— Ладно, давай займемся делом, — сказал я.
Винсент был жив, но еще не пришел в сознание. Поэтому мы легко избавили его от моих вещей — защитного амулета и браслета с пологом поглощения. И пояс с оружием с него сняли. А потом с помощью истинного зрения проверили, не имеет ли он при себе еще каких-нибудь магических побрякушек. У него-то и пальцы все в перстнях, и пара цепей золотых на шее, и заколка плаща в виде пластинки из серебра с аметистом в центре. И лишь удостоверившись, что ничего опасного у Винсента больше нет, занялись приведением его в чувство.
Мэри обратила на него «малое исцеление», а я, подобрав его шляпу, валявшуюся неподалеку, зачерпнул ею воды из реки и плюхнул ему на морду. Зафыркав, он подскочил и, увидев меня, схватился за меч.
Я мило улыбнулся, глядя, как Винсент, ошеломленно взирая на меня, пытается нашарить на своем поясе оружие, которого там не было.
— Неожиданная встреча, не правда ли, сэр Винсент? — позволил я себе небольшое злорадство.
— Ты… Как ты выбрался… — прохрипел, затравленно озираясь, мужчина.
— Милостью богов, — ответил я. — Они почему-то сочли, что это тебе пора покинуть этот мир, а не мне. Но я, конечно, не буду злобствовать, как ты, а просто повешу тебя на ближайшем дереве.
— Ты не посмеешь! — не поверил Винсент. Он и так был красный как вареный рак, а после моих слов вообще превратился в помидор, до того его возмутило мое заявление. — Я благородный человек, и никому не позволено поступать со мной как со смердом! Попробуй только — и тебя самого повесят! — И тут же сказал: — Я требую поступить по благородным правилам и предлагаю за себя выкуп!
— Дурашка, — ласково сказала ему Мэри, скаля клыки. — Очень скоро ты все богатства мира будешь сулить за то, чтобы тебя все же повесили.
Винсент стремительно побледнел, поняв, кто перед ним стоит. Теперь он выглядел совсем уж убого — морда покрылась белыми и красными пятнами, сам грязный, мокрый и взъерошенный.
— А где твой приятель? — немедленно поинтересовался я, решив нажать на Винсента, пока он мало что соображает от испуга.
— К-какой? — заикаясь, спросил Винсент, не сводя глаз со скалящейся хищницы.
— Йорген.
— Так он… — проговорил Винсент и захлопнул рот. Пришел в себя. И, мигом придумав что-то, сказал: — Отнесетесь ко мне как полагается по чести — расскажу, где Йорген.
— По какой чести? — возмутился я. — Откуда она у тебя взялась?
— Иначе ничего не скажу! — отрезал вражина. — Пообещайте обойтись со мной как с благородным пленником, тогда договоримся.
— Разбежался! — фыркнул я. — Давай говори что знаешь, пока я веду переговоры, а не мой партнер. — И заметил: — Все равно ведь все расскажешь. Или охота сначала помучиться?
— Йорген со своим парнем отделились от нас еще два дня назад, — буркнул Винсент, поняв, что выторговать ничего не удастся и его действительно начнут пытать, если он продолжит отпираться, — Леону нужна помощь настоящего целителя, вот они и двинули куда-то.
— А когда он к тебе собирается? — поинтересовался я.
— Когда собирается? — немного удивился Винсент и кивнул: — А, так он ко мне заглядывает, только когда до него доходит весточка от меня. Незвано не является.
— И как же ты передаешь ему послания?
— Через своего нанимателя.
— То есть через барона Фавре? — уточнил я.
— Да, — ответил Винсент, убив во мне надежду выйти на Йоргена этим путем. На барона Фавре мне не надавить…
— А где он обитает, этот Йорген? — спросила Мэри.
— Понятия не имею, — вроде бы чистосердечно ответил наш пленник, во всяком случае, Мэри не стала обвинять его во лжи.
Вместо этого она кивнула и спросила у меня:
— Так что, вешаем его — и дело с концом?
— Это нечестно! — возопил Винсент. — Я рассказал вам все, что вы хотели! Я требую, чтобы со мной поступили по благородным правилам!
— Выкуп мне от тебя не нужен, — пожал я плечами. — Как пленник ты тоже даром не сдался. Остается только убить.
— Согласен! — быстро проговорил Винсент. — Между нами накопилось много разногласий, и потому их будет достойно разрешить по благородному обычаю.
— Это как же? — заинтересовался я.
— Я предлагаю дуэль, — отозвался мой враг. — Один на один.
— Ты спятил?! — расхохотался я. — Какая дуэль с таким мерзавцем, как ты? Да судя по твоим подлым поступкам, можно усомниться в том, что ты вообще имеешь отношение к благородному роду. Скорее всего, ты беглый преступник из низов, выдающий себя за сэра Винсента.
— Тогда я требую суда богов! — ощерившись, заявил сатийский пройдоха, осознав, что сыграть на понятиях чести и благородства не выйдет и обдурить доверчивого мальчишку не получится. Поэтому он воспользовался последним аргументом.
— Думаешь, боги не видели твоих злодеяний и даруют тебе спасение? — разозлила меня непоколебимая уверенность Винсента в том, что он поступает правильно и боги поддержат этого негодяя, позволив ему и дальше творить зло. — Хорошо, будет тебе судилище!
— Дарт, ты ополоумел? — возмущенно проговорила Мэри. — Ты что, собираешься устраивать поединки с каждым разбойником, дабы не было урона для их чести?
— Так что, сопляк, ты смерд или благородный человек? — подначил меня Винсент, испугавшись, что я откажусь.
— Бери меч, — бросил я ему его пояс с оружием.
— Да, это правильно, — одобрил мой поступок Винсент, опоясываясь. — Решим все здесь и сейчас, честь по чести.
— Обязательно, — пообещал я и спросил: — А ты не забыл, случаем, что я могу выставить вместо себя своего защитника?
— С девкой биться не буду! — сразу пошел на попятную Винсент, понимая, что шансы на победу резко упадут, если придется сражаться с варгом. — Это урон для моей чести!
— Ты неправ, это схватка с ней будет слишком большой честью для тебя, — язвительно отозвался я. — А потому моим защитником будет не она.
— Хорошо, тогда выставляй своего воина, — повеселел гаденыш. — И зверине своей скажи, чтобы не трогала меня, если победа будет за мной.
— Не тронет, — пообещал я и потребовал от Мэри дать Винсенту слово, что она не станет его преследовать.
Хмуро глянув на меня, девушка дала такое обещание. Препираться не стала, видимо уловив в моих эмоциях спокойствие и уверенность. И тем самым не испортила мою задумку.
— Ну, так где же твой защитник? — поинтересовался, довольно скалясь, Винсент, обнадеженный моей непроходимой глупостью и наивностью.
— А вон топает, — указал я на вылезшего из зарослей ракиты голема-рыцаря. — Смотри, какой доблестный воин. Никакого ущерба твоей чести не будет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
