Ларк открыла рот.
— С тобой все в порядке? — спросил Дом.
— Да. — Ее голос прозвучал спокойно, не так ли? — Мне очень жаль.
Дом встал и взялся за брюки.
— Мне надо позвонить в авиакомпанию. Я не знаю, сколько буду отсутствовать. Джонни в Бразилии, и я уверен, что он будет не в состоянии приехать.
— Дом, — торопливо сказала Ларк, — возьми меня с собой.
— Что?
— Пожалуйста, — сказала Ларк. — Для меня это значит очень много… познакомиться с твоей матерью.
— Что ж, — заколебался он, — мне кажется, ей тоже захочется познакомиться с тобой. Но она серьезно больна. Сейчас не время.
— Я это понимаю. Но все равно я хочу поехать.
— А тебя не страшит то, что там будет? Я буду в больнице почти все время и не смогу уделять тебе много внимания.
— И не надо.
— Тогда я с удовольствием возьму тебя, — решился Дом. — Это все разом меняет.
Они вылетели из Лос-Анджелеса первым утренним рейсом. К тому времени, когда они прибыли в больницу Ноткилла, операция была уже сделана. Сьюзан лежала в отделении интенсивной терапии, приходя в себя после операции. Дом пошел повидаться с ней наедине.
Ларк бродила вокруг больницы, вспоминая те недели, которые она провела здесь в качестве пациентки много лет назад. Отчасти хорошо, что она снова здесь: это дает ей возможность ощутить свое прошлое. Она действительно была личностью до того, как превратилась в Ларк.
Через некоторое время появился Дом.
— Мне бы хотелось выпить чашечку кофе в кафетерии, — сказал он. — А потом, перед тем как уходить, мы еще раз проведаем маму. На ночь остановимся у нее на ферме. Дорога отсюда займет всего полчаса. Тебе там понравится.
Ларк почувствовала облегчение от того, что Дом весь поглощен мыслями о матери и не приглядывается к ней. После кофе Дом отправился в палату. На этот раз Ларк пошла с ним.
Сьюзан лежала бледная, как смерть. К ее носу была подведена трубочка, а в руки воткнуты иглы. Ее красивое лицо стало морщинистым и дряблым. Ларк сжала руку Дома.
— Мне сказали, что все нормально, — сказал он; глаза его были полны слез. — Она поправляется.
Ларк была не в состоянии говорить. Влекомая за руку Домом, она прошла через палату к кровати Сьюзан и прошептала:
— Сьюзан…
Глаза Сьюзан раскрылись. Она удивленно посмотрела на Ларк, а затем осмысленно улыбнулась.
— Пенни, — удалось произнести ей.
Слезы хлынули по щекам Ларк.
— Мне жаль… мне так жаль…
— Я всегда знала, что ты вернешься, — срывающимся голосом прошептала Сьюзан. — Но, милая, почему так долго?
Вспомнив о присутствии Дома, Ларк нечеловеческим усилием заставила себя перестать плакать. Вытирая глаза, она гладила руку Сьюзан.
Дом, очевидно, не заметил чувств Ларк.
— Ты отлично продержалась, мама, — сказал он.
Сьюзан перевела взгляд с Ларк на Дома.
— Никогда бы не подумала, что можно перенести такую боль и выжить, — пробормотала она. — Но теперь, когда я снова нашла Пенни, я понимаю, в чем дело. — И вновь погрузилась в бессознательное состояние.
Сев во взятую напрокат машину, Ларк высморкалась. Дом тоже высморкался.
— Прости, что я подверг тебя такому испытанию, — сказал он.
— Пожалуйста…
— Она приняла тебя за Пенни Хаутен.
— Я знаю.
— Мать все еще надеется на ее возвращение.
Ларк чувствовала себя разбитой. Ей нельзя было бросать Сьюзан ни под каким предлогом. А теперь, что же ей делать теперь?
Когда они ехали по дороге на ферму, Ларк словно в трансе смотрела на знакомую местность. Поля были покрыты снегом, изящные серебристые березы, царственные клены и величественные дубы чернели на фоне свинцово-серого неба. Ларк подумала, что, проезжая мимо, она узнаёт каждое дерево, каждый фонарный столб на обочине дороги. Снег завалил крышу фермерского домика и словно одеялом покрыл двор. Ферма выглядела заброшенной.
Рано или поздно ей предстояло взглянуть в лицо своему прошлому. Она всегда понимала это и просто пыталась как можно дольше оттянуть этот момент. И вот теперь этот момент настал.
Ларк легла спать с Домом в его комнате, но когда он уснул, она выскользнула, чтобы посмотреть свою прежнюю комнату. В комнате все осталось по-прежнему. В шкафу висела ее одежда; на кровати лежал ее плюшевый мишка; на полках стояли ее детективы. Ларк долго ходила по комнате, и перекошенные половицы скрипели под ее ногами. Она выглянула в окно, выходившее в темный сад и на темные поля, расстилавшиеся за ним. «Я здесь, — думала Ларк. — Наконец-то я здесь, я приехала домой».
На следующее утро оба они были усталыми и измученными.
— Наверное, мы оба спали не слишком хорошо, — печально сказал Дом. — Ты побудешь тут, пока я съезжу в больницу? Тебе ведь туда ехать незачем.
— Хорошо. — Ларк опасалась, что в послеоперационном сумеречном состоянии Сьюзан действительно узнает ее и выдаст Дому.
Она целый день бродила по засыпанным снегом полям и местам, где она частенько бывала. С тоской она вспоминала Джорджию, свою собаку. Дрожа, с порозовевшими от холода щеками Ларк вернулась наконец в дом и заварила себе чай с мятой.
Дом вернулся в шесть. Он привез с собой большую пиццу и бутылку кьянти.
— Мать хочет видеть тебя завтра, — сказал он, откупоривая вино. — Она огорчилась, что ты не приехала со мной сегодня. Я объяснил ей, что ты моя подружка, сказал как тебя зовут и все такое. Но ею овладела эта странная мысль, что ты и есть настоящая Пенни Хаутен. Я поговорил об этом с медсестрой, и она объяснила, что такое с больными происходит часто. Ты не против прокатиться завтра?
Ларк замешкалась с ответом, но потом сказала:
— Нет, не против.
Сьюзан уже перевели из интенсивной терапии в ее палату. Она лежала по-прежнему с капельницей, однако трубочки из носа убрали, и она была в сознании. Сьюзан улыбнулась Ларк.
— Здравствуй, дорогая, — нежно сказала она. — Я так рада видеть тебя.
— Я тоже рада видеть тебя.
— Странно, что теперь здесь я вместо тебя?
Дом подошел к Ларк и шепотом объяснил:
— До того как исчезнуть, Пенни лежала в этой больнице.
Ларк кивнула.
— Дом, — сказала она, затаив дыхание, — ты не возражаешь, если я поговорю несколько минут с твоей матерью наедине?
Такая просьба озадачила Дома, но, хотя и с неохотой, он согласился. Оставшись одна, Ларк села на краешек кровати Сьюзан. Она понимала, что ей нет смысла притворяться.
Почему ты оставила нас? — спросила Сьюзан.
— У меня не было выбора.
— У всех есть выбор.
— Давай не будем говорить об этом сейчас. Ты еще не набралась достаточно сил, чтобы выслушать всю историю. Я расскажу, когда мы вернемся домой. Но прошу тебя, Сьюзан, Дом ничего не знает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
