Гас сильно удивился, а Калл рассвирепел. Он пришел в ярость от того, что их командир вошел в эту роскошную палатку договариваться там с жирным генералом о сдаче в плен, не дав никому из рейнджеров ни малейшей возможности высказаться по этому поводу.
— А я намерен не сдавать свое оружие, пока меня не убьют, — твердо заявил Калл.
— Не можешь ты не сдать его, капрал, — ты просто обязан это сделать, — ответил Калеб с угрожающим видом. — Когда я отдаю приказы, то ожидаю, что им будут подчиняться. Ты же молодой человек. Не хочу, чтобы ты погиб по собственной глупости.
— Лучше я погибну в сражении, нежели меня опять закуют в кандалы, — отрезал Калл. — Не хочу снова носить на себе цепи.
— На сей раз никаких оков не будет, — уверял его Калеб. — Это всего лишь мирная сдача в плен, процедура которой выработана мной и генералом. Ни с нашей, ни с их стороны никто не причинит друг другу вреда. Как только ребята, стоящие там на вершине холма, сдадут оружие, мы все вместе усядемся и позавтракаем с ними как с друзьями.
— Вы имеете в виду, что мы можем сразу же идти домой, но без оружия? — спросил Гас.
— Нет, не домой и не сразу же, — возразил Калеб. — Все мы отправимся в Мексику и пробудем там какое-то время.
— Там мы будем пленниками, вы это имеете в виду? — настаивал Калл. — Вы думаете, что мы должны пройти весь этот путь, чтобы нас посадили там в тюрьму?
Калеб Кобб повернулся к одному из мексиканских офицеров и произнес несколько фраз по-испански. Офицер, молодой худощавый парень, встревожился, но тем не менее передал свой пистолет Калебу, а тот направил его на Калла.
— Капрал, — произнес Калеб, — если ты решил умереть, я вынужден буду помочь тебе в этом. Я пристрелил капитана Фолконера за неповиновение, и я пристрелю тебя за этот же проступок.
И он взвел курок пистолета.
— Вудроу, отдай свое оружие, — попросил Гас, положив ладонь на руку друга.
Он увидел, что тот напрягся, как сжатая пружина. Раньше Гас никогда не вмешивался в спорные дела Вудроу Калла, но сейчас почувствовал, что если не вмешается и на сей раз, его самого преданного единственного друга и в самом деле застрелят на его же глазах. Калеб Кобб был не из тех, кто расточает пустые угрозы.
Калл отбросил ладонь Гаса. Он был готов кинуться на Калеба даже под угрозой неминуемой смерти.
Гас быстро встал между Каллом и Калебом и протянул рядом стоящему мексиканскому офицеру свой пистолет и ружье.
— Отдай и ты свои, Вудроу, — попросил он.
— Капрал Маккрае, а ты более благоразумен, нежели твой приятель, — заметил Калеб. — Капрал Калл туго соображает, но если он последует твоему совету и сдаст оружие, мы все выйдем из этой трудной ситуации без людских потерь.
Калл с горечью и злостью убедился, что его положение безнадежно. Даже если он прыгнет на Калеба и вырвет у него пистолет, целая сотня мексиканцев расстреляют его, прежде чем он убежит.
— Ненавижу вас за трусость, — бросил он упрек Калебу, но оружие свое все же сдал.
Калеб недоуменно пожал плечами и повернулся к капитану Салазару, который вернулся к палатке как раз в тот момент, когда там разгорелся скандал.
— Капитан, не можете ли вы сделать мне одолжение и посадить этого человека под надежную стражу, пока он не остынет? — попросил Кобб. — Он слишком ершист на свою же беду, черт бы его побрал.
— Разумеется, полковник, — пообещал Салазар. — Я для этого выделю шестерых солдат.
Калеб опять поглядел на Калла — молодой рейнджер трясся мелкой дрожью, а в глазах его светилась откровенная ненависть.
— Выделите десятерых, капитан, — посоветовал Калеб. — Шестеро, может, и одолеют его, если он решит вырваться. Но он тот самый человек, который застрелил сына Бизоньего Горба — он будет драться до последнего.
— Мне плевать на вас, полковник, если вы решили сдаваться в плен сами, — заметил Калл. — Но решать за нас у вас нет права.
Калеб Кобб никак не отреагировал на его замечание — он молча вернул тощему молодому офицеру пистолет.
— Спасибо, — сказал он. — Капрал Маккрае. отправляйся на вершину пригорка, где стоит отряд, и передай им мой приказ сложить оружие. Скажи, что вреда им не причинят и накормят, как только они сдадутся.
— Я пойду, полковник, но, может, им не понравится отданный вами приказ, — ответил Гас.
Калеб показал на мексиканскую армию, которая быстро окружала небольшую кучку рейнджеров, стоящих на макушке пригорка. Пехота уже встала плотным кольцом, а кавалерия гарцевала двумя группами позади нее.
— Мы не станем здесь устраивать второго Аламо или Голиада, — сказал Калеб. — Полковник Трэвис был дурак, храбрый, но дурак. У него хоть рядом стояла церковь, где можно было занять оборону и отстреливаться, а у нас нет даже деревца, за которым можно спрятаться. Так что наша малая война закончилась. Иди и скажи им об этом, — добавил он. — Чем скорее доберешься, тем скорее они получат завтрак.
— Вудроу, успокойся, — предупредил Гас перед тем, как отправиться в отряд. — Никому легче не станет, если тебя убьют.
Калеб Кобб опять нырнул в палатку генерала. Около нее трое солдат впрягали пару гнедых кобылиц в великолепную двухколесную пролетку с брезентовым тентом наверху.
Гас пожал Каллу руку и пошел назад к гребню холма, где его поджидал отряд. Он считал, что с ним вместе пойдут несколько мексиканцев, чтобы не спускать с него глаз, но никто не пошел. Он в одиночку покинул лагерь, шагая по цветущей траве.
Десяток солдат во главе с капитаном Салазаром окружили Калла и повели его за сотню ярдов от палатки генерала.
— Присаживайтесь, капрал, и отдыхайте, — промолвил Салазар. — Вам предстоит долгий путь. Может теперь, когда этот дурацкий инцидент исчерпан, вы хоть немного поедите.
Калл лишь мотнул головой — он еще не остыл.
— Я поем вместе с моими друзьями, — проговорил он. — А что насчет долгого пути? Полковник Кобб только что сказал, что мы направляемся в Мексику — а разве мы не в Мексике?
— В Нью-Мексико, — уточнил Салазар. — Но есть и другая Мексика, вот туда-то вы и направляетесь — по сути дела в Мехико-Сити. Там состоится суд, — продолжал он. — Или, вернее, должен состояться, если кто-нибудь из вашего отряда выживет после длительного перехода.
— А как далеко находится Мехико-Сити? — поинтересовался Калл.
— Не знаю, сеньор, — признался Салазар. — Никогда не имел удовольствия бывать там.
— Но все же, в сотне миль отсюда? — не унимался Калл. — Достаточно длинный переход лишь ради того, чтобы в конце его нас всех расстреляли.
Салазар с удивлением посмотрел на него и ответил:
