Тёма сквасил недовольную физиономию, глядя на бабку.
И в этот самый момент где-то во дворе прогремела пара выстрелов из Макарова. Я теперь точно могу отличить Макарова от Калаша, а того от петарды. И это был именно Макаров.
В следующую секунду послышался рёв двигателя и скрип покрышек об асфальт. И вот прямо перед нами со двора выскочила «Тойота» и вылетела на проезжую часть, чуть не задев бабульку. Причём та так живо шарахнулась от неё, что мне показалось, будто костыли ожили в её руках. Но суть была не в ней, а в стрельбе и в подозрительной машине. Мы с Тёмой переглянулись. Какое-то не очень хорошее чувство закралось внутрь меня. Я выскочил из машины.
— Куда? — только успел крикнуть Тёма.
Я прекрасно понимаю, что нельзя выскакивать из машины прямо на проезжей части. Таковы правила, но и сидеть просто так, когда кругом творится такое, как-то не хочется. Да и кто видит? Тот редкий случай, когда нет вездесущих гаишников. Райончик и так спальный. Откуда им тут взяться?
Ну, и Тёма тогда наплевал на правила и бросился за мной, оставив открытую машину прямо на дороге.
Я стремглав бежал в сторону, откуда выскочила машина. Направление мне показывали следы протекторов на асфальте.
И вот на подъезде, у парадной, скорей всего даже своего собственного дома, лежит пожилой мужчина лет шестидесяти пяти. Рядом портфель, разбитые очки и связка ключей. Пиджак продырявлен в двух местах, лужа крови под ним постепенно увеличивается в размерах.
— Профессор Соломенков? — спросил я ещё в надежде получить отрицательный ответ.
— Они добрались до меня, — прохрипел тот, убивая мою надежду.
— Кто добрался? Кто?
— У них карта…
— Вы вели раскопки? — мне так захотелось схватить его за пиджак и потрясти. Времени и так оставалось совсем мало, а теперь ещё и он тянет время. — Что вы там нашли? Что за карта?
— Чингисхан… — с последними силами произнёс профессор и закрыл глаза. Его голова легла на асфальт и повернулась в сторону. Он скончался.
Ко мне подбежал Артём. Его взгляд тут же упал на тело.
— Дай угадаю, — сказал он. — Это и есть наш профессор?
— Засада, — развёл я руками.
Я схватил портфель и бросился к машине Артёма.
— Ты чё делаешь? — не понял Тёма.
— Ему уже не поможешь. А вот его записи могут нам помочь.
Мы заскочили в «Хонду» и Тёма нажал на педаль газа. На проезжей части так никто и не появился. Дорога была свободна. Я сразу полез в портфель. Тёма выскочил во двор другого дома, пересёк его и остановился в следующем.
— И что теперь? — спросил он, тяжело дыша.
— Сейчас посмотрим.
В портфеле были какие-то папки. Истории народов Кузбасса, пособия по педагогике, какие-то выписки из работ Гумилёва. И вот, наконец, нужная папка. Я выскочил из машины, бросив папку на сидение. Портфель полетел в мусорный контейнер.
— Ты бросил пожилого человека умирать, — сказал Артём, когда я вернулся. — Стащил его портфель, а теперь ещё и ограбил?
— Это ему уже точно не понадобиться. А нам может пригодиться. Здесь, — я помахал папкой перед носом Артёма. — Работа профессора по раскопкам. И это ответы на многие вопросы. Определим ценность нашего груза. А тебе разве не интересно, зачем мы носились полдня с такими жертвами?
— Вот, как раз, это меня волнует в самую последнюю очередь, — вздохнул Артём. — Сейчас куда?
— Куда хочешь. Лишь бы подальше от мусорки. Воняет же.
Тёма вздохнул и отъехал к беседке. В ней мы и расположились. Тёма полез в капот машины, чего-то там орудуя с умным видом. А я уселся поудобней в тени беседки и стал перебирать документы профессора.
— Ну и чё там? — подал Тёма голос из машины.
— Прикинь, — усмехнулся я. — Это какое-то захоронение времён монголо-татар. Тринадцатый век.
— Прикольно.
— Ага. Списки найденных артефактов. Бла-бла-бла…
— Ну, ради чего это всё завертелось-то, я не понял? — Тёма оторвался от машины и посмотрел на меня.
— Пока неизвестно, — ответил я. — Здесь только результаты раскопок. Про карту ничего нет.
— Кто бы сомневался.
Но чем дальше я вчитывался, тем больше у меня выкатывались глаза из орбит. Находка наших археологов, действительно, грозила стать самой настоящей сенсацией. Я посмотрел на Тёму уже ошалелым взглядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тёма, — сказал я не своим голосом. — А мы точняк влипли не по-детски.
— Это я и так понял, — Тёма вытирал руки о тряпку, глядя на меня скучающим взглядом. — Чего ты там нашёл-то?
— Чего там в портфеле ещё было?
— Чё-то там по истории, выписки кого-то…
— Льва Гумилёва?!. Зараза. Вот зря я их выбросил. Где эта помойка?
— Вот куда сейчас мусоровоз подъехал, там и та помойка, — Тёма указал на грузовик, в кузов которого пара рабочих опрокидывала тот самый контейнер.
— Ну, блин, — сморщился я. — Как от моего дома мусор вывозить, так хрен допросишься, как сейчас, так прилетели за пару минут. Засранцы, блин.
— Ты чё там нашёл? — Тёма подошёл ко мне вплотную и посмотрел прямо в глаза.
— Давай общий сбор.
В этот момент к мусорщикам подъехал ментовской «Бобик». Пара крепких мужиков, одетых по гражданке, перекинулись короткими фразами с рабочими, после чего те отошли от машины и перестали тягать контейнеры.
— Это чё такое? — насторожился Тёма, глядя на ментов.
— Кажется, по делу профессора, — выдавил я из себя и закрыл папку.
— По горячим следам пытаются найти убийцу.
— Это понятно, а чё они именно сюда прибежали?
— Не знаю, может, кто-то им подсказал, куда я портфель выбросил?
— Твою мать, — выдохнул Артём. — Женя, я убью тебя. Давай в машину, быстро.
— Да, расслабься ты. Никто ничего не видел.
— Ага, — Тёма взгромоздился на водительское сидение. — Кругом многоэтажки и свидетелей куча. А мы отирались возле тела профессора. Ты ещё и этот чемодан проклятый схватил.
— Вот и отлично, раз свидетель уйма, — ответил я, захлопывая дверь за собой. — Значит, все видели, что мы не виноваты. Максимум, что нам светит — это мелкая кража портфеля с тела покойного.
— И оставление человека в опасности, — огрызнулся Тёма. — Я законы знаю.
«Хонда» медленно спустилась на проезжую часть и осторожно покатилась по двору в сторону выезда. Я внимательно поглядывал на ментов, как и Тёма, в зеркало заднего вида. И тут из одной из парадных вышла бабулька. Менты её остановили. Она им что-то сказала и указала в нашу сторону.
— Тёма, жми! — скомандовал я.
— Да вижу я!
Двигатель взревел. «Хонда» исписала дугу на повороте и выскочила на широкий проспект. Тёма даже не смотрел по сторонам. Он напролом пересёк проспект и влетел в другой двор, попутно чуть не спровоцировав аварий пять на проспекте.
— Наверняка, бабка тебя срисовала, когда ты портфель выкидывал, — прошипел Тёма. — Так и знал, что не надо было никуда сегодня ехать.
— Да, нормально всё будет. Ты главное петляй, петляй. Чтоб они нас не могли нагнать.
— Щас я петляну, — Тёма так вывернул руль, что я чуть не вылетел из машины в открытое окно двери.
«Хонда» проскакала по клумбам и вылетела со двора на улицу. Ещё пара поворотов со скрипом покрышек и вновь двор. Вода из луж вылетала из-под колёс фонтанами, орошая собой клумбы и газоны. Машина неслась, как бешеная. В каком-то дворе пара детишек умудрилась прозевать мяч, который вылетел прямо на проезжую часть. И так летевший с приличной скоростью мяч, ударился о решётку радиатора и с удвоенной силой устремился в сторону дома. Через секунду он влетел в окно третьего этажа, разбив в дребезги стекло.
— Ха! — воскликнул я. — Прям в десятку!
— Да, помолчи ты!
«Хонда» вылетела со двора в узкий проулок. И тут нам навстречу выскочила чёрная иномарка. Деваться было некуда. Места для манёвра не хватало. Тёма с водителем иномарки одновременно нажали на тормоза. Обе машины заскрипели покрышками. Визг стоял невыносимый. Машины остановились в считанных сантиметрах друг от друга. Я поднял взгляд и увидел в иномарке обалдевшего Костяна. На водительском сидении, из-за руля, выглядывал Вован.
