Первую атаку 8 марта восставшие отбили.
16 марта начинается обстрел Кронштадта. Ответный обстрел повстанцы ведут по льду, чтобы разбить его как можно сильнее, затруднить атаку. Оборонительная тактика… Ни один снаряд не упал на Петроград: повстанцы не хотят разрушать город.
В ночь 17 марта по тающему, разбитому снарядами льду наступают красные курсанты из северных фортов. Со стороны Ораниенбаума и Сестрорецка — пехота. Командиры — Троцкий и Тухачевский.
К утру 18 марта 1921 года красные вошли в Кронштадт силами примерно 70 тысяч человек.
Вовсе не только «главари мятежа бежали в Финляндию»[236]. В Финляндию ушло примерно 8 тысяч человек. Ушли организованно, с оружием.
2103 оставшихся были расстреляны чекистами. 6,5 тысячи угнаны на Север, в лагеря. Большая часть из них тоже погибла.
Про Кронштадтский «мятеж» сложено как минимум две песни. Слова Багрицкого:
Нас водила молодостьВ сабельный поход.Нас бросала молодостьНа кронштадтский лед.
Менее известна народная песня, автор которой счел нужным себя не рекламировать.
Перед пушками, как на парад,Встали все, кто у Зимнего выжил.Расстреляли мятежный Кронштадт,Как когда-то коммуну в Париже.
Ох, вранье… Ох, эсеровское вранье… И не было этого: «Перед пушками, как на парад». И нечего делать вид, что штурм Зимнего был такой страшный, что мало кто в нем выжил (да и гордиться участием нечего). И участников «штурма» Зимнего осталось в Кронштадте всего несколько. И с Парижской коммуной 1871 года связывать себя просто глупо. Но песня тем не менее жила. Сегодня ее поет Жанна Бичевская.
Новая экономическая политика (НЭП)
Приближенные к вождю мирового пролетариата рассказывали, как тяжело реагировал Ленин на «отступление от коммунизма» в 1921-м. Он считал это полным поражением. Ну разве что как временная мера… Вслух Ленин говорил, что НЭП вводится всерьез и надолго, а в письме Троцкому писал, что поскорее бы его отменить…
В марте 1922 года, на XI съезде РКП(б), Ленин прямо заявляет, что длившееся год отступление закончено, пора «перегруппировать силы»… Тогда-то он и выдвинул на пост генсека Сталина — пусть он «закручивает гайки», он умеет.
Сталин же оценивал ситуацию, по крайней мере, более реалистично: «Военный коммунизм был попыткой взять крепость капиталистических элементов в городе и деревне штурмом, лобовой атакой. В этом наступлении партия забежала далеко вперед. Теперь Ленин предлагал… перейти от штурма к более длительной осаде»[237]. Сталин и не торопился, «перегруппировка сил» заняла у него не год, а несколько лет.
Вопрос о НЭПе обсуждался на X съезде РКП(б), заседавшем во время восстания кронштадтских матросов в 1921 году. А со всей страны шла информация о сплошном потоке восстаний и выступлений.
Становилось понятно, что дальше идти по пути создания трудовых армий, обобществления всего на свете и отмены денег — невозможно.
Большевики пошли по пути, который полтора года назад предлагали меньшевики. В 1920 году Мартова выслали за границу. А 21 марта 1921 года Совнарком издал Декрет о замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом. Вместо 423 млн пудов хлеба предполагалось взять «всего» 240 млн пудов (вместо 6,8 млн тонн — 3,8 млн тонн).
Декрет разрешал свободный обмен, покупку и продажу сельскохозяйственных продуктов в губерниях, закончивших разверстку. В апреле вместо произвольного изъятия «излишков» на 1921/22 год был установлен устойчивый размер натурального налога, зависящий от площади пахотной земли.
Некоторых областей страны этот декрет не касался: Сибири, Урала, Украины. Потому что они задолжали Советской власти, и продразверстку отменять у них рано. Продразверстку в этих областях собирали до 1922 года.
Да и продналог крестьяне вовсе не рвались отдавать. В Саратовской губернии расстреляли 58 повстанцев — не хотели сдавать продналог. Ну, а наезд карательных команд, порки и взятие заложников — это уж везде и всюду как норма.
Если большевики сумели расправиться с крестьянской Россией, то не подкупая ее НЭПом. А двумя своими старыми способами: террором и голодом.
Голод 1921-го
Три, а местами четыре года насилия продотрядов разорили сельское хозяйство. Многие поля остались незасеянными, запасов зерна не было, а весной случилась засуха. Урожай 1921 года составил половину уровня военного времени 1915–1916 годов.
Разразившийся голод часто называют «голод в Поволжье»… Но голодало вовсе не одно Поволжье. Это тоже способ уменьшить масштабы события. Голод охватил 37 губерний: Поволжье, Приуралье, Кубань, Украину, Ставрополье, Крым.
Мировую прессу облетели снимки умирающих детей-скелетов и известия о людоедстве, призывы о помощи голодающим. Сбылась мечта Троцкого. Теперь, видимо, русские имели право сказать ему: «Мы голодаем».
Американское управление помощью АРА (American Relief Administration) в августе 1921 года заключило с Советским правительством соглашение и с октября 1921-го по июнь 1923 года кормило до 11 млн человек (половину из них детей), снабжало медикаментами, одеждой и семенами. Комитет норвежского полярного исследователя Фритьофа Нансена и другие европейские организации помогали еще почти 3 млн человек. К лету 1922 года сведения о смерти от голода прекратились.
1 июня 1921 года вышло постановление Совета Труда и Обороны «О прекращении беспорядочного движения беженцев». На станциях и дорогах выставили вооруженные кордоны, а всем органам власти категорически запрещалось выдавать пропуска на выезд из голодающих губерний.
В пострадавших губерниях недосчитались 5,1 млн человек. Стряслась крупнейшая в Европе со времен Средневековья демографическая катастрофа.
От подобной засухи в 1891–1892 годах погибло 375 тысяч человек.
К 1921 году можно было ждать, что число жертв будет не больше, а меньше, чем при событиях тридцатилетней давности.
Большевики постарались извлечь из голода политическую выгоду. Видные общественные деятели, создавшие Комитет помощи голодающим «Помгол», были сразу после соглашения с американцами арестованы и шельмовались в прессе.
Общественный комитет сменила государственная организация под тем же названием.
Принимая помощь от иностранцев, красные одновременно продавали зерно на экспорт. Узнав об этом, американцы прекратили помощь.
Новый виток антицерковного маразма
Голод послужил предлогом для новой и решительной атаки на Церковь.
Церковь хотела сотрудничать с «Помголом». Ей запретили. «Зато» 23 февраля 1922 года вышел декрет ВЦИК о насильственном изъятии церковных ценностей — якобы в помощь голодающим. В опубликованном в 1990 году секретном письме членам Политбюро Ленин писал: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления».
19 марта 1922 года дано указание Ленина Молотову: «Провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей… должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в кратчайший срок. Чем большее число представителей духовенства и реакционной буржуазии нам удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы они на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении не смели и думать… Крестьянские массы будут либо сочувствовать, либо окажутся не в состоянии поддержать духовенство».
Коммунисты сознательно провоцировали: не давая отдать ценности добровольно, устраивали погромы храмов. Погромы храмов вызвали сопротивление верующих во многих местах. В ответ в марте 1922-го по приказу Ленина начались групповые аресты, показательные процессы и расстрелы духовенства.
Процессы над священниками прошли в Москве, Питере, Чернигове, Полтаве, Смоленске, Архангельске, Новочеркасске, Витебске. В 1922 году только по суду уничтожили 2691 священника, монахов и монахинь — почти 6 тысяч. В СЛОНе без всякого судебного фарса уничтожили не меньше 15 тысяч священников и монахов.
Конфискованное церковное имущество было вместе с другими драгоценностями царского времени продано для закупки оборудования и оружия за рубежом, для поддержки неудавшейся немецкой революции 1923 года.
В ноябре 1921 года компартия Германии получила 5 тысяч марок золотом. Миссия Фрунзе увезла миллион рублей золотом Кемаль-паше на развитие революции в Турции.
В марте 1922 года (когда начиналась кампания по «изъятию церковных ценностей») по бюджету Коминтерна распределили 5 536 400 золотых рублей, а через внебюджетные фонды — 600 тысяч золотых рублей на революцию в Корее, 13 тысяч — компартии Эстонии, 15 тысяч — компартии Финляндии, 20 тысяч — компартии Латвии.
