Домоправительница насупилась:
– Пока нет. Но вы не беспокойтесь, ваша милость. Доктор скоро будет, и, как только он появится, мы тут же пошлем его к вам.
– А монсеньор герцог собирается на верховую прогулку?
– Нет. Его милость сказал Жаку, что не будет отлучаться из дома, пока не родится ребенок.
В их разговор ворвался голос Филиппа:
– Какие уж тут верховые прогулки! – Энни подняла глаза и увидела мужа, стоящего в дверях. Он широко улыбнулся. – Можно войти?
При взгляде на него ее охватило теплое чувство.
– Конечно. Вы же знаете, что можете не ждать приглашения.
Филипп пересек комнату, повернул стул спинкой к столу напротив нее и сел на него верхом. Он старался казаться беззаботным, но ей-то было видно, как он беспокоится.
– Как вы сегодня себя чувствуете, Энни?
Она любила, когда он ее так называл. Улыбнувшись, она ответила:
– Как обычно, ужасно огромной. – Она поднесла ко рту ложку супа, но выронила ее из-за сильного приступа боли.
Филипп вздрогнул.
– Что случилось?
– Какая я неуклюжая. – Смущенная, Энни промокнула салфеткой пролитый суп. – Ну вот, теперь я испачкала свой халат. У меня остался только один такого огромного размера.
– Черт с ним, с халатом. До конца недели мы сделаем еще три таких. – Он настороженно прищурился. – Но это вовсе не неуклюжесть. Я умею заметить боль.
Энни сжала губы, слезы брызнули у нее из глаз. Она устала, и ей было так плохо. Попытка соблюдать приличия оказалась ей не по силам. Она закрыла глаза и дала волю слезам.
– Это все моя спина. Она болит уже несколько недель, но сегодня ночью я ни на миг не смогла заснуть. – Она открыла глаза и, словно извиняясь, улыбнулась, но слезы продолжали течь. – Я думаю, ребенок стал таким большим, что пытается отодвинуть мои кости, чтобы освободить себе побольше места.
– Бедная Энни. – Филипп встал и помог ей подняться на ноги. – Не плачьте. Вам лучше прилечь, а я разотру.
В который раз за эту неделю, которая прошла со дня их примирения, Энни возблагодарила бога за такого мужа. Филипп утешал ее и заботился о ней – по несколько часов читал ей вслух, гулял по вечерам, когда становилось попрохладнее, играл с ней в шахматы. Он даже выучил ее египетской настольной игре под названием «Камешки» и потом смеялся с ней вместе, когда она уже преуспела в ней настолько, что стала обыгрывать его. С ним было в равной степени уютно и в тишине, и во время бесед; он всегда находился рядом, когда ей было нужно.
А сейчас он был ей очень нужен. Ее грудь сдавил спазм, и, когда слезы перестали течь, она сжалась в его объятиях и позволила повести себя к постели. На полпути она вдруг почувствовала странную слабость, и по ее ногам потекла теплая влага.
Она в ужасе взглянула вниз.
– О боже!
Филипп только глянул и тут же позвал:
– Сюзанна! Скорее сюда!
Сюзанна ворвалась в комнату и сразу все поняла.
– Успокойтесь, ваша милость. Просто отошли воды, вот и все.
– И что это значит?
Ее вымученная улыбка никого не обманула.
– Это значит, что ее милости не придется ждать так долго, как мы думали, чтобы сжать в объятиях своего младенца.
Пощупав живот Энни, она посмотрела на Филиппа.
– Мне следовало бы догадаться о том, что происходит, когда она пожаловалась на спину. Она ведь никогда не жалуется. Я полагаю, что это приближение родов. В ближайшие часы могут начаться схватки.
Энни вцепилась в рубашку Филиппа.
– Но я ведь не могу рожать. Пока еще не могу. Врач еще не приехал.
Филипп погладил жену по руке и успокаивающе заговорил:
– Все будет хорошо. Вот увидишь. Скоро здесь появится доктор. А Сюзанна поможет тебе переодеться в чистую рубашку. Я сейчас отправлюсь в библиотеку и просмотрю нужные медицинские книги. Мне, помнится, что-то доводилось читать о целебном напитке, предназначенном как раз для подобных случаев.
Энни знала, что Филипп просто успокаивает ее, так хотелось верить ему, что она кивнула и выпустила его руку.
– Да. Иди, дорогой. Я останусь с Сюзанной.
Филипп поспешил к двери. Сюзанна легонько похлопала по руке свою госпожу.
– Я только скажу Пьеру, чтобы он вызвал Мари, и тотчас вернусь.
Энни прикрыла глаза рукой, новая вспышка боли пронзила ее тело. Сквозь стиснутые зубы она проговорила:
– Пожалуйста, поспеши, я очень боюсь оставаться одна.
– Я вернусь прежде, чем вы успеете это заметить. Сюзанна выбежала вслед за Филиппом. Она нагнала его уже у лестницы.
– Ваша милость, боюсь, что лекарства госпоже вряд ли помогут. У бедняжки отошли воды, значит, ребенок должен вскоре родиться. Если же не торопить события, ребенок может родиться мертвым.
Филипп в отчаянии схватил голову руками:
– Что же делать? Врач должен был приехать еще несколько дней тому назад! – Он помолчал мгновение и наконец решительно произнес: – Значит, мы должны справиться сами. Кто же нам поможет?!
Сюзанна в сомнении покачала головой.
– Надо послать кого-нибудь за священником.
Его горло перехватило.
– Но я же должен сделать хоть что-нибудь!
Сюзанна перебила его:
– Она меня ждет. Я должна поскорее вернуться. Сделайте, что сможете, ваша милость, и поможет вам господь!
Филипп кивнул. Сюзанна медлила, но потом проговорила едва слышно:
– И, пожалуйста, ваша милость, пошлите за священником.
Если бы Филипп мог знать, что доведется испытать ему, как будет страдать Энни и сколько волнений и тревог испытают и Сюзанна, и Пьер, и Мари, прежде чем спустя долгие часы мучительной неизвестности и опасности они услышат долгожданный детский крик! Он и представить себе не мог, что судьба распорядится таким чудесным образом! Едва не потеряв свою Энни, мысленно уже прощаясь с возможностью благополучного исхода, Филипп стал счастливым отцом сразу двух чудесных малышей. Первой на свет появилась девочка, за ней, через сорок минут, родился мальчик.
36
Энни забылась тревожным сном, и Филипп терпеливо ждал ее пробуждения.
Когда все волнения за малюток, за жизнь обессиленной, измученной Энни остались позади, Филипп наконец вышел из спальни жены и прошел на балкон. Солнце уже садилось за деревья.
Филипп впился пальцами в каменные перила и еще раз вознес идущую из глубины сердца благодарственную молитву.
Позади раздались шаги. Сюзанна окликнула его тихим голосом:
– Ваша милость, госпожа зовет вас, она проснулась.
Бледная и осунувшаяся Энни полусидела в кровати. Ее лицо светилось лучезарной улыбкой, когда Филипп вошел в спальню.
– Мой дорогой! Я знаю, что только вам обязана своим спасением. Ни один доктор не смог бы помочь мне и нашим детям так, как это сделали вы!
Филипп взял ее руку и поцеловал тоненькие пальцы. Энни улыбнулась.
