вас за спиной. Полагаю, у него с вашим младшим сыном давняя дружба. Давняя дружба, зародившаяся в Средиземноморье. Но по велению Господа открываются те врата знания, которые обычно остаются закрыты.
Жан сдержался, хотя его и напугало, что человек приезжий, да к тому же очевидный враг больше его самого знает о событиях из жизни Антуана.
— Понятия не имею, о чем вы, — отозвался он.
Франческо прищурился.
— Неудачная попытка уклониться от ответа, мсье Шастель. О вас и окружающих вас людях мне известно гораздо больше, чем вы полагаете.
— И почему не предпринимаете ничего, а только досаждаете мне словами? — Жан прошел мимо него. — Берегитесь, когда будете пробиваться через подлесок. У нас сперва стреляют и лишь потом смотрят, во что целились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
