50. Боясь, как бы Архелай опять не убежал от него, как и раньше, в Халкиду, так как у самого Суллы не было кораблей, Сулла ночью поставил по всей равнине на известном расстоянии сторожевые отряды. С наступлением дня, на расстоянии не больше одного стадия от лагеря Архелая, он стал копать ров, причем Архелай не выступал против него. Тогда Сулла стал горячо убеждать свое войско последним усилием закончить войну, так как враги уже неспособны противостоять им, и повел их к валу Архелая. То же самое в свою очередь по необходимости происходило и у врагов: их предводители обходили свои отряды, указывали на угрожающую опасность и на позор, если они не отразят от вала врагов, уступающих в численности. Когда с обеих сторон поднялось стремительное наступление и крик, то и с той и с другой стороны было совершено много военных подвигов; римляне уже разрушили угол укрепленного вала, устроив себе над головами прикрытие из щитов. Тогда варвары, соскочив с укрепления внутрь этого угла, выстроились там, чтобы встретить мечами ворвавшихся туда. Никто не решался туда войти, пока Базилл, начальник легиона, первым не бросился туда и того, кто выступил против него, не убил. Тогда следом за ним бросилось и все войско; произошло бегство и избиение варваров; одни из них были захвачены, другие загнаны в близлежащее озеро, и, не умея плавать, они на своем непонятном варварском языке призывали тех, которые их бы убили. Архелай скрылся в каком-то болоте и, раздобыв маленькое судно, переправился в Халкиду. Все остальные войска Митридата, частично кое-где сохранившиеся, он спешно вызвал к себе.
51. На следующий день Сулла наградил венком начальника легиона Базилла и роздал другим богатые награды. Он разграбил Беотию, все время отпадавшую от римлян; перейдя в Фессалию, (он) там зазимовал; ожидая кораблей с Лукуллом. Не зная, где находится Лукулл, он стал строить другие. И это он делал несмотря на то, что Корнелий Цинна и Гай Марий, его противники, объявили его в Риме врагом государства, разграбили его дом и его загородные имения и перебили его друзей. Но, несмотря на это, он не потерял своей власти, имея при себе послушное и энергичное войско. Цинна, выбрав себе в качестве товарища по консульству Флакка, послал его в Азию с двумя легионами вместо Суллы, как объявленного врагом государства, чтобы управлять Азией и воевать с Митридатом. Так как Флакк был неопытен в военном деле, то добровольно от имени сената с ним пошел человек, заслуживающий доверия в командовании войском, по имени Фимбрия. Когда они переправлялись морем из Брундизия, многие из их кораблей были раскиданы бурей, а отплывшие вперед были сожжены другим войском, посланным Митридатом. Так как Флакк был негодным человеком, жестоким в назначении наказаний и корыстолюбивым, то все войско от него отвернулось, и часть его, посланная вперед в Фессалию, перешла на сторону Суллы. Остальных Фимбрия, казавшийся им более подходящим для звания предводителя и более мягким, удержал от перехода на сторону Суллы.
52. Когда у Фимбрии на одной остановке за угощением произошел спор с квестором, и Флакк, будучи третейским судьей, вынес решение не в пользу Фимбрии, то Фимбрия, рассердившись, пригрозил, что вернется в Рим. Тогда Флакк назначил ему заместителя на то место, которое он занимал. Фимбрия, дождавшись пока Флакк отплывет в Халкедон, прежде всего отнял у Ферма, которого Флакк оставил своим заместителем, ликторские связки, под предлогом, что ему, Фимбрии, войско передало главное командование, а затем, когда вскоре разгневанный Флакк возвратился, он погнался за ним; Флакк бежал в какой-то частный дом и ночью, перелезши через стену, бежал в Халкедон, а оттуда в Никомедию и запер ворота; Фимбрия же, напав на него, убил его, спрятавшегося в колодце; человека, бывшего консулом римского народа и главнокомандующим в этой войне, убил человек, бывший частным лицом и последовавший за ним по его дружескому приглашению. Отрубив Флакку голову, он бросил ее в море, а остальное тело бросил без погребения и объявил себя предводителем войска. И он с успехом провел несколько сражений с сыном Митридата. Самого же царя он преследовал до самого Пергама, а когда тот бежал из Пергама в Питану, он пошел в наступление и окружил его валом, пока царь не бежал на кораблях в Митилену.
53. Фимбрия же, перейдя в Азию, стал наказывать сторонников каппадокийцев, и земли тех, которые не принимали его, он опустошал. Жители Илиона, осажденные им, прибегли к Сулле, и Сулла обещал им, что он придет, и велел им в то же время передать Фимбрии, что они уже сдались Сулле. Услышав об этом, Фимбрия их похвалил, что они уже стали друзьями римлян, и велел им принять и его, так как ведь и он римлянин, внутрь стен, в насмешку указав им на родство, которое было у илионцев с римлянами. Войдя в город, он стал избивать всех подряд и все предал пламени; тех же, которые ходили послами к Сулле, он предал всевозможным мучениям. Он, не щадя ни святынь, ни тех, кто бежал в храм Афины, сжег их вместе с храмом. Он срыл и стены и на следующий день он сам обошел город, следя за тем, чтобы ничего не осталось от города. Илион, испытавший худшее, чем во времена Агамемнона, погиб от рук «родственника»; не осталось целым ни одного алтаря, ни одного святилища, ни одной статуи; что же касается священного изображения Афины, которое называют Палладием и считают упавшим с неба, то некоторые думают, что оно было найдено неповрежденным, что при падении стен оно было ими засыпано, если только оно не было унесено из Илиона Диомедом и Одиссеем во время Троянской войны.
Вот как поступил Фимбрия с Илионом, как раз в конце 173-й олимпиады. Некоторые полагают, что это несчастие с ним произошло как раз спустя 1050 лет после разрушения его Агамемноном.
54. Узнав в это же время и о поражении при Орхомене, сообразив, какое количество войска он с самого начала направил в Элладу, и последовательное и быстрое его уничтожение, Митридат послал приказ Архелаю заключить мир на возможно благоприятных условиях. Встретившись с Суллой для переговоров, Архелай сказал: «О Сулла! Царь Митридат, который еще со времен отцов был вашим другом, начал войну из-за корыстолюбия других ваших полководцев; теперь из уважения к твоей доблести он ее прекратит, если ты предложишь справедливые условия». Так как Сулла не имел кораблей и так как ему из дому не посылали ни денег, ни чего другого, — ведь во главе стояли его враги и относились к нему, как к врагу, — так как он уже занял деньги в Дельфах, Олимпии и Эпидавре, дав в замен пропорционально долгу храмам половину Фиванской земли, за то, что фивяне постоянно отпадали, так как он спешил для решения своего спора с врагами привести войско сильное и непотрепанное в боях, он согласился на переговоры и заявил: «О Архелай! Если Митридат потерпел несправедливость, то он имел право отправить послов с жалобой на обиды, но захватить войной такое количество чужих земель, избить такое число людей, присвоить себе общественные деньги, сокровища государственных храмов и частное достояние казненных, — так поступает обидчик. Точно так же, как по отношению к нам, он проявил коварство и по отношению к своим личным друзьям; он и из них убил многих, в том числе и тетрархов, которые сидели вместе с ним за его столом, убил в одну ночь вместе с их женами и детьми; а ведь они с ним не вели войны. Против нас он действовал скорее в силу природной ненависти, чем под влиянием военной необходимости, подвергши различным видам мучений и затем избив италийцев, находившихся в Азии, с женами, детьми, слугами, если они были италийского рода. Столь великую ненависть проявил он, а теперь притворно надевает на себя личину «отеческой дружбы», но он вспомнил об этой дружбе только тогда, когда мною было избито 110.000 ваших солдат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
