Подкрепившись, Хранители потушили костер, забросали кострище пихтовыми ветками, чтобы скрыть следы своего привала, и выбрались вслед за Арагорном на дорогу. Примерно через час Мглистый хребет загородил от путников заходящее солнце, и в горах залегли темные тени. С реки, расползаясь по прибрежным низинам, потянулись белесые космы тумана. На востоке серые вечерние сумерки постепенно скрадывали просторную равнину, обманно приближая к шагающим Хранителям черную щеточку далекого леса. Теперь, когда Сэм и Фродо приободрились, Отряд мог двигаться довольно быстро, и путники шли еще часа три, сделав лишь одну короткую передышку.
Долину окутала ночная тьма. В небе ясно поблескивали звезды, однако месяц еще не взошел. Фродо и Гимли, прислушиваясь к ночи, шагали последними. Все было тихо. Наконец Гимли нарушил тишину.
– Погони не слышно, – сказал он хоббиту, – или я глух, как дубовый пень. Может быть, орки напали на нас, потому что хотели выгнать из Мории, а про наш поход – про Кольцо Всевластья – они не знают, да и знать не желают? Правда, когда они хотят отомстить, они подолгу преследуют врагов...
Фродо вынул из ножен Разитель и поднял вверх – клинок не светился. А все-таки хоббит слышал шаги! С тех пор как путников накрыла ночь, он слышал шлепанье босых подошв, иногда заглушаемое шумом ветра. Или ему это только казалось? Да нет же, он слышал их, вот и сейчас... он резко оглянулся, и ему почудилось, что над дорогой плывут две светящиеся точки. Он вгляделся пристальней – и ничего не увидел.
– Устал? – заботливо спросил его Гимли.
– Не в этом дело, – ответил Фродо. – По-моему, за нами кто-то крадется. Я почти все время слышу шаги. А сейчас вот видел два мерцающих огонька – глаза, да и только!.. – Фродо умолк.
Гимли посмотрел назад и прислушался.
– Ты ошибаешься, – сказал он Фродо. – Это поступь ветра в траве. А глаза... вон их сколько, мерцающих огоньков! – Гимли указал на ночное небо. – Пойдем! А то мы и так отстали.
Шелест ветра стал гуще, слышнее, ночная темень впереди уплотнилась, и путники поняли, что приближаются к лесу.
– Это Кветлориэн! – возликовал Леголас. – Здесь начинается Золотой Лес. Какая жалость, что сейчас не весна!
Дорога нырнула в искристый мрак – высокие серебристо-серые деревья заслонили от путников звездное небо золотым пологом шуршащей листвы.
– Ты прав, – радостно подтвердил Арагорн, – это действительно Золотой Лес, где по плану Гэндальфа мы сможем заночевать. Он предполагал, что в эльфийских владениях орки не отважатся нас преследовать.
– А удалось ли эльфам отстоять свой край от Вражьей Тучи? – усомнился Гимли.
– Лихолесские эльфы не бывали в Лориэне много десятилетий, – сказал Леголас, – но как я слышал, наши сородичи успешно сдерживают Завесу Тьмы, хотя их владения сильно уменьшились.
– Да, их владения очень уменьшились. – Арагорн, словно вспомнив о чем-то, вздохнул. – Они отступили в глубину Лориэна, и сегодня нельзя рассчитывать на их помощь. Давайте пройдем немного вперед и отыщем подходящую для ночлега поляну. – Арагорн повернулся и зашагал по дороге; однако Боромир не сдвинулся с места.
– А обойти этот лес нельзя? – спросил он.
– Обойти? Зачем? – удивился Арагорн.
– Неведомые беды на тайных тропах всегда оказываются гораздо опасней, чем открытые враги на торных дорогах, – мрачно хмурясь, объяснил Боромир. – По совету Гэндальфа мы спустились в Морию... так теперь и тебе не терпится сгинуть? Выбраться из Лориэнского Леса нелегко, а выбраться таким же, как был, невозможно – вот что говорят о Лориэне в Гондоре!
– И ведь правильно говорят, – заметил Арагорн, – а вот смысл присловья, видимо, забылся – иначе гондорцы не страшились бы Лориэна. Но, как бы то ни было, выйти к Андуину можно отсюда только по лесу – если ты не хочешь возвращаться в Морию или подниматься на Баразинбар.
– Конечно, не хочу, – сказал Боромир, – а потому пойду за тобой через лес. Однако помни: он тоже опасен!
– Опасен, – согласился Арагорн. – Для зла. И для тех, кто ревностно служит злу. А теперь – вперед, мы теряем время.
Путники одолели не большие лиги, когда журчащую слева Серебрянку заглушил шум водопада справа. Шагов через тридцать они увидели впереди черный, с кругами водоворотов, поток, перерезавший серую полоску дороги.
– Это Белогривка! – воскликнул Леголас. – О ней сложено немало песен, и мы, северные лесные эльфы, до сих пор поем их, не в силах забыть вспененные гривы ее водопадов, радужные днем и синеватые ночью, гул серебряных, с чернью, перекатов да безмолвную глубину ее темных омутов. Но некогда обжитые берега Белогривки давно пустуют, Белый Мост разрушен, а эльфы оттеснены орками на восток. Подождите меня, я спущусь к воде, ибо говорят, что эта река исцеляет грусть и снимает усталость. – Эльф спустился по крутому берегу, изрезанному множеством небольших бухточек, вошел в воду и крикнул спутникам: – Здесь неглубоко! Спускайтесь и вы! Давайте переправимся на южный берег. Я вижу удобную для ночлега поляну. И быть может, под говор белогривого водопада нам всем привидятся приятные сны.
Путники спустились вслед за Леголасом. Фродо вступил в прохладную воду – здесь, на перекате, река была мелкой – и ощутил, что уныние, грусть, усталость, память о потерях и страх перед будущим, как по волшебству, оставили его.
Хранители медленно перешли Белогривку (из нее не хотелось выбираться быстро), вскарабкались на обрывистый правый берег, приготовили еду и спокойно поели, а Леголас рассказал им несколько преданий о Кветлориэне древних времен.
Когда он умолк, в ночной тишине послышался монотонный шум водопада, и постепенно Хранителям стало казаться, что они различают голоса эльфов, поющих какую-то грустную песню.
– Эту речку назвали Белогривкой люди, – после долгой паузы сказал Леголас, – а по-эльфийски она называется Нимродэль, что значит Дева-с-белыми-волосами. Про нее сложена печальная песня – о том, как морийцы, добывая мифрил, невольно разбудили злое лиходейство, а Нимродэль погибла в Белых горах...
– Гномы не совершали никаких лиходейств! – перебив Леголаса, воскликнул Гимли.
– Правильно, я и не сказал – совершили, – откликнулся эльф, – я сказал – разбудили. Лиходейство бессильно перед Перворожденными, но когда оно проснулось, многие эльфы решили покинуть Кветлориэн – Лориэн Цветущий на всеобщем языке, – и по дороге к Морю Нимродэль погибла...
Говорят, – помолчав, продолжал Леголас, – что Нимродэль, как и все лориэнские эльфы, жила на вершине громадного дерева; недаром эльфов из Кветлориэна называют древесянами, или галадриэммами. Возможно, они и сейчас так живут, ибо в глубине Лориэнского леса растут редкостно могучие деревья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
