— Значит, тарелка с супом? И придёт хозяин, выльет суп, положит каши?
Я нервно сглотнул. Хотелось есть.
— Наоборот, — деловито пробормотала Алана. — Выгребет кашу, наполнит супом.
Снаружи — в отдалении — весело переругивались Соллевы выкормыши. Только голос Агена звучал угрюмо и раздражённо; сытный запах снеди пробивался сквозь парусину, заставляя мои ноздри конвульсивно подёргиваться.
— За свою жизнь, — задумчиво пробормотал полковник, — я встречался с одним только магом — деканом Луаяном… Скиталец не в счёт.
— Почему? — мрачно спросила Алана.
К запаху каши примешалась некая горчинка. Нежели кашевар допустит, чтобы лакомство подгорело?!
Эх, Ретанаар Рекотарс, с каких это пор мясная каша служит тебе лакомством…
— Потому что Скиталец не был магом… в обычном понимании, — назидательно сообщил Солль, обращаясь к Алане. — Природа его могущества… за гранью нашего понимания. Я не знаю точно, но мне кажется, что природа вашего Чонотакса…
— Вот именно, — быстро сказала Танталь.
Эгерт поднял брови:
— Но почему? Ведь Скиталец был отмечен Третьей силой, Чужаком Извне… А Чонотакс…
— «Когда зима остаётся за дверью, малый сквозняк всё равно входит к нам — через щель…» — глухо процитировала Танталь.
Последовала пауза — напряжённая, будто кожа на барабане.
— «Малый сквозняк»… — Солль усмехнулся. — Если бы всё было… так просто… Зачем Тому, кто Извне, вообще понадобились Привратники? Куда проще… дунуть-плюнуть в щель… в замочную скважину…
— И дождаться, пока плевок вселится в лысого мага, — бойко закончила Алана.
— Помолчи, — одёрнула её Танталь.
Алана нахмурилась:
— Золото не ржа-ве-ет! Там, «на пороге», никого нет!
— Помолчи! — Глаза Танталь потемнели. — Ты путаешь простые вещи! Ржавеющее золото — всего лишь… вторичный признак, знамение! На самом деле важна лишь ржавчина на Амулете… которым Луар запечатал Дверь. Кто знает, может быть, печать давно уже проржавела?!
— Скитальцу следовало бы яснее выражаться, — хрипло сказал Солль, удивлённо глядя на Танталь. — Это моя беда — я плохо его понимаю…
— Скиталец?! — разом вскинулись Алана и Танталь.
— Мы не виделись десять лет, — пробормотал Солль. — Нужна была веская причина… чтобы он вернулся в мои сны.
Последовала новая пауза. Лицо Танталь на глазах теряло краску, Алана сидела, полуоткрыв рот, Солль сгорбился, его глаза диковато посверкивали сквозь упавшие на лицо бесцветные пряди.
— Что же ты молчал, Эгерт? — хрипло спросила Танталь.
Солль пожал плечами:
— Разве я провидец?!
В палатке стояла укоризненная тишина.
— Мы рассчитывали, Эгерт. — Танталь поднялась, сделала два шага туда-сюда, но по палатке особо не разгуляешься. — Мы рассчитывали, что Скиталец поможет нам…
— Защитить маму, — помогла ей Алана.
— А заодно и весь мир, — добавил я желчно.
— Не знаю, — Эгерт криво усмехнулся, — смогу ли я защитить мир… Но нашу маму я точно никому не отдам. Хотя… — Он осёкся. — Если… правда… и «она ждёт, она на пороге»…
— «Она на пороге», — проговорил я, и память моментально вернула меня в холодную, занесённую снегом избушку. Чонотакс Оро в своей чудовищной шубе, играючи, помахивает топором: «Сколько лет пророчеству — а всё никак не сбыться»…
Не всегда приятно быть центром всеобщего внимания. Особенно если все взгляды буравят тебя насквозь.
— Что? — отрывисто спросил Солль.
— Чонотакс говорил, что предсказания должны сбываться, — сказал я, поражаясь своей забывчивости. — «Предсказания должны сбываться. Это упорядочивает мироздание».
Мои собеседники переглянулись. Потом Танталь проглотила слюну, зябко потёрла ладони и продекламировала по памяти, если и сбиваясь, то не слишком часто:
— «Идут беды… Вот зелёная равнина и путник на зелёной равнине. Огонь, загляни мне в глаза! Горе, ты обречён. Земля твоя присосётся, как клещ, к твоим подошвам и втянет во чрево своё… С неба содрали кожу… Э-э-э… Где путник на зелёной равнине? Деревья… э-э-э… простирают корни к рваной дыре, где было солнце… Посмотри, вода загустела, как чёрная кровь… Посмотри, лезвие исходит слезами. Петля тумана на мёртвой шее. Дыхание среди нас…»
— Во память, — с завистью сказала Алана.
— Что это? — спросил я, содрогаясь.
Танталь облизнула губы:
— Это… из жизнеописания Орвина Прорицателя. Из книги декана… прорицание о приходе Того, что Извне… В принципе, впервые этот текст был в «Завещании Первого Прорицателя», но не сохранилось ни единого экземпляра, поэтому декан Луаян восстановил его, во многом со слов Ларта Легиара…
— Не время для лекций, — сказал я как можно более холодно, а на самом деле желая скрыть нервную дрожь, охватившую меня при звуке этих имён и названий. — Как я понял, речь идёт… что станет с миром в результате вторжения Чужака?
Танталь отвела взгляд:
— Не знаю… Госпожа Тория говорила… что декан говорил… что это, в какой-то степени, просто художественный текст…
— Художественный?!
Танталь сглотнула снова. Обернулась к Алане, будто ища поддержки. Вопросительно глянула на Солля.
— Так Скиталец поможет? — спросила она требовательно, как сборщик налогов.
— Он сказал, что помочь НЕ МОЖЕТ, — выговорил Солль, отворачиваясь. — Чтобы на него на рассчитывали… Что он и без того…
Новая пауза. Длиннее всех прочих.
Вряд ли моих собеседников занимали в этот момент судьбы мира. Танталь переживала крушение надежд, Алана боялась за маму, а Эгерт Солль пребывал в растерянности. Состояние, не свойственное полковнику и потому особо для него болезненное…
А я тешился странным открытием. Оказывается, не мне одному остались последние дни; жутковатые формулы прорицания не желали забываться, но и напугать тоже не умели — что мне до того, что «с неба содрали кожу»? Я пришелец, вернее, «ушелец», я равнодушно прикрою за собой свою дверь, уйду ещё до того, как прорицание вступит в силу…
Но как я надеялся, оказывается, на внезапно возникшего, могущественного Скитальца. И как всё было бы просто — Приговор по боку, и впереди возникает целая жизнь, время, которое можно посвятить чему угодно, хоть бы и борьбе за спасение мира…
Ах, как я надеялся.
* * *
То, во что превратился берег спокойной прежде реки, напоминало не то разграбленную ярмарку, не то лагерь богатых кочевников. Купцы, шедшие в город, подмастерья, странствующие в поисках работы, прочий бродячий люд, по какой-то надобности собравшийся на ту сторону реки, — всё это человеческое месиво ожидало, бранилось, чесало затылки в поисках выхода и объедало окрестные трактиры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
