— За свою родину! — возмутилась девушка таким цинизмом, и добавила не без ехидства. — Это называется патриотизм.
— Ой, да бросьте вы, — скривился маг. — Уже через поколение у «патриотов» будет совсем другая родина, и о старой никто даже и не вспомнит. В лучшем случае оставят записи в никому не нужном архиве, а ваши монументы снесут.
— Ваши монументы, — уточнила девушка.
— Как раз мои-то и нет. Они вечны. А вот все проявления патриотизма — это секундная блажь.
— Да уж, — желчно усомнилась Марисабель.
— Именно так, — заверил ее маг, — и я тому очевидец. Можете мне не верить, но лгать мне вам, ну никакого резона. Единственное мудрое решение, на мой взгляд, это посвятить себя служению абстрактной вечной красоте и отбросить всякую мирскую суету.
…Девушка смотрела на каменную королеву, а та стояла, так, что д'Аранжу на миг почудилось, что и она смотрит на Марисабель. Показалось что две, гордые и по-разному сильные женщины меряются взглядами, отстаивая каждая собственную правоту. Но, одна, возможно никогда не существовавшая, иначе как в воображении людей, бессмертная, каменно-непоколебимая и бесконечно уверенная в себе, а другая, живая, наивная и… бесконечно уверенная в себе.
— Ну, все, это уже слишком, — пробормотал он, отгоняя иллюзию.
И тут все вокруг вдруг изменилось. Нет, не изменилось, это д'Аранж с Марисабель оказались в другом месте. Теперь это было уже не прошлое. Теперь это было невозможное!
Лорд-Протектор увидел перед собой город. Огромный и величественный, раскинувшийся насколько хватало глаз, несокрушимую твердыню, поднимающуюся от земли, а шпилями высоких башен достигающий самых удаленных звезд. Перламутровые бастионы играли всеми красками радуги, когда от их стен отражались лучи заходящего солнца. Золотые шпили рдели ярче яростных молний, небесно голубые и кроваво-красные стяги развевались в недосягаемой вышине, а из каждого портала доносилась прекрасная, величественная и, одновременно, нежная музыка. Город купался в потоках света, а сам излучал гордую, ничем и никем непреодолимую силу.
А потом волшебник увидел Марисабель, эту отважную и своенравную девчонку, входящую в распахнувшиеся для нее парадные ворота и встречающих ее людей. Приглядевшись, д'Аранж подумал, что узнал их, и, подумав так, догадался что это за город.
…Это были величайшие воины прошлого, герои бесконечной вереницы веков, собравшиеся со всех миров в чертог павших, чтобы рассказать о своих подвигах, и они сочли Марисабель достойной встать с ними в один ряд. Кто-то уже протягивает руку, другой одобрительно топорщит пышные усы, третий во все горло, но почти беззвучно, заглушаемый расстоянием и становившейся все громче музыкой, кричит здравницу в ее честь… вот кто-то приглашает присоединяться к их вечному, веселому пиру.
Д'Аранж сперва удивился что на него никто не обращает внимания, но потом догадался почему. В мире живых, призраки — мертвые. В мире мертвых, призраком оказался он, живой.
Оставаясь полностью невидимым, неслышимым и неосязаемым, колдун стоял рядом с девушкой и вдруг увидел нерешительность в ее глазах. Марисабель словно поняла, что не может остаться в вечном городе, она еще не выполнила своего задания и заслуженный покой не для нее. С извиняющейся улыбкой, она отступила к воротам, которые уже начали закрываться, навеки отгораживая мир героев от мира живых. Лейтенант почти успела проскользнуть в сужающуюся щель однако рука ближайшего героя остановила ее.
— Мне надо вернуться, — сказала девушка.
— Нет пути назад, — ответил древний витязь. — Мертвые не сражаются в мире живых. Память о нас в их власти. Возвеличить нас в веках или разрушить наши обелиски. Это уже их удел. А те, кто оказался здесь, заслужили покой. Назад дороги нет. Никому.
Марисабель опустила голову, но продолжила упираться.
— Колдун сказал мне не правду, — она посмотрела через плечо на, неторопливо сходящиеся, створки врат небесного города. — Не всю правду.
Герой засмеялся. Сперва в полный голос, но смех его продлился недолго, и угас коротким всхлипом. Похоже, древнему воителю было не очень то весело на пиру павших героев. Да и остальным тоже, судя по тому, какая задумчивая тишина повисла в роскошном зале. А ворота медленно, но неотвратимо сходились. Скрип их петель, прежде напоминающий музыку, теперь почему-то звучал совсем по-другому. Вот-вот огромные створки совсем сомкнутся и тогда… Но ворота еще не закрылись и отчаянная девица дерзко вскинула голову. Легендарный витязь, герой тысячи турниров, ветеран сотни набегов и участник доброй дюжины облав на драконов, настороженно отпрянул, встретив острый взгляд ее горящих, словно яркие звезды глаз.
— Нет. Не то истина, что про тебя помнят, а то, что остается живым!
Створки ворот гулко хлопнули, смыкаясь, но за миг до того как это произошло, между ними проскочила неуловимо гибкая фигурка взбалмошной девицы, — и лишь звучным эхом пролетел по небесной цитадели, ее веселый звонкий смех.
Очнувшись от видения, волшебник вдруг понял, что стоит на той самой поляне, на которой, они с Марисабель останавливались и переводили дыхание после побега из осажденного дворца и битвы с патрулем противника. Да, именно здесь они сидели… он, хоть и работали за него живые сапоги, полумертвый от усталости, и она, спокойная и свежая, словно бы и не было сумасшедшего кросса. Терпеливо ожидающая, когда спутник придет в себя. Вот здесь она стояла, там прошлась вокруг статуи древней королевы, и в этом месте присела, обхватив руками колени и вонзив каблуки в мягкую землю.
Волшебник с благоговением коснулся, оставшегося до сих пор следа и вдруг ему показалось, что он слышит ее голос. По щеке д'Аранжа прокатилась соленая капля. Но это был не только, и уже не столько поминальный плач — волшебник улыбался сквозь слезы.
Слепой случай или голос подсознания привел его на это место, неважно, но чародей вдруг понял, что Марисабель не умерла, не ушла, как он думал. Нет, девушка навсегда осталась в Парке. Неведомо каким образом но ее след остался не только в грунте, но и на самой ткани бытия всего вокруг. Стал ее частью, неотделимой и вечной, стал живой и смелой душой, которой так не хватало Парку для полного возрождения и, которую д'Аранж искал, сам не зная, что искать. Теперь же он ее нашел и обрел навеки.
Здесь маг и похоронил девушку. Самой Марисабель больше не было, но осталось воспоминание, которое будет с ним всегда. Будет говорить с ним, когда он ее навестит и вдохновит на новые свершения, и утешит в трудную минуту, и задаст, когда придет их время, нужные вопросы, что бы он начал искать на них ответы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
