– Из‑за этого, кстати говоря, несколько поколений назад физически красивые люди подвергались гонениям, – глядя на девушку без каких‑либо эмоций, сообщила Салэм. – Высший свет стал бояться, что под видом симпатичного мужчины или прекрасной женщины к ним приближается нежить.
Агата судорожно вздохнула, справляясь с накатившим на нее ужасом. Все это время Олаф был так близко и мог в любой момент ее сожрать!.. И никто бы ничего не заподозрил и не помог – в королевствах нет ни одного темного мага, кто смог бы справиться с чудовищем! Да даже хотя бы определить его.
– Итак, ничего странного вы за ним не замечали, – заговорила Салэм, крутя ручкой в пальцах. – Может быть, слышали, что пропадали люди? Упырь должен кого‑то жрать, Агата.
Дочь барона затрясла головой. Откуда ей было бы знать? До этой проклятой поездки единственное зло, которое случалось рядом с Агатой – это порвавшееся платье и недосоленный суп на приеме у дряхлого главы клана. А тут нападение, похищение, чудовище…
Привычный для девушки мир треснул, как симпатичная фарфоровая статуэтка, и развалился на части. И сейчас она уже слабо понимала, что происходит, как себя следует вести и что делать. Страх сковал ее душу, заставляя искать спасения в единственном, что оставалось неизменным – орден Аркейн может ее защитить, если она будет честна с искоренительницей.
– Я ничего такого не знала, – с трудом сдерживая слезы, выдавила из себя Агата. – Я не могла знать, простите.
Салэм спокойно смотрела на стремительно скатывающуюся в истерику девчонку. Искоренительница прекрасно понимала, что сейчас творится в голове баронской дочери, и давить не торопилась. В конце концов, Агата была всего лишь случайной жертвой. Очевидно же, что упыря подослали, чтобы тот следил за главой рода, а не за сопливой дочкой.
– Вам не за что извиняться, – кивнула некромантка, откладывая ручку на лист. – И уж тем более нет причин бояться. Барон Киррэл уже дважды защитил вас, а я, как представитель ордена, обещаю, что вам не причинят вреда и дальше. Но мне нужно знать как можно больше, чтобы найти тех, кто превратил Олафа в чудовище. И без вашей помощи у меня ничего не получится. Но я дам вам немного времени привести себя в порядок и успокоиться.
Поднявшись из‑за стола, она сгребла бумаги в сумку и, дойдя до двери, толкнула створку. За ней никого не оказалось, что несколько удивляло, но Салэм просто крикнула в коридор:
– Воды для ее милости!
А после, прикрыв за собой дверь, некромантка легко сбежала по лестнице на первый этаж.
* * *
Киррэл «Чертополох» .
Я сидел в кабинете и тупо пялился в разложенные по столешнице документы. Буквы плыли перед глазами, не складываясь в понятные мозгу слова. Квас, оставшийся нетронутым, стоял на углу, а легкий аромат нарубленного копченого мяса, притулившийся с ним рядом, не ощущался ноздрями.
Я просто устал, и мне требовалось всего лишь по‑человечески выспаться.
Потерев лицо ладонями, я поднялся на ноги и, схватив кружку с уже нагревшимся напитком, осушил его в один присест. Держа емкость в руке, я еще раз взглянул на бумаги, но внутри поднялось противное ощущение тошноты – все имеет свои пределы, и мне пора завязывать насиловать себя, пока не натворил дел.
Да, я любил работать с документами, считать расходы и доходы, сводить счета, отдавать распоряжения относительно своего дела. Крайне редко у меня имелся кто‑то, на кого я мог бы положиться в этих вопросах, за большинством исполнителей приходилось все тщательнейшим образом перепроверять. Но даже у любви к работе есть свои границы.
Отставив пустую кружку, я покинул кабинет и едва не нос к носу столкнулся с Салэм. Искоренительница вскинула на меня глаза и, обозначив улыбку, заговорила.
– Девочка совершенно бесполезна, – заявила некромантка. – Если кто и был осведомлен об упыре, то ей ничего не говорили.
Я кивнул, равнодушно встречая новости. Уже по той реакции, которую проявила Агата во время нападения упыря, было ясно – она ничего не знает, и для нее сам факт атаки со стороны возлюбленного оказался чем‑то из ряда вон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Скоро приедут люди ее отца, и она отправится домой, – ответил я. – Надеюсь, они не станут надолго задерживаться в пути. Мне надоело ее спасать и хочется вздремнуть на нормальной кровати, а она сейчас занята ее милостью.
Салэм остро взглянула на меня, однако я ничего не собирался говорить о том, что услышал обращение Агаты к искоренительнице. Да, это не слишком‑то вязалось с той историей, которую мне поведала некромантка, ну так я и не рассчитывал, что все рассказанное окажется правдой.
К тому же она меня и не обманывала. Про магию речь шла, но Салэм не уточняла, что имеет ввиду только темный дар. Остальные члены графской семьи вполне могли быть обыкновенными чародеями. И так далее.
– Я, скорее всего, отправлюсь вместе с ней, – тихо произнесла Салэм. – А там загляну в анклав, возможно, орден выберет другого искоренителя, чтобы разобраться в этом деле. Но я не слишком‑то в это верю. Меня могут задержать еще и из‑за тебя, Киррэл.
Я кивнул, принимая ее слова с пониманием. Салэм под меня «подложили», чтобы она форсировала события, и по предварительной договоренности я был обязан искать культ Хибы. Однако с тех пор, как я осел в поместье, даже нападение монстров никуда не привело.
– Если тебя выгонят из ордена за не до конца исполненные приказы, – с улыбкой сообщил я, – в Чернотопье для вас всегда найдется место, ваше сиятельство.
Некромантка нахмурилась и, оглядевшись по сторонам, втолкнула меня обратно в кабинет. Я не ожидал этого, а потому попятился, открывая задом дверь, которую Салэм тут же закрыла за нами.
– Я не имею права называться графиней, – сообщила она, становясь так близко, что ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть мне в глаза. – Мы с братом вычеркнуты из рода, нас даже с семейных портретов стерли, переписав картины заново. Так что я тебя очень прошу, не нужно так ко мне относиться.
Я пожал плечами, продолжая улыбаться.
– Да мне все равно, – сказал я, обнимая девушку и прижимая к себе. – Конечно, твоя семья поступила глупо, любой род бы гордился такой дочерью, как ты. Но я одержимый бастард, что я понимаю?
Салэм вздохнула, отвечая на мои объятия. Поглаживая меня по спине, некромантка пустила капельку магии по моему хребту, заставив забурлить магические каналы.
– Когда я узнала, что от нас с Риттером отказались, взяла себе другое имя, – прошептала чародейка.
– Да? – удивился я. – То‑то я думал, почему мне больше ни одна женщина с таким именем не встречалась.
Салэм хмыкнула, чуть сжимая ногтями мой хребет.
– Другими женщинами, значит, интересуетесь, ваша милость? – наигранно изобразила недовольство она.
– Конечно, меня же хлебом не корми, дай только какой‑нибудь девке юбку задрать! – с самым серьезным лицом, на какое оказался способен, заявил я в ответ, но получил тычок под ребра и, не выдержав пытки, рассмеялся в голос.
Салэм же приподнялась на носочках и, взяв меня за подбородок, чмокнула в маску.
Ее руки быстро переместились ко мне на пояс, потянули рубаху из‑под ремня. Препятствовать раздеванию я не стал и поднял руки, чтобы избавиться от одежды. Моя рука легла на артефакт, но искоренительница остановила меня.
– Пусть будет, она мне нравится, – с улыбкой попросила она, и я кивнул.
А потом обхватил девушку за талию и сорвал с нее блузку. Салэм ахнула, когда я расстегнул ремень на ее брюках, и сделала то же самое со мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Это было похоже на какую‑то безумную игру. Мы раздевали друг друга, снимая по одному предмету, при этом соблюдая очередность.
Но вот наконец передо мной предстала обнаженная женщина, и я, улыбаясь, развернул ее к себе спиной и подтолкнул, чтобы она легла на стол животом.
– Подумать только, все это время я сплю с графиней! – не удержался я от шутки.
Но та не обиделась, лишь поправила бумаги, чтобы они не мешались, и капризным голосом скомандовала:
