Свечин был расстрелян в 1938 году, а Триандафиллов избежал этой участи, погибнув в авиакатастрофе.
Во-вторых, по утверждению вполне авторитетных свидетелей – Жукова и Василевского, полководцы времен Гражданской войны в 1920–1930 годы являлись носителями самых передовых идей в военном деле.
Вспоминая о периоде своего обучения на курсах по усовершенствованию высшего начальствующего состава в 1929 году, Жуков писал:
«К тому же времени относится начало публикации работ одного из самых талантливых наших военных теоретиков – М. Н. Тухачевского. Ему принадлежит много прозорливых мыслей о характере будущей войны. М. Н. Тухачевский глубоко разработал новые положения теории, тактики, стратегии оперативного искусства. ‹…› Много ценного и по-настоящему интересного для каждого профессионального военного содержалось в работах С. С. Каменева, А. И. Корка, И. П. Уборевича, И. Э. Якира и других наших крупных военачальников и теоретиков»[117].
Все они были расстреляны. За исключением Каменева, который успел умереть в 1936 году, но посмертно был обвинен в причастности к «военно-фашистскому заговору».
Собственно из тех, кто мог во время войны занимать ключевые посты, избежал гибели только маршал Б. М. Шапошников, полковник царской армии, выпускник Академии Генерального штаба 1910 года. Он оказался в критический момент единственным серьезно подготовленным военачальником. Но у него был один фатальный недостаток, о котором пойдет речь и который существенно мешал ему выполнять свою функцию начальника Генерального штаба.
Маршал А. М. Василевский, возглавлявший в последний период войны Генеральный штаб, человек недюжинного ума и военных дарований, писал в воспоминаниях:
«Новое оружие и боевая техника потребовали пересмотра некоторых положений военного искусства. Инициаторами в этом большом деле среди высшего начсостава РККА выступили крупные военные мыслители М. Н. Тухачевский (“Вопросы современной стратегии”, 1926 год), А. А. Свечин (“Стратегия”, 1927 год), А. К. Коленковский (“О наступательной операции армии, входящей в состав фронта”, 1929 год) и ряд других видных специалистов»[118].
Тухачевский, Свечин и «другие видные специалисты» были, как известно, расстреляны, а Коленковского в 1924 году убрали со всех руководящих постов, что, очевидно, его и спасло. Он умер в 1942 году.
Особенным уважением и Жукова, и Василевского пользовался Уборевич.
Василевский писал:
«И. П. Уборевич командовал войсками МВО более года, а затем был переведен на другую должность. Правда, мне и позднее приходилось не раз служить под непосредственным руководством этого незабываемого полководца-учителя, крупнейшего специалиста»[119].
В 1992 году вышла книга «Фашистский меч ковался в СССР», где на прочной документальной основе рассказывается о тесном военном сотрудничестве немецких и советских специалистов. СССР предоставил связанной Версальскими условиями Германии возможность обучать своих офицеров на его территории, что предполагало и плотный обмен профессиональным опытом.
«Активно велось обучение и немецких офицеров в СССР. В 1931 году в Москве проходили дополнительную подготовку будущие военачальники периода Второй мировой войны: Модель, Горн, Крузе, Файге, Браухич, Кейтель, Манштейн, Кречмер и другие»[120].
В одной из танковых школ, созданных немцами в СССР, совершенствовал свое мастерство будущий генерал-полковник Гудериан, хорошо знакомый всем, кто интересовался историей Великой Отечественной войны.
Благодаря этому тесному сотрудничеству выигрывали не только немцы. Командный состав РККА получал доступ к последним техническим достижениям Европы и к новейшим тактико-стратегическим идеям, в развитии которых Тухачевский, Уборевич и их соратники принимали самое деятельное участие[121].
В 1941 году против Красной армии успешно воевали немецкие генералы, хорошо знакомые с идеями Тухачевского, Уборевича, Свечина…
Уничтожив фактически всю плеяду блестящих военачальников, чьи знания и опыт соответствовали уровню современной мировой военной науки, Сталин предопределил катастрофические поражения первого года войны, ибо главной причиной поражений было слабое управление войсками.
Елена Ржевская, автор известных воспоминаний о войне, в одной из своих книг зафиксировала разговор с уже опальным Жуковым:
«Говорит все так же мерно:
– Конечно, он уничтожил… Всю головку армии уничтожил… Мы вступили в войну без головки армии. Никого не было. Этого ему, конечно, нельзя простить».
И дальше:
«Гигант военной мысли, – назвал он М. Н. Тухачевского в своей книге, – звезда первой величины в плеяде военных нашей Родины»[122].
Жуков, назначенный перед войной начальником Генерального штаба, понимал свою недостаточную подготовленность. Унтер-офицер царской армии, без академического военного образования (Высшая кавалерийская школа и курсы высшего начальствующего состава вряд ли могут считаться достаточной подготовкой для начальника Генерального штаба). В воспоминаниях он неоднократно пишет, что ему приходилось приобретать необходимый опыт уже в ходе боев, учась на собственных ошибках. Чего они стоили – понятно.
Талантливый самородок, он выдвинулся на первые роли после того, как были уничтожены его учителя… Но Жуков был, повторим, талантлив и стремительно приобретал военный профессионализм (не будем здесь касаться особенностей его полководческого стиля).
Гораздо характернее судьба человека, который, как мы увидим, оказался в центре событий, стержневых для нашего сюжета.
Начальник и комиссар Казанского военного училища Михаил Петрович Кирпонос, по собственному свидетельству, активно участвовал в разоблачении врагов народа в 1937–1938 годах. В результате в 1939 году он стал командиром дивизии, в 1940 году командиром стрелкового корпуса, с июня того же года командующим войсками Ленинградского военного округа (отличился в Финской войне), с января 1941 года, получив звание генерал-лейтенанта, возглавил крупнейший Киевский военный округ.
Генерал Кирпонос окончил три класса земской школы и школу военных фельдшеров. В этом качестве он участвовал в Первой мировой войне.
Карьера его в Красной армии была своеобразна. Он занимался по преимуществу хозяйственной и политической работой. С 1929 года – на штабной работе.
На крупных должностях он оказался после гибели армейской элиты.
Он занял тот пост, который занимал расстрелянный И. Э. Якир, учившийся в Базельском университете и Харьковском технологическом институте, во время Гражданской войны командовавший дивизиями и группами войск, чье имя с уважением называли Жуков и Василевский.
От биографии командующего Киевским военным округом, после начала войны преобразованного в Юго-Западный фронт, перейдем непосредственно к главной теме этого сочинения.
В беседе с Еленой Ржевской Жуков сказал:
«В начале войны у Сталина не было достаточно знаний, только опыт гражданской войны. Но он подучился после Сталинграда»[123].
Опыт Гражданской войны у Сталина был опытом политического, а отнюдь не военного руководства. Ученость же Сталина после Сталинграда заключалась в том, что он стал гораздо меньше вмешиваться в действия Генерального штаба. Обучение Сталина было куплено такой дорогой ценой, что заставило, очевидно, задуматься даже его самого.
В другом месте Жуков утверждал:
«…его (Сталина. – Я. Г.) профессиональные знания были недостаточны не только в начале войны, но и до самого ее конца».
Одной из причин тяжелейших потерь нашей армии в первые месяцы войны было именно дилетантское вмешательство Сталина в руководство операциями стратегического масштаба.
Не претендуя на охват всей этой трагической проблемы, приведем наиболее выразительные примеры подобных ситуаций.
Пожалуй, первой и самой крупной трагедией такого рода была катастрофа под Киевом в августе – сентябре 1941 года.
В фундаментальном исследовании «На Киевском направлении. По опыту ведения боевых действий войсками 5-й армии Юго-Западного фронта в июне – сентябре 1941 г.» его автор генерал-майор А. В. Владимирский, бывший в тот период замначальника оперативного управления штаба 5-й армии и полностью владеющий не только всем комплексом архивных материалов, но и опирающийся на личные воспоминания, объясняет причины возникшего кризиса.
«Несмотря на захват немецко-фашистскими войсками большой территории Советского Союза, намеченное планом “Барбаросса” уничтожение основных сил Красной Армии в западных районах Белоруссии и Украины не было осуществлено. В связи с расширением общего фронта оперативная плотность наступающих войск противника значительно снизилась, и для одновременного продвижения его ударных группировок на всех стратегических направлениях не хватало сил.
