Мы выпили еще по кружке. Дома, приняв душ и избавившись от излишков пива в организме, я пришел к выводу, что Чак прав. От путешествия во времени мне будет такая же польза, как от гильотины при лечении головной боли. За салатом и закусками Чак выяснит все, что мне надо, у мистера Шпрингера — не потребуется ни больших затрат, ни тяжелой работы, ни риска. И к тому же мне нравился год, в котором я живу.
Забравшись в кровать, я решил просмотреть газеты за неделю. Теперь, когда я стал уважаемым гражданином, каждое утро пневмопочта доставляла мне «Таймс». Я редко брался за газету: как правило, голова у меня была занята решением всяких инженерных задач. Не хотелось отвлекаться на разную чушь, обычную для газетных новостей, — она просто раздражала. А если попадалась какая-нибудь интересная статья, тем более жалко было отрывать время от занятий настоящим делом.
И все-таки я никогда не выбрасывал газету, не просмотрев прежде заголовки и не заглянув в колонку демографической статистики. В ней меня интересовали не рождения, смерти или свадьбы, а только «возвращения» людей из холодного сна. У меня было предчувствие, что однажды я встречу чье-нибудь знакомое имя. Я бы зашел к нему, поприветствовал, поинтересовался, не нужна ли моя помощь.
Конечно, это было почти невероятно, но я продолжал читать колонку, и делал это с удовольствием.
Наверно, подсознательно я считал всех остальных «долгоспалов» своими «родственниками». Так мы считаем приятелями всех, с кем служили в одной роте, — приятелями в том смысле, что, встретившись, можно вместе пропустить стаканчик.
В газетах я не нашел ничего достойного внимания, если не считать извещения о пропавшем по пути на Марс космическом корабле; это сообщение вряд ли можно было назвать «новостями» — скорее, печальным фактом их отсутствия. Не обнаружил я и старых друзей среди проснувшихся недавно «долгоспалов». Я откинулся на подушку и подождал, пока потухнет свет.
Часа в три ночи меня словно подкинуло в постели — я сел, и свет начал загораться. Я ошалело мигал, еще не придя в себя от сна. Мне приснился страшный сон, почти кошмар: будто, просматривая газеты, я пропустил имя маленькой Рикки.
Я знал, что такого быть не могло, и все-таки с облегчением увидел груду газет за неделю на столике у кровати. Я вполне мог скомкать их и выбросить в мусоропровод, как делал частенько. Я перетащил их на кровать и принялся перечитывать демографические колонки. На этот раз я читал все подряд — «рождения», «смерти», «свадьбы», «разводы», «усыновления», «смена фамилии», «исходы» и «возвращения». Мне пришло в голову, что, когда я просматривал только интересовавший меня раздел «возвращения», в поле моего зрения могло случайно попасть имя Рикки, напечатанное в колонке «свадьбы» или «рождение ребенка».
Я чуть было не пропустил то, что искал, что послужило причиной мучительного сна. В «Таймс» за среду, второго мая 2001 года, печатались списки выписавшихся во вторник: «Риверсайдский храм… Ф. В. Хайнике».
Ф. В. Хайнике!
Хайнике — фамилия бабушки Рикки… Я знал это. Знал наверняка! Не знаю почему, но знал. Она хранилась где-то в тайниках памяти и моментально всплыла, стоило мне увидеть ее напечатанной. Может, я слышал ее когда-то от Рикки или Майлза; возможно, даже встречал саму старушку в Сандиа. Как бы то ни было, имя, увиденное в «Таймс», поставило все на свои места.
Но мне все-таки нужны были неопровержимые доказательства. Я должен быть уверен, что «Ф. В. Хайнике» означает «Фредерика Хайнике».
Меня трясло от возбуждения. Позабыв о новых, так хорошо усвоенных правилах, я пытался, вместо того чтобы соединить швы, застегнуть их на несуществующую молнию. Тем не менее спустя несколько минут я уже был внизу, в вестибюле, где находилась телефонная кабинка. В комнате у меня телефона не было: моя очередь на установку еще не подошла. Потом мне опять пришлось подняться в комнату — за кредитной телефонной карточкой: я, похоже, здорово был выбит из колеи.
Руки у меня так дрожали, что я никак не мог всунуть карточку в щель… Наконец мне это удалось, и я вызвал станцию.
— Говорите номер…
— М-м… Мне нужен Риверсайдский храм. Район Риверсайд.
— Ищем… соединяем… номер свободен. Вызываем абонента.
Наконец экран вспыхнул, с него на меня сердито уставился пожилой мужчина.
— Должно быть, вас неправильно соединили. Здесь храм. Мы ночью закрыты.
— Пожалуйста, не отключайтесь. Если это Риверсайдский храм, то именно вы мне и нужны.
— Ну и что вам нужно? В такое-то время?
— У вас есть клиент, Ф. В. Хайнике — из «возвращающихся». Я хотел бы узнать…
Он покачал головой.
— По телефону мы справок о наших клиентах не даем. А уж тем более посреди ночи. Вам лучше позвонить утром, после десяти. А еще лучше подъехать.
— Непременно, непременно. Но только одно — что означают инициалы Ф. В.?
— Я же сказал вам…
— Пожалуйста, послушайте. Я спрашиваю не из праздного любопытства — я сам «долгоспал»… храм «Сотелл», только недавно выписался. Так что мне все известно о сохранении «тайны родственных связей» и так далее. Мы оба прекрасно знаем, что храмы сообщают в редакции полные имена «возвращающихся»… но газеты, чтобы сэкономить место, печатают только инициалы. Верно?
Он немного поразмыслил.
— Вполне возможно.
— Так значит, не будет ничего предосудительного в том, если вы скажете мне, что означают инициалы Ф. В.
На этот раз он медлил дольше.
— Пожалуй, что ничего. Если это все, что вы требуете. Но больше я вам ничего не скажу. Ждите.
Он исчез с экрана. Мне показалось, что прошел целый час, пока он появился опять с карточкой в руке.
— Здесь темновато, — пробурчал он, вглядываясь в написанное. — Френсис, нет, Фредерика Вирджиния.
У меня заложило уши, и я едва не потерял сознание.
— Слава Богу!
— Вам плохо?
— Нет, нет, спасибо вам. Сердечное спасибо. Да. Со мной все в порядке.
— Гм… Тогда вам же лучше будет узнать еще кое-что. И не понадобится приезжать сюда завтра. Она уже от нас выписалась.
Глава 9
Я мог бы сэкономить время и добраться до района Риверсайд на такси, но у меня кончились наличные. Я жил в Западном Голливуде, а ближайший банк, работавший круглосуточно, находился на Большой кольцевой дороге. Поэтому сначала я добрался до центра и зашел в банк. Здесь я впервые смог оценить достоинство единой системы чековых книжек. Один-единственный кибернетический компьютер заменял собой центральный расчетный узел — он совершал операции по выдаче наличных денег во всех банках города. Кодом вклада служил изотопный индикатор на чековой книжке. Так что я получил денежки без задержки, как в своем банке, что напротив здания «Горничной инкорпорейтед».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
